Уильям Гибсон - Нулевое досье

Она взглянула на Милгрима, целиком ушедшего в интернет. Где бы он сейчас ни находился, Холлис ему доверяла. Он казался прозрачным, голым, начисто лишенным тайных мотивов. И еще у нее было чувство, что Бигенд использует Милгрима. Считает, что создал его, собрал из груды мусора, в которую тот себя превратил. Очень по-бигендовски, подумала Холлис, откидывая голову и закрывая глаза. Именно это, наверное, он делал с ней. Или делал бы, если б смог.

Она заснула еще до того, как поезд въехал в туннель.

Сидя напротив Холлис в купе бизнес-класса, Милгрим не вошел с ноутбука (о котором по-прежнему думал как о ее ноутбуке) в твиттер. Вместо этого он открыл меню закладок и выбрал адрес страницы, на которой Фоли с черным порнографическим прямоугольником на лице демонстрировал защитную куртку.

Он прокрутил других молодых людей с прямоугольниками на лицах, в других куртках, и нашел снимок рук в черных перчатках. «Кевларовое покрытие надежно защитит от порезов, – гласила подпись. – На запястьях застежка в виде липучки с рельефным логотипом. Обеспечивает прочный захват и удержание».

От последних слов Милгрим заморгал. Нахмурился. Но вообще-то, перчатки больше напомнили ему Фиону, ее броню. Он увидел светлый подбородок над застегнутым воротником черной куртки. Как будто птица задела его крылом.

Милгрим виновато взглянул через стол на Холлис, но та спала. Глаза у нее были припухшие. Он попытался вообразить ее парня, прыгающего с самого высокого здания в мире, где уж она сказала.

Потом вновь взглянул на спецперчатки для захвата и удержания. Интересно, что на них за рельефный логотип? Этого подпись не сообщала. Весь сайт был такой. Безымянный. Недоделанный. Без контактной информации. Почему Фоли там оказался? Откуда Уинни знала, где его искать? Бигенд как-то упоминал «сайты-призраки» – интернет-страницы разорившихся компаний, куда давно никто не заходит. Может, это такой? Или просто незаконченный? Было в нем что-то неубедительное, дилетантское.

Милгрим открыл гугл, вбил «Уинни Тун Уитакер». Задумался. Вспомнил, как Бигенд и Слейт говорили о сборе поисковых запросов, о доступе к этим данным. Представил, как КПК Уинни сообщает ей, что кто-то только что ее гуглил. Возможно ли такое? После того как Бигенд показал ему современный интернет, Милгрим решил на всякий случай считать, что возможно все. Иногда он с разочарованием узнавал, что того или иного интернет пока не умеет. Но в целом всегда лучше перестраховаться.

Он вышел из твиттера, не проверив, есть ли сообщения от Уинни. Не хотелось встречаться с нею сразу по приезде в Лондон, тем более что у него встреча с Бигендом. Вышел из почты. Некоторое время смотрел на межзвездную панораму Холлис. Поменял ее на простой серый фон. Так-то лучше.

Поезд въехал в туннель.

Красный модемчик выдал на экран окошко с сообщением, что связи нет.

Никто не сможет до него достучаться. По крайней мере, электронно.

Щека Холлис примялась от подголовника, но складки на лбу разгладились. Хаундсовская куртка упала на пол. Милгрим нагнулся, поднял ее. Она оказалась неожиданно тяжелая, плотнее, чем он ждал. Весомее. Он застегнул ее, сложил аккуратно, как складывают рубашки в магазине. Теперь она лежала у него на коленях – одна из загадок Бигенда. Тайна.

На прямоугольном ярлыке из толстой коричневой кожи было выжжено какое-то четвероногое животное. С неправильной головой.

Милгрим закрыл глаза. Прилег головой на подголовник. Он несся в туннеле под Ла-Маншем. Удивительно, что французы и англичане называют его по-разному. И почему в Европе столько колоссальных проектов? Милгрим рос в убеждении, что Америка – страна грандиозных свершений, но так ли это сейчас? Вряд ли. И откуда на такое берутся деньги? Из налогов?

Надо будет спросить Бигенда.

– Вы не знаете, куда едете? – спросила Холлис из такси, когда он подавал ей чемодан.

– Нет, – ответил Милгрим. – Мне велели ждать здесь.

– У вас есть мой телефон. И спасибо. Я рада, что вы были со мной.

– Спасибо. И за ноутбук. Я все еще…

– Он ваш. Берегите себя. – Она улыбнулась и захлопнула дверцу.

Такси отъехало, на его место подкатило другое. Милгрим посторонился, жестом приглашая к машине стоящую за ним пару.

– У меня тут встреча назначена, – сказал он, ни к кому не обращаясь, и огляделся.

Тут Фиона засигналила, прямо из-за черного бампера такси, затрясла головой в желтом шлеме, торопя Милгрима сесть на большой, грязный, серый мотоцикл.

Как только он подошел, она забрала у него сумку и стала приматывать к баку эластичным шнуром, а ему сунула в руки черный шлем. Щиток ее шлема был поднят.

– Надень. Мне, вообще-то, нельзя сюда подъезжать. Садись сзади и держись. – Она опустила щиток.

Милгрим кое-как надел шлем. От подкладки чем-то пахло. Лаком для волос? Прозрачный щиток был в царапинах и захватан жирными пальцами. Милгрим не знал, как застегнуть штуку под подбородком. Прокладка внутри неприятно давила на голову.

– Обхвати меня руками, наклонись вперед, держись крепко!

Милгрим сделал, что говорят.

Фиона снова посигналила, и они понеслись вперед. Милгрим не знал, куда девать ноги. Он заерзал, пытаясь глянуть вниз. Фиона что-то крикнула, но слов он не разобрал. Нашел заляпанные грязью подставки. Шлем болтался на голове. Через его маленький захватанный щиток Милгрим на миг увидел деловито шагающего голубя.

Тело Фионы под слоями баллистического нейлона и защитных пластин казалось совсем детским, напружиненным. Милгрим машинально сцепил пальцы и приник к ее спине. Мимо его колен с обеих сторон проносились выступающие детали машин, некоторые – хромированные.

Он не знал, на какой они улице и в каком направлении едут. От запаха лака для волос болела голова. Когда Фиона останавливалась на светофорах, он не убирал ноги с подставок, боясь, что не сумеет их снова отыскать.

Пентонвиль-роуд, на указателе, хотя не понятно, на ней они уже или подъезжают. Обычный утренний поток машин, только Милгрим впервые видел его с мотоцикла. Незастегнутая куртка громко хлопала на ветру, и он порадовался, что паспорт надежно убран в фарадеев чехол. Остаток денег был в правом нагрудном кармане, карточка со снимками Фоли – в правом носке.

Еще указатели, едва различимые сквозь мутный щиток: Кингз-Кросс-роуд, Фаррингдон-роуд. От паров лака для волос чесались глаза, но потереть их Милгрим не мог и только моргал.

Вот и мост, низкие перила, белая и красная краска. Блекфрайерс, вспомнил Милгрим. Да, вот и строгие чугунные колонны на месте старого моста, красная краска немного выцвела от времени. Они тут как-то проезжали со Слейтом на встречу с Бигендом в старинном ресторане, где подавали плотные жирные завтраки. Он тогда еще спросил Слейта про колонны. Слейту было неинтересно, зато Бигенд рассказал про железнодорожный мост, который стоял здесь раньше. Бигенд всегда говорил про Лондон так, будто описывает сложную антикварную игрушку, которую купил на аукционе.