Эммануил Зеликович - Следующий мир

Профессор объяснил мне разницу между социализмом и коммунизмом, которая заключается в следующем: при первой общественной системе каждый пользуется предметами производства лишь соответственно затрачиваемому им полезному труду; коммуна же, не считаясь с пропорциональностью между работой и потреблением, удовлетворяет всех своих членов по потребностям, используя их труд по способностям. Коммунизм, таким образом, как дальнейшая стадия развития социализма, является высшей формой общественного строя. Мы поняли, что ийо оставили уже позади и этот социальный этап, достигнув абсолютного, как нам казалось, совершенства. Побуждением к работе при социализме все еще является личная экономическая необходимость, вытесненная в коммуне сознательностью и нравственным удовлетворением всех ее трудящихся членов. Ийо же превзошли этот идеал общественно-производственных взаимоотношений и работают именно из любви к искусству. Вся их деятельность является творчеством свободных художников: они соединили ставший наслаждением освобожденный труд и любовь к красоте и прогрессу в одну общую гармонию, при которой работа является неотъемлемой сущностью бытия. Таким образом, они дали миру идеальный, органический синтез общественности труда, науки и искусства. Вот почему нигде на Айю, как мы позднее убедились, не было технических работников как таковых: все творили, все созидали. Волна радости и трепет преклонения охватил нас, когда мы заглянули в эту глубину и в полной мере оценили потрясающее величие гения разума и бесконечность возможностей, открывающихся перед обществом разумных существ.

— Коммунизм, — сказал профессор, — есть не что иное, как углубленный социализм, но то, что мы застали здесь, является дальнейшей стадией усовершенствования общественного строя. Лозунгом социализма является — «каждому сообразно вложенному им полезному труду», а коммунизма — «с каждого по способностям и всем по потребностям»; принцип же политической системы ийо я сформулировал бы следующим образом: «свободное творчество при неограниченном пользовании для всех всеми общественными благами».

— Совершенно верно! — согласилась Афи. — Так это именно и есть!

— Теперь мне окончательно ясно, — продолжал профессор, — почему Айю изобилует продуктами и изделиями, несмотря на отсутствие власти и экономического нажима. Не совсем понятен только непомерно короткий рабочий день. Я сделал приблизительный подсчет, сравнив затрачиваемую обществом энергию на Земле и здесь. В итоге оказалось, что для производства виденных нами у ийо культурных богатств одной десятой части суток все же недостаточно. Дело, очевидно, не только в научных и технических достижениях.

— Конечно! Вы не учли, вероятно, некоторых побочных, но не менее актуальных факторов. В настоящее время совершенно отсутствует, например, весьма развитая при буржуазном строе индустрия роскоши. Подсчитайте, сколько энергии тратило общество на добычу и обработку драгоценных камней, металлов и материй и на дикие и нелепые прихоти богачей? Затем примите во внимание причиняемые периодическими войнами разрушения, чего уже нет у нас более тысячи лет; стоимость военной индустрии и промышленности; поддержку так называемых «дипломатических» и «мирных» отношений между государствами; содержание армии, королей, правительств, полиции, судов и тюрем; учтите легионы чиновников, массу ненужных и вредных учреждений и коммерческих предприятий, бесконечное количество ничего не производящих эксплоататоров, торговцев, спекулянтов и прочих разновидностей паразитов социального организма, рекламу, огромную буржуазную литературу, газеты и т. д. Я могла бы перечислять вам до вечера все то. чего у нас нет, но думаю, что и этого достаточно.

— Вполне! Все это старо и давно уже известно, но я просто упустил многое из виду: мозги здесь как-то иначе работают, и среди окружающих нас красоты и счастья поневоле забываешь о мерзостях…

— Этого одного было бы уже достаточно, чтобы отстроить еще одну такую же планету, но есть и другие причины. Так, например, прочность и высокое качество нашего производства уже сами по себе значительно сокращают рабочий день, помимо наличия прочих факторов. Мы работаем теперь, как вы знаете, не за страх и даже не за совесть, а из любви к делу и процессам производства. Ни один ийо не выпустит из рук работы, пока не добьется наилучших результатов, окончательно его удовлетворяющих. Наиболее веским доказательством сказанного является урожайность, которая повысилась в сотни раз. Затем мне кажется, что вы все-таки недооцениваете нашу технику, где решающим моментом в экономии работы казалась проблема энергии. Миллионы ийо занимались прежде организацией, добычей, транспортом и обработкой горючих веществ и использованием ветра, воды и солнечного тепла. С открытием способов утилизации внутриатомной энергии все это отпало: для обслуживания немногих мощных станций, снабжающих всю Айю и корабли светом, теплом и двигательной силой, достаточно всего лишь нескольких сот ийо. А отсюда выводы: полное упразднение морских судов, электрических и паровых подземных и надземных железных дорог и соответствующих служб, а также тяжелой индустрии.

— Значит, у вас существовали поезда, паровозы, трамваи, пароходы?..

— Конечно. Тысячу лет тому назад Айю была изрыта тоннелями. и покрыта густой сетью проводов, рельс и мостов и закопчена клубами черного дыма… Но мы давно уже очистили нашу планету от всего этого хлама, и теперь она блестит, как новенькая. Не правда ли, ведь, вы видели ее сверху?

Мы переглянулись и рассмеялись: шутливый тон, с каким Афи говорила о величайшем перевороте в технике, как будто вопрос шел о паре пустяков, был, по меньшей мере, забавен!

— Особенно отличается в этом отношении один город. Если хотите, мы можем сегодня вечером полететь туда и зайти, кстати, в театр.

— Конечно хотим! Но разве у вас только в одном городе театры?

— В каждом, но я хочу показать вам специальный город «красоты и искусства», как он называется.

— Хорошее дело… — пробормотал я в недоумении, взглянув на профессора. — Интересно знать, какие сюрпризы ожидают нас там, если все то, что мы до сих пор видели, не является еще, в достаточной мере, красотой и искусством!

Афи улыбнулась.

— Этот город интереснее прочих: он построен в другом стиле и заключает в себе большое количество картинных и скульптурных галерей и театров. Ну, а теперь оставим этот хлев и двинемся дальше.

Беседа действительно происходила в «хлеву»…