Роман Бобков - Хроники острова магов. Семена жизни. Книга 1. Замок на болоте

Но и здесь суровая действительность сильно отличалась от придуманной романтики. Воевать приходилось там, где жили люди с совсем другими понятиями и обычаями, чем те, к которым он привык. А главное, люди эти совершенно не были рады присутствию на их земле чужаков, так что было непонятно, ради чего вся эта война.

Со временем Глеб адаптировался, перестал обращать внимание на бессмысленные, а порой даже глупые и нелогичные приказы командования. Просто выполнял их по долгу службы, и все. А сам мечтал поскорее уже уйти на гражданку, завести наконец семью и растить детей, которых он уже вряд ли отправит по военным стопам своих предков. Ведь предкам было намного проще, они точно знали, что вон там враг, который хочет нас завоевать, а допустить этого никак нельзя.

Танк, на котором сидел Глеб, качнулся сильнее обычного на ухабистой дороге, так что сидящие на нем воины еле удержались от падения.

– Эй, там, внизу, поаккуратней! А то личный состав вдоль дороги растеряем! – крикнул Глеб, стуча кулаком по горячей от жары броне.

Тем временем колонна военной техники начала въезжать в горное ущелье. Глеб достал из кармана зажигалку в металлическом корпусе с откидной крышкой, покрытую сильно истершимся слоем темной краски. На дне зажигалки английскими буквами было выгравировано ее название и слово patent с длинным рядом цифр. Зажигалка была старая, в антикварном магазине за нее бы дали хорошую цену. Досталась она Глебу от деда. Дед уверял, что зажигалка приносит удачу, главное, не давать ее в чужие руки.

Такое суеверие было продиктовано обстоятельствами, при которых зажигалка попала в руки дошедшему до Берлина бойцу красной армии. Там на исходе Второй мировой дед Глеба повстречал одного американца, который хвастливо демонстрировал все прелести и достоинства своей маленькой железной коробочки. Он чиркал по колесику, которое добывало искру и воспламеняло небольшой фитиль, потом демонстративно сильно дул на пламя и весело показывал, что огонь не гаснет.

Тогда еще молодой боец советской армии, дед Глеба уже видел подобные зажигалки у других солдат союзников. И как заядлый курильщик давно мечтал себе такую заполучить.

– Давай меняться? Понимаешь, нет? Меняться, говорю, давай, я тебе, ты мне, – обратился предок Глеба к американцу, развязывая свой вещмешок.

Американец, естественно, не понимающий русской речи, вопросительно уставился на советского солдата, который начал доставать из своей поклажи разные трофейные безделушки, жестами предлагая обмен. Однако никакие ценности, таящиеся в вещмешке советского солдата, американца не прельстили.

– No, no! Impossible! This is my talisman. This is my talisman. Understand? – широко улыбаясь, тараторил американский солдат.

– Вот заладил, жмот нерусский! – не унимался дед Глеба. – Талисман, талисман! Да у вас, почитай, у каждого солдата такая зажигалка есть. Давай меняться, я тебе говорю!

Однако американец уверенно стоял на своем и ни при каких условиях отдавать свою драгоценность не собирался.

– Ну и ладно, хрен с тобой! – смирился дед Глеба с неуступчивым союзником. – Прикурить-то хоть дашь? – добавил он, доставая из кармана самокрутку.

– Прикурить? – с сильным акцентом переспросил американец. – Oh, of course! Прикурить можно!

– Гляди-ка, по-нашему забалакал, жадина! – проворчал недовольный дед Глеба.

Американец тем временем откинул крышку зажигалки и приготовился чиркнуть по колесику, чтобы дать прикурить советскому воину.

– Да ладно тебе, я и сам не маленький. Сейчас верну, не боись, нам чужого не надо, – с этими словами дед Глеба бесцеремонно взял из рук союзника заветный предмет и, добыв огонь, поднес горящий фитиль к своей самокрутке В ту же секунду откуда-то сзади раздался характерный звук выстрела и висок бойца красной армии обожгло жгучей болью. А американец неестественно качнулся назад и упал навзничь.

Снайпера потом довольно быстро нашли и обезвредили. Тело американца забрали сослуживцы. А зажигалка, как и шрам на правом виске от прошедшей в миллиметре от мозга пули, так навсегда и остались у деда Глеба.

Дед всегда с большим трепетом относился к своему трофею. Уверял, что американец погиб как раз потому, что на секунду выпустил зажигалку из рук. А фашистский снайпер на самом деле целил именно в деда. Дед даже уверял, что в тот миг, когда снайперская пуля обжигала его висок, покрашенная темной краской зажигалка вдруг стала ослепительно белой. Но в эти байки старого ветерана уже мало кто верил.

Хотя, по правде сказать, вполне возможно, что зажигалка действительно имела некое мистическое влияние на своего хозяина. Так, например, дед практически никогда не проигрывал в нарды. А в карты ему везло так, что его не могли обставить даже профессиональные каталы и шулера.

Да что там говорить, если даже однажды, когда деда везли на вокзал, чтобы отправить подлечиться в санаторий, в дороге сломалась машина. Ее, конечно, через какое-то время починили, но время было потеряно, и все уже были готовы поворачивать назад. Однако дед настоял на том, чтобы его все равно отвезли на вокзал, даже несмотря на то, что на поезд уже было явно не успеть.

Каково же было всеобщее изумление, когда оказалось, что отправление поезда задержано по техническим причинам как раз на то время, что было потеряно из-за поломки автомобиля. Лишь дед тогда воспринял это как должное, без лишней скромности и горделивости прикурив папиросу от своей зажигалки.

Сам Глеб никогда не курил, но доставшимся по наследству от деда трофеем очень дорожил и всегда носил с собой. Тем более что и ему иногда казалось, будто зажигалка прямо-таки волшебная. На экзаменах, после того как она у него оказалась, стали попадаться только выученные билеты. На рыбалке, на зависть остальным, – самые крупные экземпляры рыбы. А на отдыхе – только погожие денечки.

– Товарищ капитан, вы вот не курите, а зажигалка всегда с собой… – это один из молодых контрактников обратился к своему задумавшемуся командиру.

– Ах это, – Глеб посмотрел на зажатый в руке металлический предмет. – Память от деда, можно сказать, мой талисман.

– Долго нам еще так трястись, не знаете?

– Да вроде не очень, – Глеб посмотрел на возвышающиеся над ущельем вершины. – К ужину должны поспеть. На душе у Глеба вдруг стало очень беспокойно. Тяжелое предчувствие опасности, а главное, не покидающее ощущение того, что все это с ним уже когда-то происходило, никак его не отпускали. Он упорно силился вспомнить, что же будет дальше. Звучит это, конечно, странно, ведь вспоминают обычно то, что было, а не то, что будет. Но сейчас с Глебом было как раз так, как вроде бы быть не должно. Он упорно вглядывался в отвесы скал, выискивая там опасность.