Шлифовальщик - Ложка дёгтя

Вслед за умчавшейся сравняшкой, будто догоняя её, промчалась несовместка — нелепа далеко не такая забавная как её сестричка. Всего минуту хозяйничала несовместка у Поющей Скалы, а уже напичкала всех попавшихся на её пути несовместимыми свойствами. Дремлющей среди ветвей сороке, весившей от силы грамм триста, несовместка добавила второй вес, чуть ли не тонну. Ошалевшая спросонок бедная птица не знала, лёгкой её быть или тяжёлой. Сперва она рухнула на землю, обломив своей тонной ветку. Потом сорока ощутила, что у неё остался ещё и прежний вес, что она по-прежнему лёгкая. Счастливая птица взмыла в темноту, но тонна опять потянула её на землю. Сорока возмущённо застрекотала и решила покинуть столь опасное место. Так она и летела, то взмывая в воздух, то падая, пока не скрылась в темноте.

На место, где сорока последний раз упала, выскочил заяц, не успевший поймать лёгко-тяжёлую птицу. Хулиганистая несовместка добавила ему свойство хищника. И теперь плототравоядный зверёк разрывался от противоречивых свойств, не зная, что ему делать: или ловить и пожирать травоядных, или глодать кору. Делать и то и другое попеременно он не мог, так как несовместка не добавила ему всеядности. Так и метался бедный косой между высоко-низких сосен, ставших благодаря нелепе ещё и лиственными, и одноклеточными.

Обычно возле Поющей Скалы хозяйничала блудня, но сегодня её почему-то не было. И слава Лепесту, потому что эта нелепа хуже несовместки и сравняшки вместе взятых. Она запутывает законы природы так, что потом пробираться к Изобре становится затруднительно. Перенесёт, например, в волчью стаю законы общества, и волчий парламент принимает решение объявить войну попавшимся по пути нелоголазам. И начинают волки-солдаты атаковать людей по всем правилам военного искусства. Или, скажем, камням на дороге или упавшим с елей шишкам навяжет блудня борьбу за существование — попробуй протолкаться меж камней, озабоченных выживанием сильнейших и естественным отбором между «особей»!

Всякие диалектические категории и их искажения в Изобре изучали городские учёные. До Потребилки, когда село ещё находилось в нормальном мире, к нелоголазам часто наведывались умники. Они расспрашивали про каждую новую нелепу, а потом подводили всё это под свои теории. Вот селяне волей-неволей нахватывались от учёных: диалектика, онтология, причинно-следственные связи, структура, мера, скачок… При Потребилке наука оказалась невостребованной, учёные занялись изучением совершенно других вещей: кривых спроса и предложения, воздействием масс-медиа на умы людей и прочими бестолковыми науками. Бывшие специалисты-онтологи стали заниматься разработкой средств от выпадения волос и несварения желудка. А вот теперь, после победы ультраправых и торжества расовых идей, учёные вновь востребованы. Только их нынешняя задача — работать над оборонными технологиями во имя торжества расовых идей во всех смежных мирах.

Проходя мимо окон комнаты, где расположились на ночлег забредыши, Вит услышал тихий разговор. Оказывается, новички не так уж сильно устали, раз у них хватает сил на продолжение дискуссии. Нелоголаз испугался, что коварные пришельцы замышляют побег. Фил спит, а Вит плохо владеет состаром.

— В общем так, братцы, — хриплым тихим голосом вещал Гусаров. — Нужно отсюда выбираться.

— Удивительно здравая мысль, — шутил Павел. — Самое главное, неожиданная!

— Тихо вы, услышит! — шипел Игнат.

— Да не услышит! Он на край стабила ушёл, — отшёптывался философ.

— Ну и как ты думаешь выбираться? — спросил Игнат, видимо, у Гусарова.

— Вырубим этого гаврика, который нас ведёт, — ответил решительный оперативник, — отберём пушку… С оружием я буду для них очень опасен.

— Хорошо, обезоружим, и что дальше?

— Как что? Выберемся из Нелоги и дёру.

Вит услышал, как возмущённо засопел Павел:

— Ты собрался отсюда выбраться без проводника-нелоголаза? Ты разбираешься в нелепах? Ты сумеешь обойти поскакуна? Ах, да, ты знаешь, что такое жилотяг! Ты представляешь, чем отличается клеточница от берестянника, и чем они оба отличаются от потеряшки…

— Что ты сыплешь терминами? — возмутился Гусаров, забыв о том, что нужно разговаривать шёпотом. — Сюда же мы дошли? Я дорогу запомнил. А приборы у этих конвоиров отберём…

— Дорогу он запомнил! — тихонько засмеялся Павел. — Дорога обратно может не совпадать с дорогой туда. Слышал про анизотропию пространства, нелинейную географию и прочее? Оно и понятно, что не слышал, раз чушь мелешь. Да и нелепы ты не обойдёшь, не факт, что на обратном пути нам те же самые попадутся.

— Даже если ты выберешься, — подхватил разговор Игнат, — как ты проберёшься через кордон гвардейцев? В деревне их десяток, и все свойствами напичканы по самое не хочу.

— Зачем же мы в село пойдём? — удивился Гусаров. — Мы в другую сторону направимся.

— Гвардейцев за Нелогой ещё десятка три, — уверенно ответил Игнат. — Сам видел. И визуном они весь периметр вокруг Нелоги сканируют. Увидят, что мы вышли из Нелоги в другом месте, тут же туда всей оравой перепухнут.

— Ну, это не твоя забота, как я выберусь, — возмутился оперативник. — С оружием я и не из таких переделок выбирался.

— Про нас с Павлом ты забыл?

— Тебе твоё дилаперское словоблудие поможет. Вам, дилаперам, не привыкать вылезать из всяких переделок. Слышал, некоторым даже из-под виселицы выбираться приходилось. А Павлика не тронут, им мозги нужны. Он тут хотел остаться в Миогене, вот пусть и работает со своей онтроникой.

— А меня по возвращении ты собрался упечь лет так на десять, так? — поинтересовался Игнат.

— Выберемся — постараюсь скостить тебе срок, — самоуверенно заявил Гусаров.

— Давай, выбирайся. На чём ты до Земли собрался ехать? На трамвае?

Тут встрял в разговор Павел:

— Да перестаньте вы оба! У меня есть план, как отсюда выбраться. Но для этого мы должны дойти до Изобры.

Наступила тишина. Заявление философа явно шокировало Игната с Гусаровым.

— Так что ты молчишь?! — наконец подал голос оперативник.

— Вы не спрашивали. Для чего бы я, по-вашему, вас с собой потащил?

— Ну, давай излагай.

Павел начал рассказывать издалека. Начал он с диалектических законов. Он восхитился успехами здешних учёных, которые расширили и углубили эти законы. Философ посетовал, насколько у них, забредышей, убог закон единства и борьбы противоположностей. Здешние диалектики расширили его до закона взаимодействия противоположностей. Во-первых, противоположностей может быть не обязательно две, а сколько угодно: и три, и четыре, и одна, и дробное число, и отрицательное, и мнимое. Во-вторых, и единство и борьба — далеко не полный набор взаимодействий между противоположностями. Они, кроме этого, могут и сотрудничать, и подчинять одна другую, и взаимодействовать сотнями других способов.