Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

И не произнеся больше ни слова и не прощаясь, он развернулся и неспешно стал взбираться на ближайший холм.

Округлая площадка широкой веранды была вынесена на вершину пологого лесистого холма и окружена со всех сторон пластинами опалесцирующей пластмассы, заключёнными в голубые рамы. Сейчас эти рамы были открыты и наклонены таким образом, что помещение открывалось зелёному лесному простору и ветру, свободно гулявшему под алюминиевыми балками потолка. Конструкции его сходились в центре шатровой крыши, придавая ещё большую лёгкость и невесомость всему сооружению, высоко вознесённому над землёй. Веранда была соединена с другими холмами подвесными мостами, переходившими от холма к холму, спускаясь к самому побережью, где у восточного угла залива виднелись причалы и сооружения порта. Вершины лесных гигантов, поднимались на уровень оградительных перил веранды, шелестя тёмной хвоей.

Тёплый ветер приносил через океан из Африки запахи цветущих растений жаркой страны, будившие в душе тревожные стремления и давние воспоминания — оттуда, где раскинулся широкий пояс тропических влажных лесов экваториальной зоны, снабжавших планету древесиной, десятками сортов смол, и центнерами питательной массы с плодовых деревьев. Когда-то, будучи еще стажёром, там работал и я. В тёмных глубинах этого лесного моря, посреди уютных полян, скрывались дома на высоких сваях, в которых жили рабочие, и громадные паукообразные лесозаготовительные машины, способные превращать эти заросли в штабеля брёвен и досок.

Я остановился около входа на веранду и оглядел сосредоточенные лица ребят, задумчивыми ясными глазами, смотревших на Акиру Кензо, который устроился в уютном плетёном кресле по центру веранды. Подле него и чуть сзади расположились Амоль Сайн и Светлана, окидывавшая мечтательным взором лица собравшихся и, как мне показалось, поглощённая какими-то своими мыслями.

Школьники расселись на удобных лавках вдоль стен, а их наставник-вожатый Лик уселся прямо на полу веранды, поджав под себя ноги и с наслаждением подставляя лицо тёплому ветру.

— За борьбой «добра» со «злом», — неспешно вел свой рассказ экзоархеолог, — стояли глубочайшие мировоззренческие, а, следовательно, и идеологические разногласия. Об этом мы говорили с вами вчера. И эта борьба шла на истребление противной стороны. Пожалуй, наиболее важным фактом здесь является то, что борьба этих двух сторон самым негативным образом отразилась на духовном развитии человечества. Ведь вместо пропаганды мирного сосуществования и бесконфликтного развития нам тысячелетиями навязывалась идея непримиримой и вечной борьбы двух мощнейших и высоко развитых сил. Даже наличие свидетелей этой борьбы здесь не является столь мощным фактором, нежели целенаправленное повторение с усилением акцентов на самом факте соперничества.

Задумайтесь. Можно было бы дать разумное объяснение этому древнему конфликту или приводить данную борьбу только в качестве негативного примера. Но этого никогда не делалось. Огромные усилия ведущих религий мира прилагались на подмену понятий и на закрепление в сознании людей новых установок относительно того, что считать Добром, а что Злом. На Среднем Востоке, сначала в Месопатамии и Ханаане, а позже в Иудее и в Израиле, эти усилия выразились в переделке священных преданий наряду с переписыванием законов. Всем этим занимались в основном священники. Как и в Древней Европе, этот процесс начался во время первых «андрократических» вторжений и продолжался сотни лет, по мере того, как Египет и все страны Плодородного Полумесяца постепенно становились «мужскими» и воинственными. Окончился же он уже в четвёртом веке до новой эры, когда была переписана еврейская Библия.

— Но в чём была причина этой войны? — сдавленным от волнения голосом спросила одна из девочек.

— Корни этого смертельного противоборства кроются под сенью тысячелетий. Особенно явственно они предстают перед нами в древних индийских текстах, аллегория которых рассказывает нам о сынах Брахмы — о его первом потомстве. Именно они, согласно «Вишну Пуране»: «… были без желаний или страсти, вдохновлённые святой мудростью, отчуждённые от мира, и не желали иметь потомства ». В эзотерической философии всех их именуют Рудрами, или Кумарами, либо Гандхаврами и Асурами, и связывают с другой личностью по имени Нарада — легендарным мудрецом и предводителем Гандхарв, небесных певцов и музыкантов — который послужил прообразом позднейшего Сатаны. Именно он — Нарада — первый «противник» верховного Бога в индивидуальном человеческом образе, кто был проклят Брахмою и получил прозвище «Зачинателя Прений», которое символично и ярко выражает мысль о том, что весь его «грех» заключался лишь в свободе мнения и действия, которые мы теперь называем демократией.

Нарада, хотя и отказывается размножаться, не желая создавать безвольных и безответственных людей, как это сделали те, кто был « послушен закону », всеми своими силами устремляет людей стать Богами. И именно гандхарвы являются « наставниками людей в Тайных науках », которые, « возлюбив женщин Земли », открыли им тайны создания. Как сказано в Веде, «небесный» Гандхарва есть Божество, которое знало и раскрыло тайны неба и вообще божественные истины, при этом являясь Чхандаджа — « волею рожденными », или воплощёнными в различных Манвантарах [31] Манвантара — «века Ману» или Маха-Юга, меры времени в индуизме, эпоха божеств-дэвов. В космогонии индуизма это период проявления активности и жизни Вселенной — фаза «проявленной Вселенной». В противопоставление «пралае» — фазе «непроявленной Вселенной». В каждой манвантаре мир, создаваемый заново, имеет своих богов и героев. по собственной воле в человеческой форме.

Я заметил, как с разных сторон одновременно поднялись Лю Тао и Риш Яр. Они переглянулись, и юноша жестом попросил разрешения говорить, оглядываясь на своих товарищей, большинство которых тоже подняли руки, едва не подскакивая от нетерпения.

Акира ответил юноше утвердительным наклоном головы.

— Об этом же рассказывается и в Библии: о сынах Бога, которые увидели, что число людей на Земле умножилось, и у них рождались дочери.

Риш Яр покраснел до ушей. Экзоархеолог снова кивнул, и смущённый юноша продолжал с тем же азартом:

— Человеческие дочери были настолько красивы, что божьи сыновья стали брать их в жены, кто какую пожелает.