Александр Михайловский - Проклятый мир Содома [СИ]

Примерно в десяти парасангах ниже по течению от места слияния двух рек окрестные горы приближались к руслу реки Ант, заставляя ее течь на дне узкой теснины. Великая Дорога проходила рядом с рекой по специально вырубленному для этого каменному уступу. Именно на этой теснине заканчивалась плодородная долина, которую контролировал город Ашор, и снова начинались дикие земли.

Эта долина, плодородная земля которой питалась частыми тропическими дождями, возделывалась с давних пор. Вся нижняя часть долины за переделами городской черты была покрыта прямоугольными полями, дающими по четыре урожая в год. Эти поля были засеяны различными культурами: эммером, полбой, ячменем, просом, чечевицей, горохом, фасолью, луком, капустой, морковью, репой и льном, и перемежались с редкими оливковыми и фруктовыми садами. Чуть дальше от реки, на склонах холмов, находился пояс сплошных виноградников, где круглый год вызревали тугие сладкие грозди. И только там, где холмы вздымались над руслами рек более чем на сотню метров, рос обычный для этих мест светлый лес, в котором паслись стада одомашненных двуногих листоядных динозавров.

При этом разведка с воздуха не выявила ни поселений свободных землепашцев, вроде деревень и сел, ни мелких частных ферм; единственным типом сельского поселения были защищенные мощной оградой поместья-латифундии. Именно там, за толстыми стенами из необожженного кирпича, находились ломящиеся от зерна амбары и склады, забитые кувшинами с льняным и оливковым маслом, а также бочками вина различных сортов. Именно там, в поместьях, принадлежащих самым уважаемым членам этого общества, под длинными навесами располагались мануфактуры, выделывающие штуки льняных тканей, масляные прессы, бродильные чаны для производства вина, а также благоухающие зловоньем кожевенные мастерские.

Именно в таких поместьях располагались племенные фермы, разводившие остроухих всех разновидностей, а также круглоухих: смазливых эфебов, предназначенных для постельных забав аристократии, воинов-волкодавов, полицейских-псов, самцов-производителей и племенных девиц, основной задачей которых было дать жизнь новым поколениям эфебов и производителей. Болью, страхом и слезами была пропитана эта прекрасная земля, где привилегированное ничтожное меньшинство жило за счет страданий бесправного абсолютного большинства. В каждом поместье имелся защищающий хозяина гарнизон из двух-трех десятков Псов, которые являлись ухудшенной версией Волкодавов, предназначенной усмирять не боевых, а рабочих, племенных и мясных остроухих, а также их молодняк. Пять тысяч Псов несли гарнизонную службу в Ашоре и еще примерно по полторы тысячи стояли в Гурчанже и Трине. В любом случае по поместьям этих полицаев было разбросано в несколько раз больше, чем находилось на службе у городов. А насколько больше – так никто и не считал.

Боевых остроухих в частной собственности быть не могло, но Ашор сдавал большую часть своей армии в аренду своим же уважаемым гражданам, с условием вернуть их под городские знамена в случае большой войны с нижними соседями, которые захотели бы завоевать такую удобную долину, являющуюся воротами к запретному городу Ниц. В силу того, что еще один большой гарнизон из пяти тысяч боевых остроухих и тысячи Волкодавов стоял в Проходе, через который проходила ведущая в нижние земли Дорога, то гибель ушедшей к запретному городу армии еще не представляла для Ашора такой большой катастрофы. Если собрать воедино находящихся на руках остроухих воительниц и Волкодавов, отозвать заставу из прохода, то должны были получиться силы даже большие, чем те, что ушли к запретному городу.

Гораздо страшнее была гибель самых сильных магов, но у каждого мага имелся оставшийся на хозяйстве ученик, обычно племянник, а также магическим искусством в той или иной степени владел каждый ашорец, самостоятельно накладывавший заклинания на своих остроухих рабынь и круглоухих слуг. Даже какой-нибудь занюханный булочник, имеющий трех рабочих и двух домашних рабынь, а также одного эфеба для постели, тоже должен был быть хоть небольшим, но магом, самостоятельно управляясь со своим хозяйством. Но иногда заклинания принуждения у таких слабых магов рассыпались, остроухие рабыни, да и некоторые круглоухие слуги начинали бунтовать – и вот тогда, для того чтобы прекратить беспорядки, и требовались Псы, беспощадно убивавшие не только бунтовщиков, но и их хозяев, не сумевших удержать в подчинении свое говорящее двуногое имущество.

Но никто из ашорцев не мог себе и представить, что можно было сделать с марширующими железными батальонными и эскадронными коробками тевтонов, однажды на рассвете появившимися на Дороге, ведущей из верхних диких земель. Прикрывающая дорогу застава из примерно сотни остроухих воительниц и двух десятков Волкодавов не продержалась и нескольких минут.

Командовавший передовым эскадроном улан обер-лейтенант Макс Бауэр обернулся к своим подчиненным и хрипло прокаркал:

– Зер гут, мои славные мальчики, делаем все как на учениях. Вперед, на врага, и да поможет нам Небесный Отец!

Тевтонские взводные маги матерной скороговоркой проговорили заклинание Нейтрализации (сугубо тевтонская версия этого заклинания не для нежных дамских ушей), после чего боевые остроухие, почуявшие свободу, отпрянули в стороны, а в не успевших даже опомниться Волкодавов ударили с места пустившие коней во весь опор все сто двадцать конных копейщиков уланского эскадрона. Лязг, скрежет, хруст – и вот уже порубленные и поколотые тела Волкодавов беспорядочно разбросаны по дороге и обочинам, ошеломленные боевые лилитки, приходя в себя, понимают, что произошло нечто невероятное, а тевтонский эскадрон походной рысью движется дальше по Дороге к развилке меж двух холмов, за которой открывается спуск в плодородную долину.

Остановив батальон и окинув пристальным взглядом расстилающиеся внизу поля и сады с легкими вкраплениями богатых поместий, обер-лейтенант сдвинул на затылок шлем и хрипло проговорил:

– Тут на всех хватит, мои славные мальчики! И, клянусь Отцом, мы будем добрыми господами этой земле, очень добрыми.

Почти пять сотен «мальчиков», большую часть из которых действительно составляли безусые юнцы, разразилась восторженными криками. Конец изнурительного похода был уже виден невооруженным глазом, и стоит им убить предыдущих хозяев этой земли – и тогда все они заживут как настоящие господа, у каждого дом – полная чаша и стол, ломящийся от яств. А что касается доброты, то после того мрака и ужаса, что здесь развели содомитяне, рачительные и хозяйственные тевтоны действительно покажутся по-настоящему добрыми господами.