Шлифовальщик - Ложка дёгтя

— Время только теряете, — посетовал абориген. — Взяли бы скоростных действяков горсточку, если пешком гулять любите. У меня парочка осталась. Задублить?

Он показал пару каких-то предметов, настолько странных, что описать словами их бы не получилось, как ни старайся.

— Нет, спасибо, — отказался я осторожно. — В другой раз.

— Ну, как хотите.

Абориген стремительно умчался, оставив за собой целые облака дорожной пыли.

— Сапоги-скороходы? — спросил Виталик, указывая вслед шустрому аборигену.

— Он же сказал, анизотроп, — недовольно отозвался я, доставая планшетник.

Попадая в новый мир, я всегда завожу специальную табличку, в которой отмечаю любые предметы, претендующие на эксклюзу. В нынешней табличке появились две строки: «анизотроп» и «скоростной действяк». Что это такое, где доставать и сколько это стоит нам ещё предстоит выяснить.

Когда мы достигли окраин города и встретили первых аборигенов, я понял, что мы попали в мир каких-то суперменов. Все аборигены, попадающиеся нам по пути, были рослые, фигуристые, с правильными чертами, как на кастинге для рекламного журнала. В бинокль это было незаметно. Мы со стажёром выглядели страшненькими задохликами на их фоне. На нас почти не обращали внимания, только иногда случайный прохожий бросал сочувствующий взгляд, мол, откуда вы взялись, доходяги. Увы, первое правило дилапера — потеряться в толпе — было невыполнимо. Кто его знает, может в этой суперменной стране за хлипкое телосложение можно сесть в тюрьму или ещё чего похуже.

Но пока нас не трогали. Я принял решение двигаться к центру города по широкой улице, почему-то не покрытой асфальтом (под ногами была короткая жёсткая трава), по пути осматривая торговые точки и, заодно, высматривая жертву для зацепа. Однако жертва пока не находилась. Зацепить можно человека недовольного, слабохарактерного, это знает любой дилапер-новичок. А тут у всех, как на подбор, уверенные волевые лица.

Я старался прислушиваться к диалогам прохожих, но ничего не мог понять:

— У тебя есть сборщило? Задубли.

— Своё потерял что ли? А искач на что?

— Да не было своего никогда. Я нетребой обходился или везильником.

— Бросай эти привычки! Лучше бабочник или преобраза…

Приходилось запоминать эти странные названия, чтобы потом, в укромном месте занести их в таблицу. Не доставать же планшетник у всех на виду!

Время от времени некоторые прохожие растворялись в воздухе. Другие, наоборот, появлялись из ниоткуда. Глупый Виталик, увидев это, раскрыл рот и застыл в изумлении. Пришлось наградить его незаметным тычком. Хоть у него это и первое перемещение, но нельзя забывать о главном правиле любого дилапера: ничему не удивляться. Этому готовят с первых дней занятий, иначе в новых мирах дилаперы вместо поиска эксклюзы только бы и делали, что застывали с раззявленным ртом и ахали от изумления. А от слишком большого количества чудес можно и свихнуться.

— Обычная телепортация, как в играх, — пробормотал из переговорника суфлёр Паша, заметив появления и исчезновения аборигенов. — Одни исчезают, другие появляются… Понятно, почему нет транспорта. На кой он нужен, если тут телепортироваться умеют. И двери поэтому в домах не нужны… И асфальта поэтому нет, трава под ногами.

Ближе к центру я начал замечать всё больше и больше странных устройств непонятного назначения. Одни штуковины были маленькими, их держали в руках прохожие. Другие, громоздкие, стояли возле домов и загадочно урчали. Я только успевал поглощать странные названия вроде «травоед», «глазун», «железник», «мерцалово»… Причём, самое интересное, многие аборигены сами не всегда понимали название этих штуковин и постоянно спрашивали друг друга:

— Что это такое?

— Небопроектор.

— А что он делает?

— На небо проецирует.

— Что проецирует?

— Да хоть что. Тебя, например…

После часового блуждания по улицам (я уже порядком притомился), мы добрались до площади. По крайней мере, это было что-то похожее на площадь — пустырь, поросший низкой травкой, окружённый зданиями. У одного из зданий толпились люди, держа в руках набитые чем-то пакеты. По очереди аборигены входили в здание, а, выходя, комментировали:

— Морквосвёкла.

— Рыбокреветки.

— Картофелекапуста.

— Ледовода.

— Дровадым.

На здании не было вывески, но почему-то я понял, что это «сглажник». Боясь, что у стажёра начнётся приступ переинформации, знакомый любому начинающему дилаперу, я повёл его в небольшой уютный дворик, нашёл там скамеечку, и мы присели, переведя дух.

Во дворе, зелёном и тихом, стояло несколько досок, похожих на школьные. Горожане толпились возле этих досок, рисовали на них формулы и жарко спорили. Ощущение, что тут проживают супермены-фотомодели с учёными степенями докторов наук. Другие аборигены сидели за столиками и играли в какие-то хитроумные игры вроде наших шахмат. Даже удивительно, ни хулиганов, ни алкоголиков мы не заметили. Наверняка тут мощная полиция и везде видеокамер понатыкано, иначе как объяснить, что местные ведут себя как паиньки.

— Ты заметил, что мы ни одного магазина не встретили, — спросил я унылого стажёра.

— Заметил, — ответил тот, хотя по нему было заметно, что ничего он не заметил.

— Не нравится мне это, — вполголоса произнёс я. — Миры, где нет торговли, не внушают доверия.

— Почему?

— Потому что торговля — это основа мироздания. Торговля — это универсальный обмен, взаимодействие. А что за мир, в котором отсутствует взаимодействие!

Видно, что мои слова доходят до него с трудом. Я пихнул его плечом.

— Ну, выше нос, дилапер! Устал? Терпи, дружище. Такова наша дилаперская доля.

Самому мне было немного стыдно перед новичком, что я, такой опытный и тёртый, до сих пор не могу найти кандидатуру для зацепа. Уже начинало вечереть, а у ни зацепа, ни еды, ни крыши над головой. Хоть и стыдно, но, видимо, придётся вернуться к тайнику, поесть консервов и заночевать в лесу.

Но скоро мне удалось реабилитироваться. Вернее, нам просто повезло. Совершенно неожиданно к нам подошла красивая темноволосая фигуристая девушка с большими тёмно-синими глазами и с ходу взяла быка за рога:

— Добрый вечер, забредыши! Ищете ночлег? Тогда пойдёмте со мной.

Стажёр заметно напрягся; наверное, ему вспомнились страшные рассказы о коварных аборигенах, заманивающих бедных дилаперов в подвалы инквизиции с помощью красивых девушек. Я же как можно непринуждённее улыбнулся и осторожно спросил:

— Мы похожи на забредышей, ищущих ночлег?

— Вы не похожи. Вы такие и есть, — улыбнулась темноволосая. — Пойдёмте, не бойтесь. Какие все забредыши пуганые!

В ней было столько весёлого напора, что мы, как телки, поплелись за ней. Пройдя десяток метров, мы подошли к зданию. Я опять непонятным образом догадался, что это «Бюро по устройству забредышей, ищущих ночлег».