Алина Кут - Купольный город

— Я небольшой кипиш им устроил, — весело сказал Михаил, садясь обратно в кабину.

— В смысле? — не поняла я.

— Я отключил голограмму, всю полностью. То-то будет у них удивление, когда вместо привычного ясного неба они увидят облака, тучки, пролетающих мимо стрекоз и других насекомых размеров с многоквартирный блок.

— Вот бы еще дождь пошел! — подхватила я фантазии Михаила. Его веселье передалось и мне, перемешиваясь со злорадством. Месть — приятная штука.

Как только мы выехали за врата, наше веселье мигом улетучилось. Отъезжая всё дальше и дальше от Купольного города, казавшегося когда-то оплотом нашей безопасности, я с каждой минутой явственнее ощущала чувство одиночества. Я была по гроб жизни обязана Михаилу за то, что он не бросил меня в трудный час. Но, несмотря на его присутствие совсем рядом, в темноте кабины автомобиля, несущегося на скорости не менее пятисот километров в час, меня охватило всепроникающее чувство безысходности. За шесть лет моей новой жизни Купольный город стал частью меня. Как бы сказали наши предки, мы сейчас покидали родной дом, не в силах отвоевать его у нашего врага — правителя. Именно правитель был виновен во всех испытаниях, выпавших на нашу долю. Какое он имеет право лишать человечество основополагающих ценностей: он лишил нас дома, заменив его стандартными, ничем не отличающимися друг от друга квартирами в многоквартирных блоках; он лишил нас друзей, вытеснив из памяти каждого вновь появившегося само понятие дружбы и заменив его исключительно рабочими взаимоотношениями; он лишил нас права любить и быть любимыми, чувствовать свою важность для одного единственного человека, который готов пройти ради нас и огонь, и воду, и медные трубы. Внезапно я поняла, что не могу просто скрыться, уйти из жизни Купольного города или даже сознательно умертвить свое тело. Я должна попытаться сделать новый мир лучше, показать горожанам, что их жизни — это не очередное научное открытие. Криокамера была создана не для того, чтобы сохранить науку. Она была призвана сохранять личность с его сильными сторонами и слабостями, со всеми его эмоциями и чувствами.

Мы уезжали всё дальше и дальше. А внутри купола остались наши настоящие друзья, даже не подозревающие о существовании такого понятия, как дружба. Взять хотя бы Ольгу. Мы с ней — две противоположности: я — взбалмошная, неподчиняющаяся правилам, способная на преступление; Ольга — образец веры в общество, в науку, в закон. Несмотря на такой «правильный» характер, она была способна на всё ради дружбы. Или взять Антона. После мнимого перевода Романа в другую поисковую группу он как будто сдулся, выдохся. У него исчезла цель с уходом единственного друга, с которым он на протяжении всей своей новой жизни противостоял дикой природе, но вот дать отпор цивилизованному обществу не смог. Как же мы можем их бросить?

— Мы их не бросим, Валерия. Переждем время. Потом что-нибудь придумаем, — сказал Михаил. Он прочел мои мысли? Или я говорила вслух, забыв о его присутствии?

Тем не менее, он был готов к войне. Хотя, война — это громко сказано. Наша замышляемая революция была подобием попыток мухи противостоять цепким лапам паука, уже сосущего её кровь. Пусть так. Пусть это будет лишь предсмертная агония, но мы покажем горожанам истинную сущность их любимого правителя.

Незаметно для себя я задремала. Проснулась от того, что прекратилась убаюкивающая качка. Рука онемела. Это Михаил, положив голову мне на плечо, мирно посапывал, представляя себя, вероятно, в своей мягкой постели. «Пусть отдохнет», — подумала я, сдвинув его на свое сиденье, а сама села за руль. Проспали мы, видимо, несколько часов, так как до пункта назначения оставалось еще километров восемьдесят, а уже светало. Я посмотрела на часы: 04.20. Мир вокруг нас пробуждался: в траве, блестевшей капельками росы, неуклюже двигались жуки разных видов; в розово-оранжевом небе, на фоне восходящего солнца, то тут, то там пролетали стрекозы, пчелы, мухи, мошки; бутоны цветов, склонивших свои головы ближе к земле в ночное время суток, начинали раскрываться и тянуться к яркому солнышку. Перейдя в салон, я надела униформу, нацепила на спину блокиратор, взяла в руки автомат и вышла наружу. Прислушавшись к мирному шелестению листьев деревьев и легкому скрежету сминаемых травинок, я села обратно за руль. Погони за нами не было. Значит, нас еще не хватились. У нас есть еще полтора часа до пробуждения горожан, чтобы укрыться в бункере сектора номер 57.

Я завела мотор, попутно включив солнечные батареи (топливо нужно экономить), и рванула вперед, следуя стрелочке на картографе. В этом районе уже давно не было поисковых групп. Тропа заросла густым кустарником, так что скорость движения пришлось снизить до семидесяти километров в час. Но полянка, образовавшаяся в ходе раскопок шестилетней давности, по всей видимости, осталась, так как лес заметно редел. Вдалеке за деревьями проглядывали красноватые пятна. Я пыталась вглядеться вдаль, но слезная жидкость застилала мои глаза. Мне показалось, что я снова заснула и вижу свой вечный сон — тропинку, ведущую к ярко-красной маковой полянке, на которой стоит знакомая мне женщина и зовет меня не моим именем: «Лера, Лерочка…».

Я остановила автомобиль и вышла наружу. Ярко-красный цвет ослеплял меня. Если это сон, то слишком уж реальный. Я ощущала свежий запах влажного от утренней росы леса, осязала тоненькие стебельки травинок, тянувшиеся к солнцу. И вот я вышла на полянку и замерла: это полянка из моего сна, полностью усыпанная огромными красными маками, не дающими ни одной зеленой травинке пробиться сквозь них. Сбросив с себя оцепенение, я побежала к автомобилю, крича:

— Михаил, Михаил, проснись!

— Что случилось? — вскрикнул Михаил, пытаясь очнуться от сна.

— Мы приехали. Мы там, где нужно. Это наш дом! — я даже начала заикаться от радости.

Михаил пересел на водительское кресло и поехал прямиком к красным макам. Заехав на середину поляны, он начал раздавать команды, как настоящий руководитель поисковой группы:

— Просканируй почву, найди вход в бункер.

Я бросилась исполнять его приказ, а Михаил начал выгружать экскаваторное оборудование.

— Здесь! — крикнула я, очертив место обнаружения металла.

Михаил, не долго думая, направил туда ковш, скребнув по железной стенке. При стандартной вылазке такого расточительства оборудования не допускалось. Железо могло запросто погубить весь ковш.

— Автомобиль отгони подальше в лес, накрой его дождевиком. Может, так незаметнее будет, — отдал очередное распоряжение Михаил.

Выгрузив часть оружия, я спрятала автомобиль в лесной чаще. Михаил уже срезал пласт железа и соорудил лебедку.