Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

Спутница – Эмма Петровна, оказалась более чем под стать своему супругу. Она относилась к тому типу женщин, у которых красота и привлекательность, дарованные природой в юности, с годами не увядают, а только лишь меняют глубину обаяния и оттенки в соответствие с возрастом. Пластическая хирургия здесь отдыхает…

На ней также был френч, но приталенный и с, некогда модными, высокими плечиками. Жёлтой кожи сапоги тоже были на шнуровке. Стильные галифе с кожаной вставкой гармонично дополняли гардероб.

При встрече импозантный гость салютовал специфическим жестом. Сей жест был похож на приветствие, употребляемое среди военных, как показалось Алексею, то ли американских, то ли иностранного легиона. А за тем последовало крепкое рукопожатие. При виде гостьи Алексей, чего греха таить, слегка смутился и был вынужден галантно поцеловать ей руку в лайковой перчатке, чего отродясь никогда не делал. «Маскарад удался», – подумал он. Складывалось впечатление, что прибывшие туристы путешествуют не только в пространстве, но и во времени.

Их багаж был не велик, но тоже достаточно специфичен: компактные прямоугольные ранцы, обтянутые кожей, какие-то тубусы, что-то вроде шляпной коробки и так – по мелочам. Правда, когда грузились в машину, Алексей заметил, что эти ранцы оказались достаточно увесистыми. Особенно один из них. Не смотря на предложение помочь, ему под благовидным предлогом не позволили этого сделать. Но со стороны было видно, что в поклаже явно – не смена белья или запас кружевных платков.

Всю дорогу мужчины беседовали на автомобильные темы. Эдуард Викентьевич оживлённо обсуждал достоинства 469-го УАЗика, сравнивал его с Land Rover 90, на котором ему тоже приходилось передвигаться. Он утверждал, что российский внедорожник ничем не хуже, а, может, даже и лучше своего английского собрата. По крайней мере, что касается его проходимости.

Эмма Петровна молча смотрела в окно и, лишь иногда, просила мужа взглянуть на очередной живописный пейзаж, обращаясь к нему просто – Эдик.

«За бортом» мелькали алтайские красоты. Погода стояла великолепная. Было солнечно, но не жарко. По радио играла ритмичная музыка, то и дело прерываемая назойливой рекламой. Особенно надоедал один сюжет про «грандиозный розыгрыш», про «супер джек-пот» и что-то в этом роде. Эмма Петровна попросила убавить звук и стала живо интересоваться местными достопримечательностями. Так добрались до места.

Ольга радушно встретила гостей. Провела короткую экскурсию, показав все надворные постройки и огород. Объявила, что вечером будет баня, и пригласила в гостевой домик. «Колониальная» пара, не смотря на какую-то едва заметную озабоченность, с восторгом восприняла всё увиденное. Было видно, что им очень понравилось и всё хуторское хозяйство, и сама хозяйка.

Эмма Петровна поспешила переодеться в купальный костюм. Несмотря на предупреждение, что вода очень холодная, ей не терпелось окунуться в этом «сказочном», как она выразилась, озере. Алексей отметил про себя не только спортивную фигуру гостьи, её крутые бёдра без намёка на «апельсиновую корку» на загорелой коже, но и ту решительность, с какой женщина вошла в воду.

Эдуард Викентьевич был ни мало удивлён, что «электрификация всей страны» добралась и до этого заповедного уголка. Он заинтересованно выспрашивал у Алексея технические характеристики энергетических устройств, и какую суммарную мощность те могут выдавать. А, заодно, полюбопытствовал и про скорость связи по сети Интернет.

Кто не вдыхал пропаренный аромат дубово-берёзовой листвы, кто не испробовал восхитительный шок, переносясь «из огня» парилки в обжигающе-ледяное «да полымя» горного озера, кто не испытывал расслабляющей неги, вытянувшись на просторной скамейке прохладного предбанника, тот… многое потерял. Гости всё это испытали сполна и пребывали в полнейшем восторге. Они умиротворённо наслаждались и своим обновлённым состоянием, и ароматным целебным чаем, и общением с гостеприимными хозяевами. Оба – совершенно красные от контрастных процедур и можжевеловой акупунктуры, гости с восторгом вдыхали вечерний воздух, который после бани всегда кажется необычайно чистым и пронзительным.

Разговор зашёл о местных достопримечательностях, культовых сооружениях, ритуальных обрядах коренных жителей.

– А что, здешние аборигены продолжают поклоняться своим богам? – поинтересовался Эдуард Викентьевич.

Алексея покоробило выражение «аборигены», допущенное «колонизатором», но он постарался не подать вида и как можно вежливее ответил:

– Знаете, да, продолжают, не смотря на то, что многие свои праздники приурочивают к православным.

– Я бы добавила, что народы Алтая имеют самобытную и неповторимую этническую культуру, – вступила в разговор Ольга, – Эта культура характеризуется оригинальной, я бы сказала, независимой точкой зрения на устройство мира. Что примечательно, у тех же телеутов – весьма самобытное воззрение на место человека в этом мире и очень гармоничное отношение людей и природы.

– Да-да, всё это замечательно, – подключилась к разговору Эмма Петровна, – Нам, как раз, хотелось посетить какое-нибудь ритуальное место.

– Открою маленький секрет, нам друзья много рассказывали про ваши края, – признался Эдуард Викентьевич, – И мы ехали сюда целенаправленно. А что, вы не слышали про местного жителя по имени Семён? Нам говорили, он хороший проводник.

Тут Алексей с Ольгой переглянулись. Разговор начинал приобретать интересный оборот.

– Да, был здесь такой, – подтвердили супруги, – Жил он на этом самом месте, но пропал больше года тому назад. Мы здесь всё убрали и построили заново. Что касается проводника, то есть у нас замечательный проводник, местный охотник-телеут. Завтра вы с ним познакомитесь.

– О,кей, господа! Позвольте вас поблагодарить. Разрешите откланяться. Нам пора отдыхать, – вставая, подвёл черту Эдуард Викентьевич и «отдал честь» характерным жестом.

Утром явился дед Ёшка и его познакомили с гостями. На этот раз на нём не было пятнистой так для него удобной формы и охотничьего карабина. Только топорик – на боку. Высокие сапоги, синие льняные штаны на шнурке у живота, белая рубаха домотканого сукна русского покроя подчёркивали в его облике традиции местного гардероба. Так попросили его ребята.

– А что, друг-Ёшка, – обратился к старому охотнику, окрестив его по-своему, Эдуард Викентьевич, – Есть тут у вас такое дерево, ну, на которое разные ленточки, фантики вешают… Можно ли на него взглянуть?

– Отчего ж нельзя, мил человек. Очень даже можно. Только туда просто так не ходят…

– А как туда ходят? Позвольте полюбопытствовать, любезный.