Сергей Дмитрюк - Чаша Отравы

Кави Рам помолчал, внимательно глядя на присутствующих.

— Можно сказать, что Марс вообще уцелел только чудом, потому, что вынужденная необходимость поглотить и погасить энергию массы и кинетическую энергию этих трех огромных осколков могла привести к его полному разрушению.

— Ужас! — невольный возглас сорвался с уст Эйго Хара.

Она схватилась за пылающие щёки и отчаянно покачала головой.

— Подумать только, мы могли бы навсегда лишиться целой планеты! Как когда-то лишились легендарного Фаэтона.

— По поводу Фаэтона я не был бы столь однозначен, — улыбнулся Кави Рам. — На этот счёт у меня тоже есть некоторые соображения. Об этом, если позволите, мы поговорим как-нибудь потом. Но вы действительно правы, дорогая Эйго, для всех планет земной группы эта ужасная катастрофа не прошла незамеченной. Особенно это сказалось на ближайшей соседке Марса, нашей Земле. Да и Венера не осталась в стороне от тех давних событий. Сейчас мы имеем неоспоримые свидетельства того, что ещё пятьсот миллионов лет назад она была если не точной копией нашей Земли, то, во всяком случае, очень походила на неё. Она обладала намного менее плотной атмосферой, а на поверхности имелись реки и моря, и даже возможно жизнь. Но глобальная геологическая катастрофа уничтожила всё это. Венера на какое-то время превратилась в пылающую планету — практически вся она была покрыта расплавленной лавой, извергавшейся из жерл нескольких тысяч вулканов. Постоянные землетрясения, вздымания и опускания огромных областей поверхности рождали лавовые реки, озера, моря и даже океаны! Поистине, это был настоящий ад, уничтоживший всё живое на этой планете. Именно эти недалёкие события полностью изменили внешний облик нашей утренней соседки.

Кави Рам прошёлся размеренным шагом по кают-компании, заложив за спину руки. Затем снова остановился около висевшего в воздухе марсианского глобуса.

— Хотя больше всего, конечно, пострадал Марс. Потеря огромного пласта коры была для него не единственным и не самым страшным последствием тех давних событий. Помимо всего прочего, вращение планеты существенно замедлилось. Как уже отмечал наш уважаемый астроном, — Кави Рам почтительно кивнул в сторону Амоля Сайна, — по законам небесной механики Марс должен был бы оборачиваться вокруг своей оси за восемь часов, в то время как сейчас на полный оборот у него уходит почти двадцать пять часов. Наклон оси вращения Марса так же подвержен значительным колебаниям, которые достигают порядка девятнадцати градусов. И всё это явные отголоски той самой катастрофы, от которой планета не может оправиться до сих пор.

Геолог заботливо провёл рукой над светящейся поверхностью глобуса, словно, хотел погладить его.

— Про отсутствие магнитного поля я уже не говорю, хотя есть неоспоримые данные планетологов о том, что когда-то это поле было довольно сильным. Если же мы взглянем на обнаруженные типичные покровные слоистые полярные отложения, обнаруженные нами в ста восьмидесяти градусах друг от друга в районе экватора планеты, в прямо противоположных местах, как и положено, для полюсов, то поймём, что ещё одной причиной гибели планеты явился всеобщий сдвиг марсианской коры вокруг внутренних пластов планеты. И это очень примечательный факт, особенно если рассматривать марсианскую катастрофу вместе с событиями, происходившими в тоже время на других планетах.

— Так откуда всё-таки взялись эти таинственные «снаряды-убийцы», сыгравшие столь роковую роль в судьбе Марса? — спросил я. — Астероиды? Кометы?..

— Я бы предложил вам выглянуть в окно, — спокойно сказал геолог, и на губах его заиграла лёгкая улыбка, — но, к сожалению, нам сейчас не удастся увидеть западный горизонт из-за этой бури.

Кави Рам сделал короткую паузу, выжидательно глядя на остальных.

— Думаю, вы уже догадались, что в этом месте мы бы с вами увидели Фобос и Деймос? — Он показал на две крохотные голубые звёздочки, заскользившие над марсианским глобусом, послушные его пальцам.

— Допустим. Но какая здесь связь? — проворчал я.

— Связь здесь самая прямая, — отозвался Кави Рам.

— Теперешние спутники Марса это лишь осколки некогда полноценной планеты — спутника, которым в своё время обладал Марс. Ему давно уже дали имя — Танот. И орбиты, и скорости движения двух каменных глыб — Фобоса и Деймоса — дают нам прямые и косвенные свидетельства того, что оба являются остатками прежней планеты… А вы знаете, что помимо всего прочего, на Фобосе есть крупнейший кратер, носящий имя Стикни?

— Да, я читал об этом в справочниках, — кивнул я.

— Так вот размеры этого кратера сопоставимы с размерами самого спутника. Удар, приведший к его появлению, должен был буквально потрясти Фобос. Он образовал на его поверхности систему параллельных борозд возле кратера Стикни, которые протянулись на расстояние до тридцати километров и имеют ширину в сто-двести метров, при глубине от десяти до двадцати метров.

— И вы считаете, что от каменных осколков, когда-то поразивших Марс, досталось и его спутнику?

— Нет, не совсем, — покачал головой Кави Рам. — Удар, приведший к образованию этого кратера, не был внешним. Что-то произошло на самом спутнике, расколов его на крупные осколки, два из которых остались на орбите, часть ударила по поверхности Марса, убив планету, а основная масса улетела в космическое пространство, образовав вместе с фрагментами марсианской коры, сорванной с планеты известный нам теперь пояс астероидов.

Детальное исследование астероидов показало, что большинство из них имеет осколочную, неправильную форму, а их минералы носят на себе несомненные следы раздробления и воздействия высокой температуры. Это говорит нам о том, что все эти каменные глыбы произошли в результате бурного, катастрофического распада какого-то более крупного тела. Об этом же можно судить и по распределению осколков по массе в поясе астероидов. Это распределение не хаотично, как может казаться, а подчиняется закону случайного дробления крупного тела на множество частей. К тому же, часть малых планет пояса имеет значительный наклон орбит к плоскости эклиптики.

Сейчас нам достоверно известно, что формирование астероидного вещества происходило в недрах достаточно большой массы и в течение длительного времени. Образцы этого вещества с некоторых крупных астероидов мы сравнивали с образцами скальных пород Марса в северном полушарии и образцами с его теперешних спутников. Результаты анализа ясно говорят об идентичности материала, послужившего для образования пояса астероидов с этими образцами. А так называемые «железные» метеориты являются ничем иным, как осколками железно-никилевого ядра погибшего Танота. Путём аналитических вычислений мы можем даже определить примерный диаметр этого спутника. Скорее всего, он составлял около четырех тысяч километров.