Юлия Зонис - Боевой шлюп «Арго» [сборник]

– Мы?! – Голос у отца Павла был хриплый, но – слава Заступнице Екатерине – хотя бы не дрожал. – Мы затеяли эту войну?

– Конечно, мы. – Как ни странно, ответил не демон, а полковник. – Они спокойно маршировали на небеса, ну, может, спалили две-три деревни или, скажем, четыре-пять городов, но это уже побочный эффект…

Померещилось или в голосе полковника звучала ирония? Отец Павел взглянул на военного как раз вовремя, чтобы заметить, как Жерар ему залихватски подмигивает.

Демон, напротив, помрачнел:

– Шутите? – В тихом и ровном тоне послышалась угроза. – А ведь вы правы, полковник. Думаете, что насмехаетесь надо мной, а говорите правду.

Мы просто хотим попасть домой. Мы блудные дети. Он… – Тут демон взглянул вверх, туда, где далеко в бледном небе зарождались пыльные смерчи. – Он никогда не относился к вам как к детям, никогда. Вы – орудие, розга. Вы можете сделать больно. Но розгой посекут, и ее сломают, а дети помирятся с отцом. Вы уже проиграли…

Отцом Павлом овладела странная раздвоенность. С одной стороны, он ощущал, что сидит у костра в редеющих сумерках, в руке его кружка с чаем, напротив – демон и полковник. С другой – он будто стоял в стороне. Голос демона доносился издалека, и с каждым словом говорящий казался тому, первому отцу Павлу, все прекрасней и совершенней. Вместе с тем второй отец Павел отчетливо видел, как разворачиваются тусклые змеиные кольца, как поблескивает чешуя. Он видел, что каждое слово демона шлепается на песок и оборачивается червяком, и эти червяки быстро и сосредоточенно ползут в сторону Жерара. Вот первый достиг ботинка, взобрался по ребристой подошве и впился в голую кожу ноги между штаниной и голенищем. За ним последовал второй, третий – и вот уже Жерар свалился на песок и забился в корчах, изо рта его пошла кровь, а червячки все ползли и ползли. Второй отец Павел понимал, что надо броситься и оглушить демона, оттащить Жерара от костра, куда он неумолимо скатывался, но второму отцу Павлу мешал первый – сидел неподъемной тушей и пялился на демона, будто тот говорил невесть какие истины.

Неизвестно, что бы произошло, но в этот момент песок вокруг заколыхался, расселся и оттуда выскочили низенькие фигурки.

С криком «Дави гадов!» они подбежали к костру и принялись давить ногами все еще ползущих червяков. Голоса их звучали как-то странно, и прошло несколько секунд, прежде чем отец Павел осознал: это были детские голоса.

Между тем демон зашипел и начал уползать. Он уже совсем было исчез среди серых песчаных холмов, когда маленькая нога в сандалике наступила на него и размазала, как спелую ягоду шелковицы. Только тут отец Павел с удивлением понял, что демон тоже был червяком. Кто-то толкнул котелок, и он опрокинулся, заливая пламя. Горячие угли зашипели. Повалил черный дым. Мир на секунду расплылся перед глазами священника, а потом оба отца Павла снова стали одним, и этот отец Павел наконец-то вскочил и кинулся к Жерару.

Того уже окружили пятеро или шестеро детей в разномастных, но хорошо подогнанных камуфляжных комбезах. Один мальчик, худенький, черноволосый, стоял на коленях и поддерживал голову полковника, чтобы тот не захлебнулся кровью. Еще двое навалились на руки и ноги, прижимая судорожно бьющееся тело к земле. Старший, светловолосый паренек с острыми скулами и подбородком, снимал с пояса обернутую тканью фляжку. Дети действовали столь споро и слаженно, что ясно становилось – им это не впервой.

– Отойдите.

Голос прозвучал снизу. Отец Павел обнаружил, что подросток с флягой стоит рядом с ним. Выгоревшая на солнце макушка топорщилась коротким ежиком и едва доставала отцу Павлу до груди.

– Отойдите. Не видите, что ли? Вы мешаете.

В голосе мальчишки звучали спокойная усталость и давняя привычка командовать. И, подчинившись этому тону, отец Павел попятился. Вмешался он, только когда подросток отвинтил крышку фляги и поднес горлышко к щелкающим зубам Жерара.

– Что это?

– Яд, конечно.

Пареньки за спиной священника захихикали.

– Вы что, идиот? Не знаете, как изгоняют демонов? Это святая вода. Не та дрянь, что вы скидываете, а настоящая. Ее отец Герасим благословил.

Прежде чем священник успел спросить, кто такой Герасим, мальчик разжал Жерару зубы и протолкнул горлышко фляги тому в глотку. Раздалось бульканье. Полковник замер на секунду, а затем закашлялся и согнулся пополам. Его скрутило с такой силой, что вцепившиеся в руки и ноги мальчишки отлетели в стороны. Некоторое время полковник стоял на коленях, кашляя и содрогаясь, а потом его начало рвать. Отец Павел с ужасом смотрел, как вместе с кровью и блевотиной выходят розовые хвосты. Их было много. Очень много. Слишком много для одного человека.

– Тринадцать тысяч демонов с легкостью уместятся на кончике иглы, так ведь, святой отец? А он намного больше игольного кончика или даже ушка.

Предводитель детей ухмылялся, и отец Павел заметил, что двух зубов у него не хватает, а нижняя губа недавно была разбита и на ней запеклась кровь. Неожиданно священник понял, что совершенно не может определить, сколько мальчику лет. Десять? Четырнадцать? Это было странно. Что он, детей никогда не видел? Отогнав дурацкую мысль, священник откашлялся и сказал:

– Спасибо. Вы спасли моего друга…

– Это ваш друг? Ну-ну. Вот отнесем его к нам и посмотрим, какой он друг.

Мальчишка кивнул своим, и четверо ребят покрепче, поднатужившись, взвалили полковника на плечи. Голова Жерара бессильно свешивалась, из угла рта стекала темная струйка.

– Он выздоровеет?

– Друг-то ваш? А что с ним сделается? Жаль только, воду хорошую потратили. У нас запас почти кончился. – Паренек вернул фляжку на пояс, сложил руку козырьком и оглядел пустыню. Повернувшись к священнику, он объяснил: – Надо отсюда валить, а то, когда приползает один, за ним еще два десятка тащатся. Больше чем с двумя-тремя мы не справимся. Да и противно.

Мальчик передернул плечами и зашагал в голову колонны. Отец Павел вздохнул, подобрал винтовку полковника, куртку, рюкзак и последовал за детьми.

Засыпа´л отец Павел трудно. В старом бункере было душно. Священника устроили на верхней койке, где в пяти-шести сантиметрах от лица уже тянулись черные провода неработающих коммуникаций. Справа ржавел огромный горб воздухоотводника, с нижних нар посвистывали – там спали усталые носильщики.

Бункер остался здесь с какой-то давней войны. На горе над разрушенным поселком все еще щерились растрескавшимся бетоном укрепления и старые пулеметные гнезда. За бетонным коробом утыкались в небо собачьи морды зениток, но давно не было ни снарядов, ни самих зенитчиков. Подземная часть бункера, как ни странно, сохранилась неплохо. Висели даже какие-то таблицы по стенам: пожелтевшие от времени, с надписями на непонятном языке. «Инструкции молодому бойцу», – усмехнулся светловолосый предводитель. Он провел священника в бункер мимо двух угрюмых подростков с автоматами – если сложить их годы, может, и набралось бы столько же, сколько было сейчас отцу Павлу.