Филип Дик - Игроки с Титана (сборник)

Но не слишком ли это смело? Полу может не понравиться. Пронюхает и устроит какую-нибудь пакость. Не стоит перегибать. Может, отнести подарок к нему в учреждение? И расхвалить если не перед женой, так перед ним самим? А Пол без всяких подозрений передаст подарок Бетти.

«Ага, – лукаво подумал Роберт Чилден. – А завтра-послезавтра я сам ей позвоню – спрошу, понравилось или нет…»

Увидев своего компаньона, понуро бредущего по тротуару, Фрэнк сразу понял, что радоваться нечему.

– Тебя только за смертью посылать. Что стряслось? – спросил он, принимая из рук Маккарти корзину. – Неужели ему понадобилось полтора часа, чтобы сказать «нет»?

– Он не сказал «нет», – буркнул Маккарти, усаживаясь в кабину. Он выглядел очень усталым.

– А что сказал? – Фрэнк открыл корзину и не увидел многих изделий, причем самых лучших. – Ого, изрядно взял. Так в чем дело, Эд?

– Комиссия, – буркнул Маккарти.

– И ты согласился? – не поверил своим ушам Фрэнк. – Мы же договаривались…

– Сам не пойму, как это вышло.

– Господи боже! – выдохнул Фрэнк.

– Прости, дружище. Он сделал вид, будто собирается покупать. Отложил целую кучу. Я думал, купит…

Они долго сидели в пикапе, не говоря ни слова.

Две последующие недели Бэйнс провел как на иголках. Ежедневно в полдень он звонил из гостиницы в Торговую миссию и справлялся, не прибыл ли пожилой господин. И получал один и тот же ответ: «Нет». С каждым днем тон Тагоми становился все холоднее и официальнее. Взяв трубку, чтобы позвонить в шестнадцатый раз, Бэйнс подумал: «Придет день, когда мне скажут, что господин Тагоми вышел и просил его не беспокоить».

Что случилось? Где Ятабэ?

Он находил только одно объяснение: на Токио ошеломляюще подействовала смерть Мартина Бормана. Вероятно, Ятабэ отправился в Сан-Франциско, но спустя день-другой получил новые инструкции и возвратился на Родные острова.

«Невезение, – подумал Бэйнс, – и, возможно, роковое».

Но в любом случае он должен остаться в Сан-Франциско. Попытаться наладить контакт, ради которого он сюда прилетел. Сорок пять минут на борту ракеты «Люфтганзы» – и он здесь. Какие удивительные времена! Можно улететь куда захочешь, даже на другую планету. Но зачем? Чтобы целыми днями сидеть на месте, постепенно теряя надежду? Впадая в бесконечную тоску?

«А те, другие, не сидят на месте, – горько подумал он. – Они действуют».

Мистер Бэйнс развернул дневной выпуск «Ниппон таймс» и снова прочитал:

«ДОКТОР ГЕББЕЛЬС ИЗБРАН РЕЙХСКАНЦЛЕРОМ

Неожиданное решение партийного комитета. Энергичное выступление по радио. Ликующие толпы в Берлине. Ожидается официальное заявление. Геринг может стать шефом полиции вместо Гейдриха».

Он перечитал статью. Затем отложил газету, взял трубку и набрал номер Торговой миссии.

– Это Бэйнс. Можно поговорить с господином Тагоми?

– Одну секунду, сэр.

Секунда затянулась надолго.

– Тагоми слушает.

Набрав полную грудь воздуха, Бэйнс произнес:

– Простите, что снова вас беспокою…

– А, это вы, мистер Бэйнс.

– Мне очень жаль, что приходится злоупотреблять вашим гостеприимством, но когда-нибудь, надеюсь, вы поймете, почему я с таким нетерпением ожидаю господина Ятабэ, с которым у меня назначена встреча…

– К сожалению, он еще не прибыл.

Бэйнс закрыл глаза.

– Я думал, со вчерашнего дня…

– Боюсь, что нет, сэр. – Тон – сама вежливость. – Прошу извинить меня, мистер Бэйнс. Неотложные дела.

– Всего хорошего, сэр.

Телефон щелкнул. Сегодня Тагоми даже не попрощался. Бэйнс медленно опустил трубку.

«Хватит ждать. Надо действовать».

Ему было категорически запрещено вступать в прямой контакт с абвером. Ни при каких обстоятельствах! Он должен только дождаться военного представителя Японии, провести с ним беседу и вернуться в Берлин. Но никто из начальства не предвидел столь несвоевременной смерти Бормана. Следовательно…

Учитывая ситуацию, придется изменить план по своему усмотрению, поскольку советоваться не с кем.

В ТША действуют по меньшей мере десять резидентов абвера, но часть из них, если не все, на крючке у Бруно Кройца фон Меерса, руководителя регионального отделения СД. Несколько лет назад Бэйнс видел Бруно на партийном собрании. В полиции о нем ходила дурная слава, и небеспричинно: в сорок третьем Бруно спас Рейхарда Гейдриха, сорвав британско-чешское покушение на Вешателя. В те дни Кройц фон Меерс быстро поднимался по ступенькам аппаратной лестницы СД. Он был не просто партийным бюрократом – он был очень опасным человеком.

Даже если абвер в Берлине и токкока в Токио примут все меры предосторожности, остается опасность, что СД пронюхает о готовящейся встрече.

Правда, здесь у власти японцы, и СД не посмеет вмешаться официально. Она сможет арестовать германского подданного – то есть Бэйнса, – едва он снова ступит на землю рейха, но вряд ли СД отважится устранить его здесь или сорвать встречу. Во всяком случае, хочется в это верить.

Неужели СД все-таки рискнула и сумела перехватить старика? Путь от Токио до Сан-Франциско долог, особенно для пожилого человека, который по состоянию здоровья не может себе позволить воздушного путешествия.

«Необходимо отправить запрос, – подумал Бэйнс. – Выяснить, находится ли Ятабэ в пути. Начальству известно, перехвачен он СД или вернулся по распоряжению Токио.

И если его взяли, значит, скоро доберутся и до меня!»

Но все же ситуация небезнадежная. Пока Бэйнс днями и ночами сидел в номере гостиницы «Абхирати», в его голове созрел план.

«Лучше передать информацию Тагоми, чем возвращаться в Берлин с пустыми руками. Все-таки это шанс – хоть и весьма слабый – довести мои сведения до нужных людей. Главный недостаток этого плана в том, что, к сожалению, Тагоми может только выслушать, запомнить и, при первой же оказии посетив Родные острова, передать кому следует. Тому же Ятабэ, если он еще при делах».

Но все же это лучше, чем ничего. Времени осталось в обрез. Надо начинать все сначала, запастись терпением на несколько месяцев и упорно, кропотливо готовить встречу заинтересованных лиц в Германии с заинтересованными лицами в Японии…

«То-то удивится Тагоми, – ехидно подумал Бэйнс, – узнав, какое бремя вдруг легло ему на плечи. Ничего общего с пресс-формами…

Не исключен даже нервный шок. Японец может проболтаться кому-нибудь из своего окружения или сделает вид, что его это не касается. Просто откажется мне верить. Едва я начну, встанет, поклонится и уйдет. Дескать, я обращаюсь не по адресу, такие вопросы не в его компетенции.

Ему так проще. Уклониться, не рассуждая, – и никаких тебе проблем. Хотел бы я быть на его месте!