Виталий Бабенко - Перпендикулярный мир

— Утречком, до работы, и схожу.

— А если придется задержаться?

— Я там перекушу. Деньги, небось, одинаковые?

— Удалов, вы задаете бессмысленные вопросы! — рассердился профессор. — Я там не был, никто там не был. Проголодаетесь, зайдите к самому себе, неужели не накормят?

— Значит, можно идти налегке, — сказал Удалов.

— По моим расчетам, путешествие займет часа два. Вам надо заглянуть в собственный дом, встретить меня, все объяснить, взять формулы гравитации, если они есть, — и тут же обратно.

— Вот и договорились, — обрадовался Удалов. — Отдыхайте. Может, все же врача вызвать?

— Нет, мой организм справится, — ответил Минц.

— Дайте мне слово, что до утра с дивана не встанете!

После некоторого колебания Минц дал слово, и Удалов ушел к себе успокоенный. Слово Льва Христофоровича нерушимо.

К путешествию в параллельный мир Удалов отнесся без паники. Ему уже приходилось путешествовать. И в другие галактики, и в Вологду, и даже в Неаполь. Правда, новое путешествие давало пищу для размышлений. И Удалов размышлял.

В тот вечер они с Ксенией пошли в городской театр, где давал концерт камерный оркестр под управлением Спивакова. Теперь, когда духовная жизнь Великого Гусляра оживилась, туда приезжали многие выдающиеся артисты, даже из-за рубежа. На некоторые концерты было трудно попасть. Например, на вечер Адриано Челентано съехались зрители со всего района, даже из Тотьмы и Пьяного Бора.

Гастролеры также были довольны Гусляром. И его памятниками старины, и мирным добродушным гуслярским населением, и энтузиазмом любителей искусства. Но больше всего они ценили гуслярский театр, построенный в конце XVIII века радением купца Семибратова, правда, впоследствии обветшавший и заброшенный. В годы первых пятилеток в нем был склад, затем его перестроили под галошную артель. Пупыкин, в краткую бытность свою главой города, хотел сделать в бывшем театре Дом Приемов, но Оболенский уговорил его театр снести и на его месте воздвигнуть Дом Приемов из белого мрамора. К счастью, Пупыкина сняли, а театр восстановили методом народной стройки. Когда театр открыл свои двери, специалисты всего мира были поражены его акустикой. Даже шуршание актерских ресниц долетало до последнего ряда, облагораживаясь в полете.

А что касается музыкальных инструментов, то их звучание в зале, созданном руками безвестных гуслярских умельцев, резко менялось к лучшему. Стоявший на сцене рояль фабрики «Красный Октябрь» звучал чуть-чуть лучше «Стейнвея», а скрипки… Страдивари умер бы от зависти!

Удалов с Ксенией сидели в третьем ряду, наслаждаясь музыкой. Вернее, Ксения наслаждалась, а Удалов думал. Если в том мире с гравитацией не выгорит, придется, видно, искать еще один — ведь их бесконечное множество. Тогда надо будет взять отпуск за свой счет. Да, прав Минц: параллельные миры должны оставаться государственной тайной. Вдруг мерзавец решит воспользоваться ими для своих целей… А если уже воспользовался? Если где-то другой Минц уже придумал такое путешествие, но у него нет верного друга в лице Удалова? Доверился какому-нибудь проходимцу, и тот уже здесь… Зачем он здесь? А затем, чтобы похитить ценную вещь из музея!

Эта мысль Удалова испугала, и он стал крутить головой, опасаясь увидеть пришельца. Потом понял — не увидишь. Ведь все пришельцы — двойники. Ты смотришь на него и думаешь: вот провизор Савич со своей супругой Вандой Казимировной. А в самом деле это дубль Савича и дубль его супруги. Или еще хуже — дубль Савича, а супруга настоящая… Постой, постой, а как же с Ксенией? Значит, там есть вторая Ксения? Такая же или чуть другая?

Удалов поглядел на свою жену. Она ничего не видела вокруг и сжимала в пальцах платок, внимая музыке Сибелиуса.

Когда они шли домой из театра, Удалов сказал Ксении, что завтра поедет в местную командировку, может задержаться.

— Куда? — спросила Ксения рассеянно. Она все еще находилась во власти искусства.

— Ты мне теплые носки приготовь. И пуговицу к плащу пришей.

Вечер был тихий, чудесный, дождь перестал, ветер стих. По разноцветным плиткам мостовой медленно гуляли жители города, обогащенные искусством. Уютно светились витрины магазинов и кооперативных кафе. По дороге Удалов с Ксенией заглянули в гастроном, купили немного красной икры, бананов и сливок — на завтрак. Продавщица Дуся очень жалела, что не смогла побывать на концерте, но говорили, что Спиваков обещал дать утренний концерт для тех, кто не смог послушать его вечером.

Утром Удалов чуть все не погубил. Когда оделся, сделал уже шаг к двери, обернулся, поглядел на Ксению и подумал: а вдруг я ее больше не увижу? Потому он вернулся, обнял жену и поцеловал.

Эта нежность встревожила Ксению.

— Ты что? — испугалась она. — Ты куда?

— К вечеру вернусь, — сказал Удалов, но голос его дрогнул.

— Что-то тут неладно, — сказала Ксения. — Кто она?

— Клянусь тебе, Ксюша, — ответил Удалов. — Отправляюсь в деловую командировку в интересах нашего города. А поцеловал тебя от возникшего чувства. Неужели этого не может быть?

— Что-то раньше ты меня по утрам не целовал, — резонно ответила Ксения.

— Господи! — возмутился Удалов. — Собственную жену поцеловать нельзя без скандала!

Ушел, хлопнул дверью. Чем, правда, Ксению несколько успокоил.

Минц уже проснулся, он сидел на диване, закутанный в одеяло.

— Удивительное дело, — сказал он при виде Удалова. — Не могу встать. Слабость такая, даже стыдно.

— Ничего, — ответил Удалов. — Давайте не будем терять времени даром. Лекарства принимали?

Удалов скинул плащ, приготовил завтрак, а тем временем Минц рассказал ему, что надо делать.

Переходить в параллельный мир придется в особой точке, которую вычислил Минц. Находится она в лесу, за городом, на шестом километре. И это хорошо, потому что переход сопровождается выбросом энергии, а выбрасывать ее лучше в безлюдном месте, чем среди людей, которых можно повредить. Для перехода надо вынуть из чемодана набор ограничителей, похожих на столовые ножи, воткнуть их в землю вокруг себя, затем нажать на кнопку энерготранслятора. Там, в параллельном мире следует также оградить место входа ограничителями и запомнить место — в другом не перейдешь.

Удалов выслушал инструкции, сложил в портфель набор ограничителей и прикрепил к рубашке маленький энерготранслятор.

— Учтите, мой друг, — сказал Минц. — Перейти может только один человек. Я не смогу вам помочь. Но я убежден, что в любом параллельном мире профессор Минц остается профессором Минцем, а Корнелий Удалов — таким же отважным и добрым, как здесь. Так что при любых трудностях обращайтесь ко мне или к себе.

Минц приподнял слабую руку.