Роберт Шекли - Билет на планету Транай (сборник) [litres]

Кроме выносливости.

Майра вновь собралась и с усилием встала. Она была очень красива. Болезнь разрумянила ей щеки, а утреннее солнце высветлило волосы.

– Дорогой, – попросила она, – можно я еще ненадолго останусь? Глядишь, и сама поправлюсь.

Но ее взгляд быстро расфокусировался.

– Дорогой… – Она схватилась за край стола. – Когда у тебя будет новая жена… постарайся не забыть, как я тебя любила.

Она села – бледная, убитая горем.

– Я за машиной, – пробормотал Морчек и бросился прочь.

Еще немного, и он сломается.

По пути к гаражу он испытал опустошенность, изнеможение, крушение надежд. Майры не стало! И современная наука при всех ее великих достижениях бесполезна.

Дойдя до гаража, он скомандовал:

– Давай на выход.

Машина плавно выкатилась и остановилась рядом с ним.

– Что случилось, хозяин? – осведомился автомобиль. – На вас лица нет. Похмелье?

– Нет, дело в Майре. Она больна.

Автомобиль выдержал паузу, затем негромко проговорил:

– Мои глубокие соболезнования, мистер Морчек. Я был бы рад помочь.

– Спасибо, – ответил Морчек, радуясь тому, что не остался в тяжелую минуту без друга. – Боюсь, уже никто не поможет.

Машина сдала задом до крыльца, и Морчек усадил в салон Майру. Автомобиль осторожно тронулся.

И деликатно молчал всю дорогу до фабрики.

Когда в мангровых зарослях появляется автоматизированная походная кухня, битком набитая всякими продуктами, сразу возникает мысль: а не последует ли за ней вскоре и кавалерийский полк?

В тринадцать ноль-ноль сканер у входной двери в дом Мордехая Гастона сообщил о прибытии разносчика из федерального почтового ведомства 193-СН (робота), временно подменявшего Фреда Биллингса, который сидел на больничном. «Сунь все в почтовый ящик!» – крикнул Гастон из ванной. «Необходимо расписаться в получении», – сообщил ему сканер.

Гастон завернулся в полотенце и вышел на крыльцо. Робот-почтальон представлял собой большой цилиндр, выкрашенный в красный, белый и синий цвет и снабженный колесами с резиновыми покрышками. Он также был оборудован подъемным устройством с питанием от линии электропередач Дейд-Броуард, что давало ему возможность по воздуху преодолевать траспортные пробки и открывать подъемные мосты. Робот извлек клочок бумаги и шариковую ручку. Гастон расписался. Он сказал: «Спасибо, сэр», в боку у него открылась откидная панель, и оттуда выехала большая посылка.

Гастон знал, что это мини-флаер, который он заказал на прошлой неделе в фирме «Персонал транспортс, инк.» (она находилась в Корал-Гейблз, штат Флорида). Он отнес посылку на террасу, отключил блокировку и инициировал сборочную память. Посылка раскрылась, аппарат сам себя собрал, и перед Гастоном предстала алюминиевая корзина ажурного плетения, с простой панелью управления, ярко-желтым аккумуляторным отсеком, который также служил пилотским креслом, и блоком питания, который подключал флаер к системе электропередач округа Дейд.

Гастон влез в аппарат и включил его. Индикатор питания вспыхнул приятным красным цветом. Гастон чуть тронул ручку управления, и флаер мгновенно взлетел. Вскоре он был уже высоко над Форт-Лодердейлом и мчался в западном направлении над заповедником Эверглейдс. С одной стороны был виден длинный изгиб атлантического побережья Флориды, а с другой – темная зелень заповедника. На юге сияющим жарким маревом вставал Майами. Гастон уже пролетел половину расстояния над Эверглейдсон, когда индикатор питания вдруг мигнул три раза и погас. Флаер начал падать. И только тогда Гастон вспомнил, что вчера по телевизору предупреждали о кратковременном отключении электросети для подсоединения к ней округа Кольер.

Он подождал, пока микропроцессор флаера не переключится на питание от аккумулятора. Но индикатор питания почему-то не загорался, и внезапно у Гастона возникло ужасное подозрение. Он заглянул в аккумуляторный отсек – точно! Аккумулятора не было и в помине. Лишь табличка на крышке отсека с указанием, где такой аккумулятор можно приобрести.

Флаер падал в однообразную серо-зеленую массу мангровых зарослей, пальметто и осоки. Гастон успел еще вспомнить, что не пристегнул ремень безопасности и не надел противоударный шлем, и тут флаер врезался в воду, подпрыгнул и тяжело рухнул в густые мангровые заросли. Гастон потерял сознание.

Уже через несколько минут он пришел в себя. Вода вокруг небольшого мангрового островка все еще была вспенена. Флаер застрял в тесном переплетении веток и побегов, упругое сопротивление которых и спасло Гастону жизнь.

Это была, так сказать, светлая сторона ситуации. Темная же ее сторона заключалась в том, что он лежал внутри флаера в исключительно неудобной позе, а когда попробовал распрямиться и вылезти, левую ногу пронзила такая острая боль, что он чуть снова не лишился чувств, а нога так и осталась согнутой под очень странным углом.

До чего же глупо все получилось! Служба спасения наверняка задаст ему массу неприятных вопросов, когда наконец доберется сюда…

Только вот когда она сюда доберется?

Никто ведь не знает, что он тут застрял, если только тот робот-почтальон не заметил, как он взлетел. Но ведь роботам запрещено говорить о том, что они видели.

А он через час, между прочим, должен был встретиться со своим лучшим другом Марти Фенном – они собирались играть в теннис! И если он не появится на корте, Марти позвонит ему домой.

И сканер ответит ему, что Гастона нет дома. И больше он ничего сообщить Марти не сможет!

А Марти будет продолжать звонить и через день-два начнет уже по-настоящему беспокоиться. Ключ от квартиры Гастона у него есть, и он наверняка в итоге заедет, чтобы проверить, действительно ли его друга нет дома. И обнаружит упаковку от флаера. И поймет, что Гастон куда-то улетел. Но как он узнает, куда именно? Ведь за столько дней можно оказаться на другом конце Соединенных Штатов, в Калифорнии, если лететь вдоль линий электропередач! С какой стати Марти искать его в Эверглейдсе? И почему он непременно решит, что Гастон потерпел аварию?

Едва перевалило за полдень, и на болотах царили тишина и покой. Пролетел длинноногий аист. Легкий ветерок поднял рябь на мелководье, потом затих. Что-то длинное и серое плыло по направлению к нему. Аллигатор? Нет, просто полузатопленный ствол дерева.

Гастон весь взмок от жары и духоты – воздух над болотами был буквально пропитан влагой. Зато рот и горло совершенно пересохли, даже глотать было больно.

Краб-отшельник, таща на себе домик-раковину, вылез из воды и осмотрел пришельца. Гастон замахнулся рукой, пытаясь прогнать краба, и от этого резкого движения ногу опять пронзила острая боль. Краб отбежал шага на два, остановился и пристально уставился на Гастона.