Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

– Не забывай про инерцию, – прищурился Баррис. – Такая тяжелая машина будет двигаться по инерции, даже если убрать газ.

– А в гору? – поддел Лакмен. – Не очень-то она тебе тогда поможет, твоя инерция.

Баррис повернулся к Арктору:

– Сколько весит… – Он наклонился и зашевелил губами, читая название «олдсмобиль»?

– Около тысячи фунтов, – сообщил Арктор, подмигнув Лакмену.

– Тогда ты прав, – согласился Баррис. – При таком весе момент инерции явно невелик. Хотя… – он схватил ручку. – Тысяча фунтов со скоростью восемьдесят миль в час создают силу…

– Тысяча фунтов, – вставил Арктор, – это с пассажирами, полным баком и ящиком кирпичей в багажнике.

– Сколько пассажиров? – осведомился Лакмен с непроницаемым видом.

– Двенадцать.

– То есть шесть сзади, – рассуждал вслух Лакмен, – и шесть…

– Нет, – перебил Арктор. – Одиннадцать сзади и впереди один водитель. На задние колеса давление должно быть больше, чтобы не заносило.

Баррис тревожно вскинул голову:

– Машину заносит?

– Если только сзади не сидят одиннадцать человек, – ответил Арктор.

– Лучше загружать багажник мешками с песком, – назидательно произнес Баррис. – Три двухсотфунтовых мешка с песком. Тогда пассажиров можно разместить равномернее, и им будет удобней.

– А может, один шестисотфунтовый мешок золота? – предложил Лакмен. – Вместо трех двухсотфунтовых…

– Ты отвяжешься?! – гаркнул Баррис. – Я пытаюсь рассчитать силу инерции при скорости восемьдесят миль в час!

– Машина не дает восьмидесяти, – заметил Арктор. – Один цилиндр барахлит. Я забыл сказать. Вчера что-то случилось с поршнем, когда я возвращался домой из магазина.

– Тогда какого черта мы вытащили карбюратор? – возмутился Баррис. – Фактически у тебя весь блок цилиндров полетел! Вот почему она не заводится…

– Твоя машина не заводится? – спросил Фрек Боба Арктора.

– Она не заводится, – сказал Лакмен, – потому что мы вытащили карбюратор.

– А зачем мы вытащили карбюратор? – растерянно спросил Баррис. – Я что-то позабыл…

– Чтобы заменить все пружины и всякие мелкие штуковины, – разъяснил Арктор. – Чтобы не получилось как в тот раз, когда мы чуть не накрылись. Нам посоветовал тогда механик.

– Если бы вы, ублюдки, не тарахтели все время, как обломавшиеся торчки, – обиженно бросил Баррис, – я бы давно закончил расчет. – Он выглядел очень расстроенным. – Так что ЗАТКНИТЕСЬ!

Лакмен открыл свою книгу, затем раздул грудь, расправил плечи и поиграл бицепсами.

– Послушай-ка вот это, Баррис, – объявил он и начал читать вслух: – «Тот, кому дано видеть Христа более реально, чем любую другую реальность…»

– Что-что? – удивился Баррис.

– «…этого мира – Христа вездесущего, являющего собой всеобщее предопределение и плазматический принцип вселенной…»

– Что это? – поморщился Арктор.

– Шарден. Тейяр де Шарден.

– О боже, Лакмен…

– «…такой человек воистину пребывает в той сфере, в пределах которой множественность не способна нарушить его покоя, но которая тем не менее есть наиболее эффективная мастерская всеобщей реализации». – Лакмен захлопнул книгу.

Заподозрив неладное, Чарлз Фрек втиснулся между Баррисом и Лакменом.

– Ребята, да вы что, успокойтесь…

– Уйди, Фрек, – деловито сказал Лакмен. – Ну, Баррис, – процедил он, отводя назад для удара правую руку, – сейчас я тебе зубы в глотку вобью! Будешь знать, как разговаривать с людьми, которые превосходят тебя во всех отношениях!

Заблеяв от дикого ужаса, Баррис выронил ручку и блокнот и зигзагами помчался к дому.

– Телефон! – прокричал он на ходу.

– Я просто его подкалывал, – пробормотал Лакмен, пощипывая нижнюю губу.

– А если он возьмет свой револьвер с глушителем? – спросил Фрек, совершенно потеряв самообладание, и потихоньку стал отходить к машине, чтобы сразу укрыться, как только Баррис начнет стрелять.

– Ну ладно, давай, – сказал Арктор.

И они принялись за работу, а Фрек околачивался возле своей машины, кляня себя за то, что вообще решил приехать. Сегодня здесь нет той приятной расслабленной атмосферы, как обычно. Он с самого начала почувствовал недоброе за всем этим подшучиванием. Черт побери, что же произошло? – недоумевал он, садясь в машину.

Неужели и здесь все покатится под гору? Как у Джерри Фабина в те последние недели… А ведь как хорошо оттягивалось, как сладко балделось под рок, особенно под «Стоунз»… Донна сидит в своей кожаной куртке и набивает капсулы. Лакмен скручивает косячки и разглагольствует о семинаре, который он проведет в Калифорнийском университете, – по приготовлению и употреблению травки. И о том, как набитый им однажды идеальный косяк поместят под стекло и в гелий в Музее американской истории рядом с другими реликвиями не меньшего значения… Как было тогда клево, даже совсем еще недавно, когда они сидели с Джимом Баррисом в «Трех скрипачах»!.. А все началось с Джерри – и перекинулось сюда. Странно: все вроде хорошо, и вдруг – плохо. И непонятно почему, нет никакой такой особой причины. Просто раз – и все…

– Я уезжаю, – заявил Фрек Лакмену и Арктору, заводя двигатель.

– Слушай, погоди… – виновато улыбнулся Лакмен. – Ты наш брат, как мы без тебя…

– Не, я сматываюсь.

Из дома осторожно выглянул Баррис, сжимая в руке молоток.

– Ошиблись номером, – сказал он, опасливо приближаясь и зыркая глазами, словно крабоподобная тварь из фильма про космические войны.

– Зачем тебе молоток? – спросил Лакмен.

– Наверное, для ремонта двигателя, – предположил Арктор.

– Решил прихватить на всякий случай, – смущенно объяснил Баррис, бочком подходя к машине. – Попался на глаза…

– Самый опасный человек – это тот, – проговорил Лакмен, – кто боится собственной тени.

Чарлз Фрек услышал эту фразу, отъезжая, и задумался: не имеет ли Лакмен в виду его? Стыдно… А впрочем, какого черта здесь ошиваться, если все так стремно? И вовсе это не трусость. «Избегать скандалов» – вот мой девиз, напомнил себе Фрек. И уехал, не оглядываясь. Пусть хоть поубивают друг друга. Кому они нужны… Но на душе было хреново. Все вдруг изменилось – почему, что это значит?.. Но потом он подумал, что дела еще пойдут на лад, – и воспрянул духом. Мчась по шоссе и машинально притормаживая при виде замаскированных полицейских, он даже прокрутил в голове коротенький глюк: ВСЕ КАК ПРЕЖДЕ.

Собрались все, даже мертвые и выгоревшие вроде Джерри Фабина. Их заливает яркий белый свет. Не дневной, но куда лучше, целое море света, и сверху, и снизу – со всех сторон. С ними Донна и пара других соблазнительных цыпочек, одетых очень легко. Слышна музыка, хотя трудно разобрать, с какой пластинки. Может быть, Хендрикс, подумал он. Да, старая вещь Хендрикса… Или нет: Джи-Джи. Джим Кросс, и Джи-Джи, и особенно Хендрикс… «Перед тем как я умру, – напевал Хендрикс, – дайте мне пожить, как я хочу…»