Андрей Шипилов - И упало Слово

— Ничего себе — «технические моменты», — воскликнула Катерина, — а за чей счет они будут осуществляться, эти ваши технические моменты? Создание этой, как вы говорите, «иллюзии комфортных лагерей», сохранение привилегий для кучи бездельников — это же потребует колоссальных затрат! Вряд ли от этих ваших псевдолагерей будет какая-то экономическая отдача, а значит, они лягут тяжким грузом на бюджет. Экономика нацистов находится при последнем издыхании, даже речи не идет о том, чтобы она это потянула. Значит, эти расходы придется брать на себя Вольному миру. Я не думаю, что нам это будет по силам. И самое главное, — она оглядела собравшихся, — такой подход нарушает и подрывает один из базовых принципов нашей конфедерации, право на справедливое вознаграждение за труд. Сам факт существование такой армии работоспособных бездельников-дармоедов будет вопиющей несправедливостью по отношению к тем, кто зарабатывает хлеб своим трудом.

— Друзья, — улыбнулся Корчак, — я скажу вам еще раз, мы всё это учли. Наверное, это нескромно с моей стороны, так хвастаться, но, когда вы ознакомитесь с нашими расчетами, вы поразитесь, насколько просто и изящно мы решили все те мелкие проблемы, о которых вы сейчас говорите.

— Мелкие? — иронически спросила Мария, — а что для вас являлось крупной проблемой, позвольте спросить?

— Догадаться не сложно. Главная проблема — это Легенда о Безмятежных островах! Как объяснить людям, которые всю жизнь с надеждой ждали рака, что рак — это не благо — а гибель. Что их не только не отправят на Безмятежные острова, что мы даже вылечить их не сможем из-за отсутствия достаточного количества сыворотки. Поэтому первое, что мы должны будем сделать, это в десятки раз увеличить количество лабораторий для производства противораковой сыворотки. И это надо будет сделать очень быстро, экстренно. А это — почти нереальная задача, это ведь не детали на станках точить, это очень сложные и затратные биотехнологии. Вот куда пойдут наши основные средства и силы. Безумные средства, на фоне которых те расходы, которые волнуют Катерину, покажутся каплей в море.

— Нет никакой необходимости плодить эти лаборатории, Ян, — сказала Мария.

— Что значит — нет необходимости? — ахнул Корчак, — надеюсь ваши слова не означают, что вы предлагаете оставить этих людей без помощи, умирать?

— Нет-нет, она вовсе не это имела ввиду, — улыбнулся Йоган, — просто у нас имеется достаточное количество противораковой сыворотки, чтобы вылечить всех ваших больных. Вам не надо надрываться, чтобы развернуть новые лаборатории. Мы дадим вам столько лекарства, сколько потребуется.

— Но каким образом, — удивился Ян, — ведь вакцина настраивается на каждого конкретного пациента.

— Теперь уже нет. Мы модифицировали ее так, чтобы она убивала раковые клетки в любом организме, без дополнительной настройки. Мы производим ее уже сто лет, и у нас — огромные запасы.

— Сто лет! — Корчак задохнулся от возмущения и вскочил, расплескав кофе и рассыпав печенья широким веером по полу. — Целых сто лет вы обладаете этим бесценным лекарством, и все это время вы спокойно смотрели, как люди умирают в нашем мире? Я понимаю, что вы не могли просто передать нам вакцину, не раскрывая себя, но ведь вы могли бы подкинуть эту идею нашим биохимикам, подтолкнуть их в нужном направлении. Я уверен, что у вас были такие возможности! Почему вы не сделали этого?

— Мы делали это, и не раз — ответила Катерина, удивленно глядя на него и стряхивая кусочки разлетевшегося печенья с колен, — но вашим властям это лекарство не нужно, — ведь тогда пришлось бы и взаправду отправлять всех вылечившихся на Безмятежные острова, а таких ресурсов у них нет. Да им это и не нужно. Проще — убивать заболевших.

— Тем не менее, мы кое-что сделали, — сказал Йоган, — мы взяли под контроль некоторые ваши клиники, которые расположены близко к границам, и больных в них теперь не убивают, а погружают в глубокий сон и, как будто для захоронения, вывозят на наши территории.

— И что с ними происходит потом? — глухо спросил Корчак.

— По-разному! Подавляющее большинство, после того, как шок от страшной правды проходит, становятся достойными гражданами нашего мира и принимают его с открытой душой. Но кто-то не может приспособится к нашей жизни. Наши психологи с ними работают, но они почти безнадежны. Потому я и предсказал с такой уверенностью, что не все освобожденные вами рабы будут благодарны вам за свободу. У меня перед глазами слишком много примеров обратного.

— Извините меня за эту глупую эмоциональную реакцию, — сказал Корчак садясь в кресло, — мне стыдно за нее.

— Нет-нет, стыдится вам нечего, — покачала головой Мария, — это было полезно и поучительно. Эта ваша, как вы выразились, эмоциональная реакция, сказала о вас очень многое и охарактеризовала вас с самой лучшей стороны. Вы всяком случае — в моих глазах.

— Вот теперь вы видите, Ян, что ваши выкладки и расчеты — они не всё учитывают, — сказал Йоган, — и ситуация — она сложнее, чем вам кажется.

— А по мне — так наоборот, проще! — возразил Корчак, — у нас высвобождаются огромные ресурсы, коль скоро нам не придется тратить их на производство дорогой сыворотки..

— Боюсь, что нет, — прервал его Йоган, — будет не проще, а сложнее. Если бы у вас не было бы сыворотки, Ян, вы бы с легкостью могли объяснить всем рабам, почему их не отправляют на Острова и раскрыть обман нацистов. Раз сыворотки нет, то и больных нельзя вылечить — а значит и Острова — обман. Эта простая логика, которая была бы понятная всем! А вот что вы будете делать, когда у вас будет много сыворотки, а вы не будете отправлять излечившихся на Острова? Вам ведь не хватит никаких ресурсов, чтобы устроить обещанную роскошную жизнь на Островах для всех исцелившихся. Вы будете объяснять людям, что это нацисты не могли лечить больных, а вот вы можете, но Островов все равно не будет? Боюсь, слишком многих такое объяснение не устроит!

Корчак понял, что Йоган — прав.

— Я думаю, мы так или иначе сможем решим этот вопрос… — не очень решительно начал он.

— Я не сомневаюсь, что решение найдется, — перебила его Катерина, — Йоган возражает вам вовсе не потому, что он против вашего предложения. Он просто дает вам понять, что, не зная всех наших реалий, вы не могли создать идеально работающее решение. Нам всем нужно время, чтобы вникнуть во все детали вашего предложения. И внести свои коррективы. Поэтому не стоит рассчитывать на то, что мы прямо сейчас примем какое-то решение.

Распахнулась дверь и вошел Гюнтер Венк.

— Э-э, да у вас тут целая буря пронеслась, — воскликнул он, окинув взглядом рассыпанные по полу печенья.