Владимир Афанасьев - Астрологический суд

– Это сыны Муспелля проехали. Плохо дело, – и тут же вернулся к ковырянию дырочки в кресле…

Отворив дверь в квартиру, Леша постоял немного у входа и заметил про себя, что, если это и есть то, о чем он мечтал два последних дня, то он очень неприхотливый человек. Он шагнул через порог, машинально щелкнув по белой кнопке на стене, и скромно заявил:

– Да будет свет! – снял пальто и ботинки.

В холодильнике он нашел много вкусной еды. Постель Леша, к своему удовольствию, нашел разобранной. Он плюхнулся в кровать, стянул штаны и укутался в одеяло. Долгожданный сон в комфорте заставил подождать себя еще чуть-чуть.

Ему уже начало что-то сниться, когда раздался какой-то громкий звук. Леша открыл глаза и замер в испуге. Послышался скрип двери. Кто-то вошел в комнату… Леша взглянул на полку, висевшую над кроватью, и оценил предметы, лежавшие на ней: карандаш, блокнот, фотоаппарат, носки и Библия (здоровенная и тяжелая).

– То, что надо! – взвизгнул Леша, подскочил с кровати, схватил книгу и замахнулся.

Перед ним, напротив окна, загораживая и без того бедный свет уличного фонаря, стояла девушка. Тело ее было укутано, как саваном, белой простыней, с которой падали капли то ли воды, то ли крови. Приготовившийся к нападению Леша уронил книгу, взвизгнул и заполз в угол.

– Придурок, – сквозь слезы запищала девушка.

Леша выскочил из угла, включил свет: перед ним стояла зареванная Яся.

– Ты че? – запищала она. – Купаться перед сном не собираешься?

– Н-н-нет, – сказал дрожащим голосом Леша, еще не пришедший в себя после стресса. – А т-т-ы что здесь делаешь?

– Сюрприз! – завопила Яся, села на кровать и захныкала.

Леша сел рядом и обнял девушку.

– Ты чего? Милая…

– Я тебе сюрприз хотела устроить, – лепетала она. – Когда ты мне сказал, что уже все сделал и едешь домой, я сразу поехала к тебе. Пришла, набрала ванную. Сделала пенку, набросала лепестки роз. Ну, как ты любишь. А когда увидела тебя в окне, быстро шмыгнула в ванную и стала ждать. Ну, думаю, сейчас придешь, пойдешь купаться – а тут я! Да еще и вся такая красивая, в пенке, с лепестками роз… Вот, думаю, обрадуешься… Я же не знала, что ты не купаешься вечером, а грязный спать ложишься! Я пролежала в ванне целый час! А ты спал тут себе спокойно. Вода уже заледенела!

– Моя ты кисонька! Прости, я не хотел. Теперь всегда буду купаться по вечерам…

– Поздно уже! Теперь я никогда так больше не буду делать!

– Перестань, – успокаивал ее Леша. – Ты же знаешь, что мы хозяева своей судьбы?

– Да. Ну и что? – Яся заинтересовалась.

– Мы с тобой сейчас переиграем эту ситуацию. Я долью в ванну горячей воды. Ты пойдешь туда. А я выйду и войду снова, только теперь сначала зайду в ванну. И все будет так, как ты хотела.

– Давай! – легко согласилась Яся и улыбнулась.

Леша зашагал в ванную, приспустил воду, открыл кран и, уже не радуясь собственной слишком многоходовой выдумке, под звуки веселой поступи Яси поплелся ко входной двери. Он шагнул через порог, захлопнул дверь и обернулся, чтобы войти, но…

– Блин! – крикнул он, уставившись на дверь, которая запиралась на замок автоматически. – Ключи, – простонал Леша.

– Ой, – воскликнула соседка, вышедшая из своей квартиры. – Лешенька, что случилось?

– Вышел, а ключи забыл. Дверь у меня автоматически запирается, – проворчал он.

– Ясно. Дома есть кто?

– Да.

– Ясно, – сказала она и направилась к лестнице, ворча под нос: – И куда же, интересно, на ночь глядя, тебе понадобилось идти в трусах?

Леша нажал на кнопку звонка. Через несколько минут Яся открыла дверь. Лицо ее перекосила обида.

– Прости, дверь закрылась, – смущенно проговорил Леша.

– Я вижу! – ответила она и добавила, уходя: – Дубль три!

– Маша! – раздалось из громкоговорителя.

– Да, Николай Андреевич? – отозвалась секретарша.

– Ты чего там спишь на рабочем-то месте?

– Нет, Николай Андреевич, мечтаю, – проворчала Маша.

– Тогда извини, что отвлекаю… Лешу мне и кофе, пожалуйста.

Маша вздохнула и сунула кисточку обратно в бутылек с лаком для ногтей. Сосуд выскользнул и со звоном упал на паркет, украсив его густым красным пятном, испускающим резкий запах ацетона. Судя по выражению лица Маши, обращенного на украшение, она явно не испытывала к нему эстетических чувств. Она хотела только одного – чтобы пятно исчезло. В это время Лидия Александровна заглянула в приемную, чтобы забрать мусор.

– Блин, – проговорила Маша.

– Что случилось, милая моя? – сочувственно спросила Лидия Александровна.

Увидев ее, Маша схватила со стола салфетки и на четвереньках подползла к пятну.

– Лак разлила! – всхлипнула она, принявшись оттирать пятно. – Бесполезно. Бензинчика не найдется? – спросила она и с надеждой взглянула на собеседницу.

– Бензина нет, а ацетон найду, – ответила она, подошла к Маше и присела около нее. – Сейчас все исправим! Ой, ты сарафанчик запачкала…

– Надо же… – над правой грудью на белом сарафане красовалась капля красного лака.

– Сейчас, сиди. Ацетончика принесу… – с этими словами Лидия Александровна поднялась и направилась к выходу.

– Здравствуйте! – в дверях показался Леша.

– Здравствуй, дорогой, – ответила Лидия Александровна. – Тут у нас авария…

Маша продолжала всхлипывать, сидя на полу. Леша подошел и наклонился к ней.

– Чего у тебя? – ласково спросил он.

– Да вот… все… – Маша показала на пол и на сарафан.

Леша вытащил из-за уха маленькую фиалочку и приклеил на капельку лака на сарафане. Легкая улыбка скользнула по губам Маши.

– Ну, – проговорил Леша, тронув кончик ее носа. – Не стоит…

– Принесла, – в приемную забежала Лидия Александровна с бутылкой в одной руке и тряпкой в другой и, присев около Маши, стала оттирать пятно.

– Тебя… начальник просил, – вспомнила она, когда Леша уже подошел к двери в кабинет.

– Хорошо, – сказал он, открывая дверь и дорогу шквалу едкого запаха.

– Вы хотели меня видеть? – спросил Леша, закрывая дверь.

Начальник был не один. Справа от него стоял Константин. Он обернулся к Леше и поприветствовал его кивком.

– Ну-ну, – поторопил начальника зам, озабоченный продолжением разговора.

– Сейчас, подожди, – учтиво кивнув, ответил Николай Андреевич и обратился к Леше: – Да, хотел… Чем это пахнет?

– Не знаю, я ничего не чувствую…

– Ты принес этот запах из приемной, – с виду подозрительно заметил начальник.

– Да нет! Ничего я не приносил! – настаивал Леша.

Есть такое хорошее понятие «ложь во благо»… Вот, кстати, интересно, для чего нам умение формировать пустые понятия с богатейшим содержанием? Хотя почему обязательно: для чего? Может быть, оно у нас только отчего: например, от скудомыслия при хорошей работе воображения…