Роберт Шекли - Билет на планету Транай (сборник) [litres]

Не встроить ли специальный блок для скрипа и визга? Он не должен влиять на износ продукции и ее себестоимость. И нужно сделать его миниатюрным, ведь робот уже и так под завязку набит ухудшающими дополнениями.

Марвин сделал маленький блок, но визг получился слишком искусственным. Увеличение отразилось на затратах, к тому же устройство плохо помещалось в корпус робота.

Оптимальное решение никак не давалось. Допоздна задерживаясь на фабрике, Гудмен сильно похудел и сделался раздражительным. Зато Жанна казалась его полной противоположностью – верная, любящая, заботливая жена. Дома его всегда ждал вкусный ужин, и было кому пожаловаться на трудности, и было от кого услышать ободряющие слова. Когда муж уходил на работу, Жанна хлопотала по дому, вернее, следила за бытовыми автоматами. Это занимало не больше часа, а после она читала, пекла, вязала… и ломала роботов.

Гудмена это немножко тревожило, шутка ли – три-четыре испорченных робота в неделю. Но ведь каждый имеет право на хобби. Да и не сказать, что оно сильно било по семейному бюджету, – изделия своей фабрики Марвин приобретал по себестоимости.

Когда Гудмен окончательно зашел в тупик, другой конструктор, Дэт Герго, предложил новую систему управления движениями робота. Она основывалась на принципе контргироскопа и позволяла роботу входить в комнату с десятиградусным креном. (Как утверждал отдел по изучению сбыта, крен в десять градусов воздействует на роботовладельца наиболее раздражающе.) Паче того, встроенный генератор случайных чисел заставлял изделие через произвольные промежутки времени шататься на манер пьяного. При этом робот никогда не ронял свою ношу, но впечатление было такое, что обязательно уронит.

Разумеется, столь эффектная разработка дала мощный толчок всей регрессивной инженерии. А Гудмену все-таки удалось встроить свою скрипучку-визжалку, причем не куда-нибудь, а в блок крен-контроля. В технических журналах его имя мелькало рядом с именем Дэта Герго.

Выпуск новой линейки Аббаговых роботов стал сенсацией.

Вот тогда-то и надумал Гудмен взять на фабрике долгосрочный отпуск и принять пост верховного президента Траная. Он чувствовал себя в долгу перед обществом этой планеты. Если земная изобретательность и высокий уровень технологий позволяют столь эффективно ухудшать лучшее, в деле улучшения худшего им и вовсе не будет цены. Транай – без самой малости утопия. И он безусловно достигнет полного совершенства, когда бразды власти окажутся в нужных руках.

И Марвин направился в офис Мелита для серьезного разговора.

– Перемены – это, конечно, хорошо, – задумчиво проговорил министр по делам иммиграции, стоя у окна и рассеянно глядя на прохожих. – Но ведь у нас уже давно сложилось общественное устройство, и оно неплохо работает. Даже не знаю, что тут можно улучшить. К примеру, на Транае нулевая преступность…

– Потому что вы ее узаконили! – воскликнул Гудмен. – Уклонились от решения проблемы, вот и все.

– Мы придерживаемся другого мнения на этот счет. И бедности у нас нет…

– Потому что все воруют друг у друга. Вы и вопрос обеспечения стариков решили в такой же манере – превратили их в попрошаек. По мне, так здесь поле непаханое для реформ.

– Ну, допустим, – ответил на это Мелит. – И все же я считаю… – Министр осекся на полуслове, кинулся к стене и сорвал ружье. – Попался!

Гудмен выглянул в окно. Мимо шел ничем не примечательный человек. Раздался хлопок, прохожий покачнулся – и рухнул на тротуар.

Мелит застрелил его из винтовки с глушителем.

– Зачем?! – ахнул Гудмен.

– Потенциальный убийца, – объяснил Мелит.

– Как это?

– Очень просто. Явной преступности у нас на планете нет, но вот с потенциальной, увы, приходится иметь дело.

– Что же его сделало потенциальным убийцей?

– Он прикончил пятерых, – ответил Мелит.

– Но… Черт побери, так же нельзя! Вы его не арестовали, не судили, не предоставили адвоката…

– Да разве это в моих силах? – В голосе Мелита слышалось легкое раздражение. – Полицейских у нас нет, как и судей с адвокатами, – некому задерживать, защищать и приговаривать злодеев. Полноценным убийцей у нас считается тот, на чьем счету десять загубленных душ, и парень, который за окном, уверенно шагал по этой дорожке. Уж не думаешь ли ты, что я мог сидеть и спокойно глядеть, как он проходит мимо? Мой долг – защищать граждан! Не сомневайся, я провел необходимое расследование и установил степень вины.

– Это несправедливо! – вскричал Марвин.

– А при чем тут вообще справедливость?! – тоже перешел на крик Мелит. – Что может быть общего у справедливости и утопии?

– Все! – Гудмен с трудом взял себя в руки. – Справедливость – тот фундамент, на котором зиждется человеческое достоинство, стремление общества к…

– Это просто красивые слова, – перебил Мелит, вернув на лицо привычную добродушную улыбку. – А надо быть реалистом, мой друг. Утопию мы создали для обыкновенных людей, не для святых. Святым она ни к чему. Если невозможно избавить человеческую природу от присущих ей недостатков, что толку делать вид, будто их не существует? Надо просто к ним приспособиться. Мы, транайцы, считаем, что полицейскому аппарату и судебно-правовой системе свойственно не только мириться с преступностью, но и создавать для нее благодатную почву. Уж поверь, куда лучше не допускать самой возможности правонарушения. С этим согласилось подавляющее большинство моих сограждан.

– Но когда преступление совершится, а это обязательно…

– Совершиться может только потенциальное преступление, – упрямо стоял на своем Мелит. – Но даже такое случается реже, чем можно было бы ожидать. Когда проблема дает о себе знать, мы ее решаем – быстро и просто.

– А что, если вы ошибетесь и застрелите невиновного?

– В невиновных мы не стреляем. Это совершенно исключено.

– Почему же?

– Да потому, – ответил Мелит, – что любое лицо, ликвидированное членом правительства, по определению и неписаному закону – потенциальный преступник.

Марвин Гудмен ненадолго лишился дара речи. Наконец он сказал:

– Похоже, у правительства здесь куда больше власти, чем мне показалось вначале.

– Верно, – подтвердил Мелит. – Но ее не так много, как ты мог бы вообразить.

С иронической улыбкой Гудмен спросил:

– И что же, я по-прежнему вправе претендовать на должность верховного президента?

– Разумеется, она твоя, и без всяких оговорок. От тебя требуется лишь согласие.

Гудмен крепко задумался. В самом ли деле он хочет занять президентский пост? Спору нет, кто-то должен управлять государством, защищать граждан. Совершенно необходимо провести пару-тройку реформ в этом утопическом приюте для сумасшедших.