Евгений Мисюрин - Железные души

Потом снова рухнула передо мной на колено, поёрзала, устраиваясь поудобнее…

Всё это время я неподвижно стоял и обалдело на неё пялился.

А девушка закрыла глаза, отвела руки чуть за спину, отчего вся поза стала пафосной, как у героев старых советских фильмов. И чуть нараспев произнесла:

– Я, Аридениль из дома Кастлоев, свидетельствую, что не нахожусь под действующей присягой. И потому присягаю жизнью и верностью седу Кириилу из дома Лавоев. Как последняя живая дома, я отказываюсь от родового имени Кастлой и прошу разрешения влиться в дом Лавой.

Я… э… научно говоря, фалломорфировал. Стою почти голышом, в одной рваной и грязной набедренной повязке, а рядом красивая блондинка в серо-синем облегающем костюме клянётся мне в верности. Ещё и влиться предлагает. Интересно, что бы это значило?

Посмотрел на красавицу, в позе покорности стоящую передо мной…

– Рида, ты вообще в порядке? Может, какие последствия одиночества там, замкнутого помещения?

Она медленно приподняла голову и недоверчиво уставилась на меня. Ну точно, «Что ты, милая, смотришь искоса, низко голову наклоня».

– Ты посмотри внимательнее.

Я покрутился перед девушкой, стоящей на одном колене, демонстрируя спину, живот, ноги и руки. Она не понимала.

– Я сильно похож на представителя какого-то там дома? И что? Все аристократы у вас ходят с рабскими колодками на шее? А кнутом их как часто бьют? По субботам? Да и вообще, я такой худой, что можно в кабинете биологии вместо наглядного пособия ставить. И из одежды одна грязная набедренная повязка. Так что ты лучше ещё раз подумай.

Девушка поднялась, пристально меня оглядела, тронула пальцами рубцы на плече и боку. Приятно, кстати, тронула. До меня вообще давно уже девушки не дотрагивались, если, конечно, не считать старую Илью.

– Не пышные наряды делают члена дома великим, – произнесла она торжественным голосом.

Кажется, даже эхо по коридорам пробежало, столько в нём было пафоса.

– Даже если и так, – не сдавался я. – Ты же не знаешь моей истории. Я вообще сирота, к тому же из другого мира.

– У меня найдётся объяснение и этому, сед Кириил.

Ну непробиваемая. Надо как-то сменить тему, ненавязчиво уйти от разговора. Только так, чтобы незаметно.

– Рида, а что ты здесь ешь? А то у меня уже пару дней ни крошки во рту не было.

И тут она смутилась. Потупилась, руки за спину спрятала, только что ножкой шаркать не начала.

– Это тело не нуждается в еде, сед Кириил. Настоящее тело Ариденили Кастлой погибло уже две тысячи лет назад. Я сохранила образ сознания, а теперь использую этот кадавр, – она обвела себя руками по бокам, – для воздействия на материальную составляющую. А без него я даже кристаллы подключить не могла.

– Ничего себе, кадавр…

Неотличимо ведь от настоящей. Даже температура тела поддерживается. И когда меня трогала, я чувствовал живое прикосновение. Да и выглядит ничего так, сексуальненько…

В моём понимании «кадавр» – это что-то уродливое, похожее на чудовище Франкенштейна. Всё в швах и тупое, как табуретка. А тут вон оно как…

– Но вас я накормлю, сед Кириил, – как ни в чём не бывало, продолжала кукла. – Только для этого следует запустить какой-нибудь синтезатор. А вы мне расскажете, как так вышло, что родились вы в ином мире и не знали своих родителей.

Нормально. То есть, сам факт того, что я инопланетянин её не смущает? Да, в общем-то и меня тоже. После лекций по людоведению и учёбе рядом с другими расами, я спокойно воспринимаю подобные факты. К тому же сам настолько обыденно попал в иной мир, что принимаю здесь всё как должное.

Пока я ел котлетку с пюрешкой, Рида принесла мне одежду. Белья не было, только комбинезон и ботинки. Потом показала, где душ, но, когда я совсем уже собрался идти, остановила.

– Сед Кириил, – и показывает на ошейник.

Надо же, а я и забыл про него. Выскочил бы потом мокрый обратно. Как оказалось, девушка принесла не только одежду, и через секунду в руке Риды засверкал миниатюрный резак. Три движения, и колодка, развалившись на две части, грохнулась на пол. Как же мне легко стало! Будто гору с плеч. Захотелось прыгать, даже казалось, вот, сейчас оттолкнусь посильнее, и взлечу. Плечи расправились… А она смотрит и улыбается совсем по-матерински. Я смутился и попросил:

– Может, давай уже перейдём на «ты»? Мне так привычнее.

Она кивнула, и мы замолчали. Вот так всегда, стоит перейти на более близкий уровень общения, как все темы сразу же конаются.

– Чего-то подобного я и ожидала, – неожиданно проговорила девушка.

– Чего? – удивился я.

– Другого мира. После того, что здесь случилось, иначе никак. Я тебе обязательно расскажу. А сейчас помойся, оденься, и со мной.

Пока я мылся, кстати, душ как в каком-нибудь цеху – обычная нержавеющая воронка и рычажок для регулировки температуры, так вот, пока я мылся, помещение преобразилось.

Не спорю, провёл я в помывочной очень много времени, час, не меньше. Не мог удержаться – долгое время для меня было радостью окатить себя ведром воды из колодца или упасть в ледяную глубь подземного резервуара. А здесь почти как дома – кипяток, жидкое мыло, полотенце. Даже свежая чистая одежда – костюм «всё в одном» и ботинки.

Как вышел – обратил внимание сразу на две вещи. Во-первых, комплекс стал выглядеть более жилым. Точнее, производственным. Где-то вдалеке мерно рокотал вентилятор, повсюду ярко горел свет и сквозил лёгкий ветерок вытяжки. В энергетическом зрении коридор тоже преобразился. Теперь по стенам бежали светящиеся полоски разных цветов, кое-где пульсировали замки и указатели.

А во-вторых, я заметил, как висит на мне костюм. Даже специально остановился, разглядывал свои тощие руки, голенастые, как у гуся, ноги с непривычно широкими на фоне похудевших икр лапами, трогал обвислую ткань на боках и животе. А пока разглядывал, костюм незаметно сжался, изменил размер, и теперь удобно облегал тело, как вторая кожа. Сразу стало комфортно. Уверен, и в пустыне, и в снегу в нём было бы тепло и уютно.

– Пойдём со мной, Кириил.

Рида стояла, опершись спиной о стену, и с довольной улыбкой смотрела на меня. Стало немного стыдно. Как маленький новую одежду разглядываю. Я кивнул и вошёл следом за девушкой в ближайшую дверь.

Там стояли два кресла, между ними столик, а в уголке еле слышно подвывал незажжённый камин. Стены покрывали цветастые обои, а наличие всяких безделушек на столе и каминной полке придавало комнате совсем жилой вид.

Рида села в смутно знакомое кресло. Красная обивка, кнопки… Где-то я это уже… Точно! Теперь главное – не выбрать синюю таблетку, Морфеус говорил, она совсем не вштыривает. Глупость, конечно, но обстановка настолько напоминала сюжет из первой Матрицы, что на ум пришла именно эта тупая шутка. Один в один же, не хватает только старого телевизора.