Анастасия Баталова - Дети богини Кали

– В наших офисах всегда требуются помощники, – как-то сказала ей женщина со значком социал-демократической партии на отвороте пиджака, – я бы охотно вас рекомендовала.

Онки думала недолго. Срок воспитательной отработки в столовой подходил к концу, и предложение места оказалось ей очень кстати.

Преисполненная восторженной готовности трудиться на благо народа, она поехала на собеседование.

Главный офис социал-демократической партии, самой сильной и многочисленной, располагался на центральной площади Атлантсбурга, недалеко от мэрии. На входе стояли турникеты с прозрачными дверцами, и в застекленной будочке сидел молоденький администратор.

– Вам куда, леди? – спросил он вежливо, но требовательно.

– Я на работу устраиваюсь, – радостно сообщила ему Онки, – вот у меня протекция, – она помахала перед лицом юноши сложенным вчетверо листом бумаги.

– Да, пожалуйста, – собеседование с кандидатами – прямо по коридору потом налево, комната сто.

В продолжение разговора со специалистом по кадрам Онки осознала, что работа рядовых сотрудников партии рутинная и на первый взгляд нисколько не отдает той молодецкой романтикой самопожертвования «для народа», которой так привлекала её атмосфера студенческого кружка. Ей назначили испытательный срок.

– А вот и наш офис, – специалист по кадрам, девушка примерно онкиного возраста, гостеприимно улыбалась.

Помещение было очень просторное, оно состояло из небольших кабинок, разгороженных пластиковыми перегородками – в каждой из них сидел, скрючившись над столом, сотрудник партии. Все они выглядели очень сильно занятыми. Несчастные рабочие лошадки, даже на обед выйти некогда…На одном из столов стояла коробка с недоеденной пиццей, тут же валялись использованные одноразовые тарелки. Кто-то, уставившись в монитор, прихлебывал кофе из бумажного стаканчика с крышкой. Разумеется, нашлись и бездельники. Один молодой человек увлеченно болтал по телефону. Другой приводил в порядок ногти.

Обычный день в любом офисе. Нечему удивляться.

Онки получила своё первое задание.

– Для начала поможете нам составить списки опасных пешеходных переходов в нескольких районах города. Понаблюдайте за движением, попытайтесь найти проблемные перекрестки, где старые светофоры, скажем, или плохой обзор… Нужно будет потом заняться их переустройством.

Онки, надо признать, была немного огорчена. Она ожидала чего-то более серьезного и интересного.

– Не грустите, – как будто читая её мысли, сказала девушка-координатор, – у вас на лице написано: ну и муть же это ваше партийное задание. А что вы, собственно хотели? Сразу судьбы людские вершить? Власть – это глубокое понимание происходящего, организация жизни целого народа, и она всегда начинается с малого. У нас не бывает неважных поручений, в удобных и безопасных пешеходных переходах заключено наше отношение к жителям страны.

Выйдя на улицу, Онки подумала, что и пешеходные переходы в каком-то смысле тоже вершат судьбы – не так давно её чуть не сбила на зебре какая-то чокнутая таксистка. «Бессмысленной работы не бывает. Есть работники, которые привыкли оправдывать свою лень нацеленностью на великое. Они могут сколько угодно сидеть сложа руки в ожидании «достойного дела», отпихивая «ничтожные», по их мнению, поручения.» И Онки принялась трудиться на новом месте с прежним энтузиазмом.

–

Онки переехала в общежитие для партийных работников. Условия те еще, но когда ее это волновало? – крыша над головой есть, не течет, стены не трескаются, и на том спасибо. Машину пришлось продать, чтобы выплатить часть штрафа за визит в чиновничий кабинет без приглашения. И, разумеется, в карманах у неё по-прежнему гулял ветер, теперь, пожалуй, он как никогда чувствовал себя там полноправным хозяином.

– Ты как там, что-нибудь уже решил? – Онки разговаривала с Саймоном из уличного автомата. Не выдержала. Позвонила-таки.

– А ты купила квартиру?

– Собираюсь… – Онки тошнило от вранья, и если она не могла сказать правды, то предпочитала уклоняться от прямых ответов, но в случае с Саймоном это почти никогда не срабатывало, он задавал вопросы в лоб и ожидал на них таких же простых и ясных, как удары молотка, ответов.

– И долго ты собираешься кормить меня обещаниями?

– Саймон, я люблю тебя и сделаю всё возможное, чтобы ты был счастлив, – произнося эту длинную и стандартную, как спичечный коробок, фразу, Онки ненавидела себя, – но и ты ради меня должен пойти хоть на какие-то уступки. Ты ведь знаешь, у меня сейчас новая работа в партии, не слишком денежная, мягко говоря, и еще этот штраф…

– Вот именно! И как ты представляешь себе нашу будущую жизнь?

– Ты будешь работать вместе со мною в партии. Как же иначе? – Онки видела это уже вполне ясно в своём воображении: Саймон, помогающий ей в работе, Саймон – ласковый хозяин на малюсенькой общежитской кухне, Саймон, желающий блага её стране, точно также, как и она сама, Онки просто не допускала мысли, что он может не захотеть разделить с нею тяготы служения родине…

– Ах вот как? Ты уже решаешь за меня?

– Что же в этом такого неестественного? Я женщина, то есть глава нашей будущей семьи, и вполне логично, что я принимаю решения, а ты мне подчиняешься…

– Это рассуждения будущего домашнего тирана, – заметил он насмешливо.

– Быть может, но ты ведь любишь меня? А любовь подразумевает готовность

чем-то жертвовать, идти со своей избранницей рука об руку, даже если не очень хочется…

– Хорошо, ну почему жертвовать должен именно я? – вопрос Саймона прозвучал довольно едко.

– Потому что жертвовать всегда лучше прихотями, а не серьёзным делом,– не покривив душой ответила Онки.

– Ах вот как? Ты считаешь, что жить в нормальной квартире и существовать на нормальные деньги – это просто прихоти?

– В каком-то смысле. Теоретически люди могут спать и на голой земле, монахи, например, и питаться кореньями. Человеку очень мало надо для жизни, на самом деле. Мы разбалованы излишествами…

– Ну, знаешь… – Саймон возмущенно сопел в трубку.

– Со временем у нас всё будет. Мы выплатим долг, подкопим немного… А пока придётся потесниться. У меня тут в комнате вполне можно жить и вдвоём, хоть она и маленькая, в ванной и на кухне, правда, тараканы, сантехника течёт, но ведь это всё временно…

– Жизнь она вообще временная, – съязвил Саймон.

– Мы всё преодолеем, – не обращая внимания на его сарказм, внушала ему Онки, – главное, честно трудиться. Партия позаботится о тех, кто не жалеет сил для её развития…

– Да иди ты к чёрту со своей партией! – голос Саймона слегка задрожал, так, словно он собирался заплакать, – почему ты считаешь, что люди должны соответствовать твоим ожиданиям? И сразу меняться, сминаться, как глина, в соответствии с твоими претензиями? У меня совершенно иные представления о счастье – я хотел бы жить в маленьком домике у моря, своём собственном, тихо и спокойно, выходить по утрам на веранду и пить чай, любуясь рассветом над водой, растить детей, пусть их было бы много, чем больше, тем веселее, и они бегали бы босиком по лужайке, и смеялись…