Владимир Карандашев - Йоля или про то, что всё – не так, как на самом деле…

– Да, дорогая. Да… Моя женщина, ты как всегда, – права!

– Тогда давай укладываться. А то завтра – трудный день. Может быть, самый трудный…

23. «И каждый раз навек прощайтесь, когда уходите на миг…»

«Ни свет, ни заря» – именно в такое время явился дед Ёшка. Ольга ждала его на крыльце. По ней было видно, что в минувшую ночь девушка спать не ложилась и глаз не сомкнула.

– Дедуля, миленький, – сразу накинулась она на раннего визитёра, – Ради всего святого, расскажи им всё, что знаешь. Сделай, что попросят.

Поначалу дед, естественно, «не врубился», что от него требуется. Потом, когда разобрался, то решил, что все его принципы и обиды – сущая ерунда по сравнению с «Оленькиными» стенаниями. Он успокоил свою любимицу и заверил, что проблем не будет.

Гости оказались тоже наготове, то есть практически собранными в дорогу. Им оставалось только позавтракать, а главное, пообщаться с дедом Ёшкой. Они осторожно начали расспрашивать проводника по интересующим их вопросам, и были ни мало удивлены его неестественной покладистостью. Эмма Петровна, осмелев, попыталась уточнить у деда Ёшки координаты «интересных» мест с помощью навигатора. Но старый охотник решительно отверг «говорящую мыльницу», но, в то же время, охотно указал искомые точки на карте, очень даже к стати предоставленной Эдуардом Викентьевичем. Полковнику в отставке самому было сподручнее и привычнее ориентироваться на местности дедовским способом, то есть способом деда Ёшки, в том числе…

Тем временем Ольга позвала мужа завтракать. Перемену в настроении жены Алексей почувствовал по тому, как изменился её голос. Внешне она по-прежнему оставалась сдержанно-замкнутой и сильно осунувшейся. Но в тональности речи прозвучали обыденные нотки:

– Ешь давай, как следует. А то неизвестно, когда вернётесь.

– Алёнка…, – только и смог произнести растерянный Алексей.

– Молчи! Ешь…

Какой тут – «ешь»! Алексей вскочил из-за стола и попытался обнять жену. Но Ольга отстранила его. И тут её словно прорвало:

– Не надо! Ты не понимаешь! Ты не понимаешь, что я пережила! Ведь, это… Ведь это – предательство! Столько я всего передумала, сколько пережила. Хотела уехать уже. Как ты мог?

Тут она заплакала навзрыд и уткнулась ему в грудь. Алексей блаженно сгрёб супругу в объятиях. Зарывшись лицом в её волосах, он млел от родного аромата и сдавленно бормотал: «Алёнка моя любимая…».

Послышались голоса гостей. Молодые люди проворно отпрянули друг от друга. И, пока никто не подошёл, Ольга, шмыгнув носом, попросила шёпотом:

– Лёшка! Возвращайся поскорее. Я буду ждать.

– Постараюсь, родная. Ну, ты сама понимаешь, как получится, – был его ответ.

Гости ехали в приподнятом настроении. У них всё складывалось как нельзя лучше, то есть пока всё шло по плану. По их плану…

Природа тоже пока не планировала портиться и приходила в себя после внушительного омовения. Лесная дорога, естественно, ещё не успела просохнуть, но уже позволяла относительно комфортно продвигаться вдоль ущелья, в данном случае, по направлению к Чёртовым воротам. Собственно, именно там находилось одно из примечательных мест, так интересовавших гостей. Но они не пожелали пока там задерживаться, а попросили отвезти их, насколько позволит распутица, поближе к двум другим объектам. Единственно, что беспокоило, так это «здоровье» старого УАЗика. Он всё чаще подозрительно чихал и как-то нехотя поднимался в гору.

Когда проезжали развилку, ведущую к Чёртовым вратам, Алексей и все пассажиры заметили джип, который метрах в пятидесяти от поворота, похоже, застрял

в придорожном кювете. В придорожном, если эту дорогу после дождя можно называть таковой… Там же мелькнула бесформенная фигура в дождевике, которая проворно скрылась в кустах. В подобной ситуации следовало ожидать зова о помощи, а тут, навстречу к ним, похоже, никто не торопился.

В этом месте Алексей невольно притормозил, чем вызвал неожиданно бурную реакцию Эдуарда Викентьевича:

– Алексей, голубчик! Нет никакой возможности нам здесь задерживаться. Пусть сами выбираются. А у нас время поджимает…

– А я, собственно, и не собирался, – как-то неожиданно сурово ответил Алексей, узнавший приметный внедорожник ненавистного инспектора (нет, «ненавистного» – это чересчур, скорее – «презренного»…).

Какое-то время ехали молча. Только дед Ёшка без конца ёрзал и кряхтел. Потом он всё-таки поделился с Алексеем:

– Я, кажется, его разглядел…

– Чего ты там разглядел? – поинтересовался молодой человек.

– Чего-чего… Кого… Похоже, Семён объявился, – ответил дед.

– Не понял. Это который?

– Который-который… Ну, не Будённый же… Бывший хозяин вашего хутора, ёшь его нап асть.

– А, этот…, – вспомнил Алексей, – Что, думаешь, на старое место претендовать будет? Нет, «поезд ушёл». У нас всё оформлено официально.

– Да, нет. Я не об этом…

Но договорить им не дали. Супружеская пара на заднем сидении услушая их разговор, многозначительно переглядывалась и, наконец, в категоричной форме попросила остановиться.

– Так ведь, не доехали ещё. Километров пять осталось, – пояснил Алексей.

– Нет-нет. Благодарим. Дальше мы сами, – как-то суетливо затараторил Эдуард Викентьевич, – И уважаемому Ёшке – большое спасибо! За нас не переживайте. Не пропадём. Вернее, пропадём, но всего лишь на пару дней.

Выгрузив непредсказуемых пассажиров, мужчины отправились в обратном направлении.

– Не нравится мне всё это, – произнёс дед Ёшка задумчиво, когда снова проезжали мимо Чёртовых ворот. Проехали ещё пару километров и он попросил:

– Тормозни-ка тут. Я прогуляюсь.

– Да, что вы сегодня, сговорились что ли? – возмутился Алексей, – Тебя-то куда понесло? Вон, видишь? И джипа не видно, чёрт бы их побрал…

– Не ругайся, однако. А присмотреть следует… Ты не переживай так. Вон, машиной лучше займись, – тут он задумался, а потом добавил, – А если сможешь, забери меня отсюда через пару часов.

Алексей уехал, так ничего и не поняв. Только подъезжая к дому, он осознал причину охватившего его беспокойства – дед Ёшка раньше никогда не просил «Лёшку» вот так вот забрать его откуда-нибудь. Он всегда обходился своими силами. А тут…

А тут УАЗик ещё раз «чихнул» и окончательно заглох, не доехав каких-то ста метров «до родного порога».

– Скажи «а-а-а»! – обратился Алексей к «железному» другу и, подняв капот, заглянул в чрево моторного отсека.

Когда выяснилась причина «недуга», появилась запыхавшаяся Оля:

– Лёш, что случилось?

– Да, ничего страшного, – успокоил он свою подругу, которая подбежала к нему, наспех одевшись – в старенькой фуфайке и полусапожках на босу ногу. И была она такая трогательная и домашняя, заспанная и родная, что нестерпимо захотелось обнять и расцеловать её; чувствовать, любоваться и дышать ею. Забыть про всё и про вся….