Екатерина Вострова - Канцелярия счастья. Академия ненависти и интриг

— Академия Ненависти и Интриг при Канцелярии Счастья, — усмехнулся Йон. — Стоит написать книгу. Это будет бестселлер.

Сара затравленно обернулась, словно бы в поисках свидетелей. Йон и сам невольно оглянулся. Вряд ли в кадетском корпусе одобрялись подобные шутки.

— Теперь-то пойдем? — спросил Йон что бы прервать неловкость, и Сара вскочила с места.

На входе их встретила раздраженная Мила, она для порядка еще раз пересчитала детей, и, убедившись, что весь отряд на месте, велела следовать за ней.

Сара встала справа от Йона, а когда они уже пришли, оказалось, что слева пристроился Алон.

Их провели к большому залу, по всему периметру которого стояли широкие белые столы. В самом конце, на небольшом возвышении, стоял точно такой же, только с красной столешницей. Посередине находилось множество круглых столов, рассчитанных на пять-шесть человек, значительная часть мест уже была занята. Первокурсники с интересом разглядывали присутствующих в зале. Обстановка была несколько неуютной. Четкие прямые линии, однотонные цвета. Красиво, но, на вкус Йона, чересчур пусто и торжественно.

— Первачки, сюда, — командный голос у куратора был поставлен неплохо.

Дети расселись за прямоугольным столом. Йон сразу заметил неоднородность столешницы: такие же стыки, как и на стене в выделенной ему комнате. Не дожидаясь чьих-либо указаний, он решил опробовать идею. Приложив раскрытую ладонь к поверхности, негромко, но четко произнес:

— Меню.

Перед ним возник образ голубоватой панели со списком предложенных на сегодня блюд. Мальчик нажал на одно из названий. Увидев это, Мила покачала головой:

— Можете пока выбирать, но имейте в виду, ничего не будет до тех пор, пока Совет не даст отмашку.

Вскоре после их курса подошли остальные. Точно так же вслед за своими кураторами пришли кадеты-первокурсники из второго корпуса, их было примерно двадцать человек, а затем и около сорока из третьего корпуса.

Йон заметил рыжую макушку Лиссы. Девочка уверенно улыбалась и о чем-то разговаривала со своим куратором. Мальчик резко опустил голову, сделав вид, что изучает меню. Сердце забилось чаще, а ладони мгновенно вспотели.

Когда спустя несколько минут он вновь осторожно глянул в зал, то оказалась, что Лисса села в противоположной стороне спиной к нему. Это принесло облегчение. Йон не был готов посмотреть бывшей однокласснице в глаза.

Стоило первокурсникам окончательно рассесться, подошли остальные студенты. Юноши, девушки приходили небольшими группами и, весело болтая, спешно рассаживались. Кто-то садился за большие, но большинство предпочитали устраиваться со своей компанией за одним из круглых столов в центре. Судя по всему, обязательного места не было, и только самым младшим выделяли отдельное пространство.

Неожиданно разговоры стихли, осталось слышно лишь голоса первокурсников. Взгляды обратились в сторону дверей.

В зал друг за другом вошли двенадцать девушек и парней в красных рубашках. Не обращая ни на кого внимания, они прошли к большому столу, расположенному на возвышении.

— Это и есть Совет, — полуутвердительно-полувопросительно произнес Алон, но на него шикнула Мила, усевшаяся за их стол.

Несмотря на почтительную тишину, до Йона все же донеслось несколько тихих обрывочных фраз от других кадетов. Кто-то смотрел оценивающе:

— Эван в Совете третий год, держу пари, что на этот-то раз он точно стал председателем.

Кто-то недовольно:

— Как Рите удалось оказаться там? Илай расстарался?

Кто-то весьма боязливо:

— Лучше даже не смотри в их сторону. Забыл, кому остался должен за прошлый год?

Двенадцать членов Совета тем временем безразлично осматривали зал, чаще всего, однако, бросая взгляды в сторону первокурсников. Йону даже показалось, что и он попал под их внимание.

Спустя буквально полминуты шепотки окончательно смолкли. Члены Совета переглянулись между собой. Один из них сделал несколько пасов рукой над своим столом. На стене позади загорелся визор с эмблемой Канцелярии. Огромный глаз с вращающейся планетой вместо зрачка внушал трепет. Экран мигнул, и вместо глаза появились образы двенадцати темных фигур.

Звучный мужской голос разнесся по всему залу:

— Счастлив снова приветствовать вас всех в этом зале! — по спине, неприятно копошась, пробежали мурашки. Йон не сразу поверил пришедшей в голову мысли, но кому еще мог принадлежать этот голос, как не Верховному Канцлеру? — особенную радость мне доставляет видеть новые лица. И пусть в них еще робость и даже страх неизвестного, но я хочу уверить каждого из вас, первокурсники: во время испытаний я лично рассматривал всех претендентов на звание кадета, и раз вы оказались здесь, то, значит, заслужили мое доверие. Вам предстоит впереди долгий и сложный путь, но я знаю, что вы с ним справитесь.

Мальчик оглядел двенадцать срытых полутенью фигур на экране. Первый круг всегда прятал свои лица. Йон не совсем понимал, каким образом выстроена власть в Канцелярии, ведь главы всех республик ЛиДеРа были публичными людьми, органы управления всегда имели четкую вертикаль и были открыты. Но Канцелярия была исключением. Тем временем голос продолжал:

— Уверен, ваши старшие товарищи помогут вам освоиться. В вашем распоряжении Совет кадетов, педагоги, с которыми вы познакомитесь уже завтра утром, а также вся мощь и мудрость нашей системы.

Теперь я обращусь к тем, кто уже не в первый раз празднует начало очередного года обучения. В прошлом году у каждого были свои взлеты и падения. У кого-то, конечно, падения превалировали, — Йон заметил, что на этих словах большинство людей посмотрело в сторону невзрачного паренька, сидящего в дальнем углу в одиночестве. От пристальных взглядов парень слегка ссутулился. — Но оттого мне еще радостнее видеть вашу решимость продолжать свой путь. Упорство будет вознаграждено. Я рассчитываю на каждого и пристально смотрю за вашим достижением. И помните, круг не имеет углов и вершин. Получив гордое звание кадета, вы стали частью неразрывной системы, частью дома. Не подводите его и будьте счастливы!

Голос замолк. Двенадцать кадетов Совета как по команде встали со своих мест, а за ними поднялись и все остальные. Громогласный хор сотен голосов пронесся над залом. Глаза, устремленные на темные фигуры, горели фанатичным огнем. Йон успел оглядеть и свой, и два других стола с первокурсниками — он был не единственный, кто не знал слов, но некоторые из ребят, поддавшись общему порыву, открывали рот, подхватывая окончания фраз.

Мы, как круг, не имеем углов.

Всё проходит, система лишь вечна.

Ставки сделаны, каждый без слов

Окупает свой выбор конечный.

Мы лишь звенья громадной цепи,