Ярослав Бутаков - Второй Фаэтон: восемь часов до смерти

– Да, да, я обязательно помогу! – вскричал потерявший голову программист, от шока переходя на родной русский язык. – Я иду с вами. А всё-таки я правильно сделал, что начал всё рассказывать! Видите, я выиграл время! Началось землетрясение! Иначе бы у нас ничего не получилось! – и истерически засмеялся.

– Так, коллеги – обратился Любарский к сотрудникам – кто идёт с нами? Как опять же кто-то когда-то сказал, я не могу обещать вам ничего, кроме труда, пота, слёз и крови. А в финале, даже если мы останемся живы, то вряд ли заслужим благодарность человечества. Но иного пути лично у меня и моих друзей нет. Кто с нами?

Большинство, сочувствуя, не могло идти по объективным причинам. Кроме прежних заговорщиков, вызвались только Макдермотт, специалист по электронному оборудованию Патрик O’Нил и сейсмолог Энтони Маринелли.

Вальдек с автоматом в руках шёл первым. По дороге подобрали ещё пять автоматов, брошенных убегавшими в панике солдатами. Теперь почти все участники «банды» были вооружены. Правда, эта выгода сводилась почти на нет тем, что никто из учёных никогда раньше не держал такого оружия в руках.

Осторожно, озираясь, вышли из здания. Около него действительно стоял бронетранспортёр с открытым люком. Похоже, он был пуст. Трусливые наёмники Великого Предиктора бросили не только оружие, но и боевую технику, сбежав каждый на своих двоих. Это был ещё один шанс.

Полезли в люк. Вести машину взялся O’Нил, видимо, решивший, что пилотировать бронетранспортёр не намного сложнее, чем крутить баранку личного авто. Залезавших внутрь прикрывали Вальдек и Маринелли с автоматами наизготовку. Последним из остальных полез в люк «предатель» Белосельцев.

В этот момент где-то не близко, но и не очень далеко, раздалась пулемётная очередь. Кто в кого стрелял, было непонятно. Внезапно вокруг что-то засвистело. Белосельцев тихо ойкнул и начал оседать. На нижней части его спины по одежде расплылось красное пятно.

Крупный Вальдек, бросив автомат, легко подхватил Белосельцева на руки.

– Что делать? – растерянно пробормотал он.

– Мы не сможем оказать Виктору помощь там, куда направляемся. По крайней мере, в ближайшее время. Надо оставить его здесь, – решительно заявил Любарский, вылез из бронетранспортёра и помог Вальдеку. – Только тут ему смогут оказать квалифицированную медицинскую помощь, если вообще где-то смогут.

– Скажут, что это мы убили его! – выкрикнул из темноты люка Хокинс. – А нам дорога каждая минута!

– Жизнь человека и нашего товарища важнее, – твёрдо сказал Любарский и вместе с Вальдеком понёс тяжело раненого Белосельцева назад в здание. Вернувшись в помещение лаборатории, где находились в этот момент их коллеги, они бережно положили Белосельцева на пол. Но Виктор, похоже, уже не дышал.

– Это сделали не мы, – произнёс Любарский. Они с Вальдеком секунды три постояли над телом убитого товарища. Затем резко повернулись и вышли наружу.

O’Нил, видимо, уже освоился с неизвестной панелью управления. Он сразу завёл бронетранспортёр и направил его по улице в сторону ближайшего выезда из города.

– А куда мы, собственно, едем? – неожиданно спросил Любарский. – На выезде по шоссе нас остановят вооружённые патрули. Нам придётся прорываться с боем. Готовы ли мы к этому? Скорее всего, нас тут же подстрелят. Из гранатомёта.

– Есть какая-то альтернатива? – спросил O’Нил.

– Есть, – отвечал Любарский, – это же не автомобиль. Нам не обязательно ехать по шоссе. Вот, за нашими же коттеджами – окраина городка. Дальше начинается лес. Выезжать надо там, переулками.

– Но там стальной забор! – возразил Хокинс.

– Из стальной сетки, – возразил Любарский, – если хорошо разогнаться, то мы придавим одну из его секций. Кроме того, на БТР есть крупнокалиберный пулемёт. Срежем очередью пару смежных стоек забора.

O’Нил развернул боевую машину, уходя от скоплений прочей техники и снующих людей с оружием и в форме, среди которых их передвижение наверняка вызвало бы подозрения. За коттеджным посёлком сразу начинался заборчик из стальной сетки. Закрытые ворота из такой же сетки перегораживали просёлочную дорогу, некогда ведшую из городка, но потом перекрытую, когда Форт-Нокс, при Великом Предикторе, перешёл на постоянное осадное положение. Как следует разогнавшись, O’Нил таранил препятствие, но безуспешно. Створки ворот, стянутые металлической цепью, амортизировали и отбросили БТР назад.

– Та-ак, – протянул Вальдек, открывая верхний люк, – придётся немножко повоевать.

Ему потребовалось несколько секунд, чтобы разобраться, что к чему в пулемёте калибром 12,7 миллиметра. Пулемёт, к счастью, оказался заряжен. Несколько коротких пристрелочных очередей и длинная точная очередь по стальной цепи, стягивавшей створки ворот. Цепь распалась и, как какая-то змея, медленно сползла на землю. Ворота со скрипом покосились, приоткрываясь.

Вальдек только собирался спрятаться назад, как в конце улицы показался другой БТР. Из него выскочило несколько солдат-наёмников и что-то неразборчиво закричали.

– Трогай, Патрик, – сказал Любарский O’Нилу, – на полной скорости. Не стреляй по ним, Курт, – крикнул он Вальдеку, по-прежнему державшему палец на гашетке, – пока они сами не начнут! Их БТР мы не прошьём, как и они наш. А убивать без необходимости не следует, – добавил он вполголоса.

Солдаты, увидев, что неопознанный БТР уходит от них, что-то закричали друг другу и полезли назад в свой БТР, из которого раздалась пулемётная очередь.

– Прячься сюда, Курт, не отвечай им! – закричал Любарский. – Бесполезно!

– Уже здесь, – произнёс, садясь на скамейку для личного состава, Вальдек.

Их БТР распахнул створки ворот и вырвался из городка. Другой БТР, не переставая вести огонь мчался за ними. Пули стучали по задней броне.

– Как бы всё-таки от них оторваться, – озабоченно произнёс Хокинс.

– Да чёрт с ними, пусть расстреляют свой боезапас, – сказал Вальдек.

– У них у всех есть стрелковое оружие, – возразил Любарский. – Кроме того, мы не знаем, сколько их. А может быть, у них есть и что-то ещё, помощнее. Мистер Хокинс прав, надо как-то от них избавиться.

– А что мы можем сделать? – вопросил Вальдек.

– Пока не знаю, – ответствовал Любарский.

Тут его взгляд упал на небольшой ящичек, притороченный к стенке БТР. Глаза у Любарского вспыхнули. Он никогда не учил образцов вооружения сухопутных армий тех времён, когда ещё были государства, но тут никаких специальных знаний не требовалось. Надпись на ящичке «U.S. Army. M67» говорила сама за себя. Кстати, заодно ему стала понятна причина пешего бегства солдат. Они испугались, что во время подземных толчков гранаты смогут детонировать. В памяти у Любарского тут же всплыли занятия на военной кафедре в институте. Как кидать боевую гранату, он теоретически помнил, а макеты гранат кидал на практических занятиях неплохо.