Ян Ларри - Страна счастливых (сборник)

Таким образом, книга Ларри — насквозь враждебная, не имеющая ничего общего с большевистским пониманием социализма, агитка классового врага.

И вот к этой-то книге т. Глебов-Путиловский дал предисловие, в котором рекомендует ее «каждому гражданину СССР», оправдывает отрыв Ларри Советского союза от всего мира. «Он не берет весь мир, он обходит его. Он предоставляет „капиталистическое окружение“ (почему в кавычках? М. Ц.) своему естественному историческому развитию, которое с железной необходимостью все равно поздно или рано (!!) через мировую революцию приведет его к одному знаменателю с СССР».

Либерализмом было бы отнесение этой контрреволюционнойболтовни просто к гнилому либерализму, к халтуре и т. д. Нет, это надо квалифицировать строже.

Книга Ларри должна быть немедленно изъята.

P. S. «Литературная Газета», критикуя контрреволюционную книжку Ларри дважды допустила политические ошибки. В первый раз (в № от 15 августа 1931 г.) она квалифицировала книжку Ларри просто как халтуру; во второй раз (в № от 18 декабря 1931 г) были допущены еще более грубые ошибки: критикуя Ларри за отрыв СССР от остального мира, автор статьи скатился к троцкистскому тезису о невозможности построения социализма в одной стране, утверждая что, будто, «не может быть построено бесклассовое общество пока существует капиталистический мир и его враждебное влиянии на страну социализма».

Журнал РОСТ, 1932, № 1.

…

Все перечисленные здесь романы [36]как бы сконцентрированы в романе Я. Ларри « Страна счастливых» (Ленингр. Областное издательство, 1931 г. Приложение к журналу «Стройка». Тираж 50000. 13 печ. лист.). Издательство, по-видимому, рассчитывает, что роман будет переведен на все главные европейские языки, и торжественно приводит на обороте обложки перевод его названия на французском, английском, немецком. Глебов-Путиловский снабдил эту книгу предисловием, даже не предисловием, а славословием. « Это одна из подлинно советских фантазий… чем больше вчитываешься в „Страну счастливых“, тем больше убеждаешься в полной действительности описываемого ». Для того чтобы читатель полностью оценил все прелести романа, любезный «предисловщик» дал обзор социальных утопий, развернул галерею: Платон, Мор, Кампанелла, Сен-Симон, Фурье и т. д. И по словам его «Страна счастливых»… « входит в линию этой литературы ». Итак, Платон, Мор, Кампанелла… Ларри. Я, однако, вынужден поместить Ларри в одну линию с Гайлем, Байи, Зеликовичем. И вот почему: «Страна счастливых» — СССР через пятьдесят лет. Социализм полностью построен, но, как это ни странно, взаимодействия между СССР и окружающим миром нет. Мир этот, по-видимому, остался капиталистическим, но отделен от нас. абсолютно непроницаемой стеной. Непонятно, нелепо… но так думает Ларри. Чем отличается будущая жизнь СССР от нынешней? Оказывается, по мнению Ларри, отличие его в том, что мы сейчас живем для будущего, а через пятьдесят лет « жизнь — настоящее ». Так догрезил Ларри до тихой пристани потребительского мещанского социализма. « Не в одной работе смысл ». Идеалом автора романа является не деятельность, не труд, а покой и безделье. « Эпохи имеют различные цели, и то, что когда-то называлось смыслом, ныне имеет название общественной обязанности ». Иными словами, при социализме труд — безрадостный условный рефлекс. По мнению составителя предисловия, это « подлинно советская » фантазия. И, так как всякий труд одинаково скучен, « все равно, где работать ». Но только тогда, когда человек перестает работать, когда человек оставляет, например, промышленный сектор города, только тогда « человек попадает в жизнь ». Всю физическую работу совершают машины-автоматы. Необходимо лишь следить за ними. Для этого никакой сноровки, никакого навыка, никакого овладения техникой, по мнению Ларри, не требуется. Людям скучно ничего не делать, и вот они по временам, когда им заблагорассудится, приходят в «распределитель» (биржу труда) узнать, где есть вакансии, идут — по настроению — либо в прачечную, либо в столовую, либо в статистический отдел и т. д. И так скучно живется при социализме, так люди боятся заболеть от безделья, что становятся в очередь, в хвост за работой. Хвосты с самом деле остаются пои социализме. Вот вам и плановость! Вот вам и рационализация! Напрасно вы думаете, читатель (да и я, грешный, вместе с вами), будто сущностью социализма является плановое хозяйство. Ларри разбивает эту идею жутким примером: « сообщалось о свертывании на год производства моторов для самолетов, ввиду перепроизводства в этой отрасли ». « В начале второй пятилетки , — пишет он, — страна Советов начала задыхаться от избытка товаров ». «Подлинно советская» фантазия — кризис перепроизводства при социализме?! В один прекрасный день «Страна счастливых» Ларри оказывается на краю гибели. Исчерпана вся нефть. Почти исчерпан уголь. А об этом никто и не подумал. Социализм, по Ларри, — сплошное головотяпство.

И так как социализм — по Ларри — не имеет ничего общего с плановым хозяйством, естественно, что его «Страна счастливых» ищет выхода из кризисов в… империализме (!!). Я не шучу. Ларри предлагает « колонизацию космоса ». Он думает, что на население земли возложена высокая миссия начать историю вселенной. Миры будут тогда, наконец, населены разумными созданиями. Точь-в-точь такими же словами говорят колонизаторы Африки, Китая, Индии. Вся разница лишь в том, что культуртрегерам «Страны счастливых» негде развернуться на земле и они ищут колоний за ее пределами. Такова в общих чертах социальная сущность романа «Страна счастливых».

Но обратимся к научно-технической стороне романа. Ведь, по мнению Глебова-Путиловского, автор чувствует « расцвет техники и аппаратуры » (кстати, что это за странная формулировка: расцвет аппаратуры?). Перлы глубокой эрудиции Ларри рассыпаны всюду.

Вот, например, для того, чтобы предохранять от нагревания жидкий водород (необходимый для ракетных звездопланов), жители «Страны счастливых» изобрели особый материал «эголеменит», « обладающий счастливыми свойствами нагреваться лишь при необходимо высокой температуре и поддающийся плавке только в молекуляторном поле ». Автор не обладает «счастливым свойством» понимания, что вообще не нагреваться никакое тело не может, что оно может лишь медленно подогреваться. Он также не знает, что слова «плавка в молекуляторном поле» — абсолютно бессвязная галиматья, не имеющая даже тени смысла. Слово «молекуляторный» изобретено Ларри и, видимо, происходит от какого-то «молекулятора» — вещи нам еще неизвестной. Также непонятны приборы «рофотаторы» (вроде пильняковского: «кому ляторы, а кому таторы»).