Михаил Шабалин - И звуки, и краски

Беско вспомнил тюрьму и содрогнулся.

— Нет… Нет… — торопливо сказал он. — Давай так, как ты говоришь!

Едва скрыв удивление Дан поднялся и запахнул роскошный халат из «летун-травы».

— Ну пусть будет так… Сегодня же, как только сделаю свои дела, я постараюсь подтолкнуть и твою судьбу. Судьба, ты знаешь, ужасно неповоротливая девка! — Он весело засмеялся.

Беско же нашел в себе силы поддержать шутку. Судьба представлялась отнюдь не девкой, и уж тем более ее нельзя было обвинить в неповоротливости.

В полдень, когда ожидание стало невыносимым для Дана, раздался вызов.

— Координаты? — осведомился сухой голос.

Денко назвал адрес.

— Ждите на площадке для баллисты. Наводка по фону.

— Нас двое, — сказал Денко.

— Речь шла только о вас, — бесстрастно ответил секретарь.

— Второй человек и есть Дело во Славу Режима.

— Он будет допущен по особому распоряжению.

— Пусть так… — согласился Денко.

Капсула баллисты вполне характеризовала тех, кому приводилось ею пользоваться. Кроме кресла пилота в ней было всего четыре места. Мягчайшая кожа обивки, резные подлокотники. Противоперегрузочные обручи мерцали тяжелым синим светом. Тоже черт знает из чего, но солидно! Не на времянку, а с какой-то особой заботой и продуманностью.

Дан, усмехнувшись, вспомнил замызганный салон баллисты, на которой ему приходилось летать в удаленные районы. Для Беско же и сам полет на столь привилегированном средстве передвижения был, очевидно, впервые. Озираясь, он постоянно спрашивал взглядом совета, потом мысленно обратившись к небесным покровителям, уселся и прикрыл глаза.

Чмокнули присоски купола. Нежно и сильно обняли тело голубые обручи. Через минуту они были уже в стратосфере, а перегрузки все не спадали. «Далеко забрался Хранитель Покоя», — подумал Денко, и мысль о том, что скоро и он будет обитать где-то неподалеку, согрела его. Он улыбнулся, но улыбка вышла кривая, как бывает, во время перегрузок.

Обстановка во Дворце Хаско Хана подавляла даже подготовленное воображение. Это был целый город под куполом. Сады, цветущие круглый год в кондиционированном воздухе, пруды и лес, и даже ручей, пробивающийся из-под замшелых камней.

«Хранитель может все», — вспомнилась фраза из детской игры. Выйдя из биологического фильтра, они с Беско остановились, ошеломленные открывающимися просторами. После сухого зимнего воздуха аромат трав, хвои и цветов вызвал головокружение. Оба они в этот момент напоминали двух деревенских парней на городской ярмарке. Вышедший из фильтра вслед за ними проводник на ходу сложил сопроводительные документы в папку и нетерпеливо поманил Дана и Беско за собой. Он шел на десяток шагов впереди, переговариваясь с кем-то по телефону.

Дойдя до развилки дороги в месте, где начиналась утоптанная песчаная тропа, проводник остановился и подождал, пока подойдут Денко и Лен.

— Вы, — проводник показал на Дана, — двести метров по тропе! Вы, — показал он на Беско, — ждать!

Функционер ободряюще похлопал Лена по плечу, хотя ободрение нужно было скорее ему самому, поправил шейный платок и зашагал по тропе в заросли пинь-дерева, откуда тянуло запахом костра.

Хаско Хан сидел на чурбаке и, щурясь от дыма, ворошил прутиком костер.

Денко знал по тысячам рисунков это безбровое лицо с мешками под глазами, с квадратным тяжелым подбородком. Однако в жизни все это оказалось как бы мельче. Менее значительным оказался и взгляд его — знаменитый взгляд, с помощью которого великий Хан заставлял врагов Режима сдавать оружие без выстрела. Правда, это было еще в далекой молодости. А Хранители живут долго.

— Садись… Печеные баркусы любишь?

Денко осторожно подкатил к огню один из чурбаков, сваленных неподалеку, и сел. Вернее, присел, готовый вскочить в любой момент.

— Вас вроде двое было?

— Так точно! — Денко вскочил, вытянувшись. Военная юность Хранителя, не вовремя пришедшая на ум, сдвинула его сознание набекрень.

— Чего это ты прыгаешь? — неодобрительно покосился Хан.

— Разрешите привести его?

— Приведут без тебя. Говори, что за дело?

Денко встал и откашлялся:

— Неустанной заботой о благе Режима… — начал он заученную речь.

— Нет!.. — тихо сказал Хан, и Денко показалось, что он ослышался. — Не..! — вновь повторил Хранитель грубое площадное ругательство. — Давай суть.

Лишенный сценария Денко похватал ртом воздух, но вспомнил ежедневный тренаж и собрал волю.

— Хранитель… Парень, которого я привел, обладает уникальной способностью, которая… Он способен воздействовать на вещи, которые удалены от него и даже невидимы!

Под пристальным взглядом Хранителя Денко опять смешался. Словно загипнотизированный он поднял руку, так, словно дар, о котором он рассказывал Хранителю, лежал у него на ладони.

Глядя Хану в глаза Денко продолжил:

— Он двигает вещи, не прикасаясь к ним.

— А при чем тут я? — недоброжелательно спросил Хан. — Веди его в цирк.

— Хранитель… — с усмешкой сказал Дан, к которому вернулось самообладание. Он вдруг понял, что перед ним обыкновенный старик. Самый обыкновенный, малопонятливый старик. — А если вещь эта — планшет с оперативным планом, или пусковая кнопка… С этим тоже в цирк?

Хан заинтересованно посмотрел на Денко и стало видно, что глаза у него и впрямь старческие — белесые.

Беско, впервые увидевший живого Хранителя, впал в шок более основательно.

«Оздоравливающие» замечания Хана вроде: «Что молчишь, обделался, что ли?» — не возымели действия. Беско зачарованно глядел на Великого Хаско — Героя Войны, одного из создателей Режима и, похоже, не слышал обращенных к нему слов.

Оказаться лицом к лицу с человеком, обладающим неслыханной властью, создателем армии, воздушного и морского флота, всех мыслимых ракет, бомб, спутников, главнокомандующим всех войск, главой любого человека с погонами, всех служб сыска, осуждения и расправы!

О жизни его было сложено больше легенд, чем было дней, что прожил Беско на белом свете! Среди Хранителей Хаско Хан стоит на первом месте. Кто не учил в школе стишок:

Хаско Хан — Хранитель Покоя! Денко взял Лена за плечи, встряхнул его и, глядя в глаза, сказал:

— У нас мало времени! Ты понял меня? У нас мало времени! Покажи ему все, что можешь!

Беско, наконец, пришел в себя. Баркус, который Хан выцарапывал из золы, внезапно вынырнул и повис в воздухе.

— Ого! — ошарашенно воскликнул Хранитель и отшатнулся.

«То-то же… — не без злорадства подумал Дан. — Одно дело слова, а совсем другое — увидеть. Оказывается, и его можно удивить».

Вспомнив один из детских фокусов, Беско затих, поводя в пространстве огромными, разросшимися руками. Нащупав летящую пичугу, он аккуратно, чтобы не помять крылья, стиснул ее и через несколько секунд, посверкивая бусинками глаз, перепуганная галечница повисла в воздухе рядом с баркусом.