Array Коллектив авторов - Под маской альтер-эго (сборник)

Что же приключилось через месяц? Очередная тематическая вечеринка. «Ночь фриков» или что-то вроде того. Там-то я её и повстречал. Слишком дикую, чтобы встретить в любом другом месте. Это отрицание паршивой реальности. Вызов самому укладу жизни. Розовый парик с вплетёнными де-дредами, шипованый респиратор, ассиметричные линзы в глазах и «безумно гармонирующие» с балетной пачкой армейские ботинки. Плевок в лицо нормальности. После десятка кадров с танцпола я понял, в каком направлении нужно двигать своё творчество. Еще пяток фотографий у стойки. «Покажи мне грусть» – вспышка. «Покажи мне одержимость» – вспышка. «Покажи мне отвращение» – вспышка. «Ты меня понимаешь» – вспышка. «Поцелуи в холле» – вспышка. «Секс в туалетной кабинке» – вспышка. «Её квартира, её кровать, её обнажённое тело» – вспышка. Гаснет свет. Зачатие новой эстетики нереального.

Как побочный продукт новой эстетики, зарождались и наши имена. Свадьба была чистой формальностью – на весь мир, через сеть, супруги Шат уже были давно известны как «Shoot».

В полумраке католического костёла послушница с обнажённой грудью шепчет молитву. За секунду до вспышки на её лице смирение, покаяние.

В клубах красноватого дыма преисподней демонесса в одних только латексных брюках, с прикреплённым к ним хвостом, опирается на вилы. За секунду до вспышки в её глазах лукавство, похоть.

В просторной комнате не заправляют исполинское ложе – полигон страстной любви. Чай в кружках давно остыл, но двое греют друг друга. Крепко обнявшись, под одним пледом им не тесно сидеть полулёжа. На его коленях шуршит жестким диском ноутбук. Прогресс-бар загрузки фотографий тянется к отметке «неминуемая слава и богатство». За секунду до заливки фотографий мы – суперзвезды.

В квартире-студии солнечного Черногория со всё большим и большим трудом уживаются двое – гуру фотографии и эталон альтернативной красоты. Знание – не такой ходовой товар, как красота. Она молится на фолловеров в различных сетях. Я остаюсь в тени и сохраняю покой. Нет, Настя не слишком много на себя берёт – она слишком мало оставляет мне. Она в лучах софитов, я – в тени. Мы делаем деньги, наши имена – бренды. Никто не может снять её так, как я. Это знает весь мир, кроме неё и пары-тройки вероломных выскочек, предложивших ей баснословно выгодный контракт. Она в софитах, я – на обочине.

«А знаешь, Виталик, черт с тобой! Аттракцион неслыханной щедрости! Здесь и сейчас! Вебинар состоится через полчаса. Зато совершенно бесплатно» – пишет за меня пятилетний моносолодовый виски. Никто не идёт на убийство трезвым. Сейчас, верно, уже заканчивается регистрация на международный рейс. Кофр с костюмами в багаже, а моя (пока ещё) супруга – в бизнес-классе. Всемирно известная (пока ещё) супермодель достойна только лучшего. Я же с нескрываемым ликованием от предстоящей расправы наливаю ещё стакан и бросаю лёд. За долгие годы совместной жизни – супружеской и творческой – мы дали жизнь не одному десятку образов. В любом из образов один только я видел настоящую Настю. Мы так договорились. «Нет реальности!» – наше творческое кредо. Я привык продавать идеальных женщин, а не свою жену. Её откровенные фото разжигали желание и зависть ко мне, как к единственному обладателю совершенства. Я упустил момент, когда права на совершенство оказались в чьих-то похотливых ладошках. Совершенство не делят ни с кем.

Возьмем две фотографии. На одной из них похотливая фрейлина эпохи ренессанса бесстыдно задирает пышную юбку, обнажая безупречные манящие придатки. Это единственная одежда на ней, если не считать высокого пышного парика, указывающего на век и принадлежность носительницы к высшим слоям общества. Это популярное фото печаталось во многих журналах. Другое изображение не видел никто, кроме меня. Кроме беспристрастной линзы фотокамеры и окна программы-редактора. На ней всё то же, только из-под густой пены парика выбиваются волоски, на не таком уж и плоском животе – безобразный шрам от аппендицита, на боках намечаются жировые складки, в уголках глаз – мимические морщины, а божественный лобок не выглядит таковым из-за раздражения после бритья… Идеальное учебное пособие.

Веб-камера замерцала зелёным огоньком.

– Здравствуйте, дорогие друзья. Сегодня мы с вами займемся ретушью студийной фотографии. Цель урока… Нет, мне плевать, научитесь ли вы делать отличные изображения, – перерыв на глоток прохладного и в то же время обжигающего виски, – вы должны вынести для себя от этого занятия одну очень и очень простую вещь – понимание подлинной цены совершенства. Многие думают, что, чтобы сфотографировать совершенную девушку, нужно иметь её перед своим объективом. Это не так. Достаточно держать в голове образ совершенства, а далее – дело техники. Обратите внимание на два фото – «before» и «after». Выдержка 1/125, диафрагма 6.2 – и несравненная Эни Шот в кадре…

Я держу руку на её слабеющем пульсе. Пульс интернет-знаменитости – это количество фолловеров, френдов и подписчиков. Это содержимое постов и комментов. Этот пульс угасает по мере того, как ученики познают цену совершенства, учатся видеть правду. Видеть и ненавидеть.

Старость – это всегда неприятно, а если задуматься, даже очень страшно. А онкология в старости – страшнее вдвойне. В наше время предприимчивые доктора, конечно, в первую очередь смотрят не на возраст пациента, а на его материальный потенциал. Они будут с величайшим старанием пытаться поставить на ноги даже столетнего старца, если обнаружат у него обширные утолщения в области кошелька. Ни в коем случае предприимчивые доктора не станут торопиться – ведь их прямая обязанность избавлять страдальца от подобных злокачественных опухолей, и они честно будут стараться свести их на нет. Само собой, одной операцией тут дело не обойдётся – лечение предполагает быть долгим и всесторонним. Но когда старичок явно не представляет собой образец чахнущего под необъятными горами злата народного героя Кащея, то Бессмертным стать ему вряд ли кто пожелает помочь.

Вот так и повелось, что бизнесмены в белых халатах могут помогать лишь только подобным же бизнесменам, а простого и честного человека попытался бы вытянуть с того света такой же честный и простой врач, если бы его не держали на строгом ошейнике всё те же зубастые законы бизнеса, которые уже начинают становиться для любого разумного индивида важнее воздуха. Малоимущему старцу могло бы помочь, как в добрые времена, щедрое государство, но подобные абстрактные понятия остались в том же самом прошлом, а ныне – уже начинают подгнивать и пованивать. Так что в отношении этой категории населения стало привычным послание «Бог поможет!», которое странным образом приобрело какой-то неприятный и даже оскорбительный оттенок.