Натан Темень - Главный приз

Игорёк проследил, чтобы она осушила чашку до дна, и подвинул к ней блюдце с огурцом. Она принялась жевать кислый кружочек.

— Знаешь, чего я хочу? — Мари прожевала огурец, и шлёпнула по коленке ладошкой. Игорь смотрел на неё, и она в который раз удивилась, как из этого вороньего гнезда может появляться, и приходить на работу тот безупречный белый лебедь, которого она знала. Главный генератор научных идей был непредсказуем, и мог под настроение явиться на люди одетым элегантнее, чем сам генеральный директор.

— Догадываюсь, — меланхолично ответил Игорёк, наклоняя бутылку над её чашкой. — Больше всего ты хочешь ткнуть своего обожаемого шефа гладкой мордой об стол.

Мари судорожно вздохнула и помотала головой.

— Ах, даже этого мало? — он поднял брови. Со стуком поставил бутылку. — Ну уж для этого, милая моя, у тебя кишка тонка.

— Почему это? — глухо спросила Мари Ив, созерцая внутренним взором картины ужасной мести.

— Потому что. А скажи-ка мне, девушка, как тебя зовут?

— Мари Ив.

— Ответ неверный. Давай-ка, красотка, проваливай. Выпили, закусили, пора и честь знать.

Она застыла на сиденье. Сказала дрожащим голосом:

— Меня уже все прогнали. И ты теперь…

— Иди, иди, — подбодрил друг детства. — Дверь вон там.

Она медленно поднялась, слепо шаря рукой по стене, направилась к выходу.

— Так как тебя зовут? — в спину спросил Игорёк.

— Да пошёл ты! — с внезапной яростью крикнула Мари. — Урод креативный! Я к тебе, может, как к другу приходила!

— А хотела чего?

— А ничего! — она отвернулась, ступая за дверь.

— Машка, — позвал он. — Иванова! Ну-ка, вернись.

Она вернулась, и он ткнул пальцем в откидное сиденье:

— Сядь.

Она села, сложив руки на коленках.

Игорь посмотрел ей в лицо:

— Знаешь, почему у тебя против шефа кишка тонка?

Мари помотала головой.

— Это не потому, что он шеф, а ты — хомячок офисный. Дело не в этом. — Игорёк хохотнул, разливая остатки жидкости из бутылки, а Мари посмотрела в его прозрачные, очень спокойные глаза, и поняла, что он совершенно, абсолютно пьян.

— Захотелось мне как-то подпустить нашему дорогому шефу фитиля, — спокойно сказал Игорь, ставя бутылку себе под ноги, и поворачиваясь к Мари. Он улыбнулся одними губами, и мечтательно поднял глаза к потолку.

— Есть у меня такие хитрые штучки. Как конфетки. Кладёшь одну такую в вазочку, и уходишь. Вреда как такового немного, зато море удовольствия в отдельно взятом кабинете.

Мари представила море удовольствия в интерпретации Игорька, и содрогнулась.

— И представь себе, ничего. Никакого эффекта. А этот хмырь… шеф, то бишь, ещё и смеётся. «Выдохся, говорит, наш креативный директор. Даже петарды у него не взрываются!»

Игорёк фыркнул, помотал головой. Хлопнул ладонью по подоконнику. Тихо звякнуло блюдце с огурцом.

— Я думал сперва, дело в схеме. Доработал. Ничего. Ничегошеньки. И ведь какая пакость — дома работает. В кабинете шефа — хоть разорвись.

Игорёк заглянул под табурет, шевельнул ногой пустую бутылку. Вздохнул.

— Я заинтересовался. Поставил ряд опытов. Выяснил — схема перестаёт работать на некотором приближении к объекту. Если же объект, являющийся целью нападения, находится в помещении, периметр, на котором происходит прекращение действия, ограничен стенами помещения. Если объект перемещается на открытом пространстве, круг сужается до пределов прямой видимости.

Опять же, есть нюансы. Нельзя, например, кинуть в него предметом, несущим, по определению, вред. Это я тоже пробовал. Ты знаешь, за что меня в отпуск отправили?

Игорь засмеялся, глядя Мари в лицо.

— Не догадываешься? Думаешь, я не знаю, что за заноза у нашего шефа в заднице? Он и тебя, небось, к этому делу подключил? Он меня не за то развернул, что я ему бомбочку подбросил. А за то, что она не сработала. Он ведь, когда меня в отпуск отправлял, тихо так сказал: «ты, Игорь, конечно, прокололся. И в отпуск за это пойдёшь. А на досуге подумай, чтобы было, если бы у тебя получилось?» Я подумал. Время было. И понял. Очень нашему шефу надо узнать, как на этих бесов подействовать можно. И чем именно.

— Каких бесов? — спросила Мари Ив, икая. Она вдруг почувствовала необыкновенную лёгкость сознания. Любая проблема стала пустяком.

— А тех, что у нас в компании прописались. Он тебе разве не рассказывал?

— Мари кивнула. Она вспомнила тот разговор на её собственной кухне.

— А ведь шеф сначала ко мне обратился. Я ведь, деточка, гений.

Мари церемонно склонила голову.

— Только я, дурак, не поверил ему сразу. Думал, проверяет меня наш бывший кадровик. Хочет узнать, не свихнулся ли окончательно его креативный директор. Ну, я и сделал вид, что поверил. Устроил пару громких опытов. И отрапортовал, как положено: так, мол, и так, на вверенной территории никаких бесов, чертей, и прочей нечисти не обнаружено. Промашку дал.

Игорёк вздохнул, кинул в рот ломтик огурца:

— Да что теперь говорить.

— И что мы теперь делать будем? — спросила Мари Ив. Заглянула в пустую чашку, попыталась ухватиться за ручку и промахнулась. С третьей попытки взяла с блюдца кружочек огурца, и старательно запихнула в рот.

— Теперь у нас только два пути. — Игорёк почесал одну босую ногу о другую. — Пан или пропал. Ты как, пан или не пан?

— К чёрту, — невпопад ответила Мари, и засмеялась.

Глава 33

Человек в коротком светлом плаще вышел из машины и захлопнул дверцу. Неторопливо расстегнул плащ, перекинул его через руку, и поднялся по винтовой лестнице с коваными перилами в холл. Бросил плащ на плечики дриады и поднялся в кабинет.

Неслышно ступая по толстому ковру, приблизился к комоду красного дерева, перебрал ключи на связке с брелоком, и открыл нижнее отделение. Вытянул и положил на ковёр длинный футляр полированного дерева. Откинул крючки. На ложе малинового бархата виднелась длинная изогнутая выемка.

Он поднялся, снял с ковра на стене свой лучший клинок, и уложил изогнутое узорчатое тело меча в предназначенную для него бархатную выемку.

Блеснули и упали металлические крючки, закрылась полированная крышка, погрузив в темноту узорчатый клинок. Человек остался сидеть перед футляром, уставившись невидящим взглядом в дерево комода.

Его разозлили, вывели из равновесия. Из равновесия, которого до этого ничто не могло нарушить. Даже когда голова очередной жертвы бесов отлетала от тела, он оставался спокоен. Это была просто работа. Его долг перед человечеством. Даже сверхъестественная удача, что сопутствовала ему в этом деле, не удивляла его. Тот, кто выполняет свой долг, кто чист, всегда идёт по верному пути.

В этот раз всё пошло не так. Наверное, он согрешил. Он впал в гордыню. Решил, что ему попалась лёгкая добыча, и позволил себе проявить нетерпение.