Олег Дивов - Война миров

– Приблизительно. Но риск минимальный. Насколько мне известно, появился значительный интерес к твоей работе с Арриньо и семейством Вальдес.

Ну, вот и все. Я в ловушке. И выхода нет.

Мне остается надеяться только на чудо.

Я не почуяла ничего. Удивилась, зачем генерал Вальдес просит меня срочно приехать в половине двенадцатого ночи, но и только. Чмокнула Тито в теплый лобик и поехала.

Я не насторожилась, даже когда у крыльца меня встретил лично капитан Лопес. С абсолютно непроницаемым лицом, но в этой непроницаемости было нечто необычное.

– Прошу вас, сеньорита Кастро, – он распахнул дверь.

С чего бы такая отстраненная, подчеркнутая вежливость? Ведь он всегда обращался ко мне на «ты».

Мы поднялись в библиотеку генерала. Капитан Лопес снова открыл передо мной дверь и отступил, пропуская вперед. Затем плотно закрыл, сам оставшись снаружи.

И только тут я все поняла.

Генерал стоял спиной ко входу, заложив руки за спину. По всей поверхности его стола были разбросаны шикарного качества фотоснимки. И на всех – я. В разных образах. На разных миссиях.

Когда за мной закрылась дверь, генерал медленно обернулся. Он избегал смотреть мне в глаза.

– Долорес Кастро, – произнес он мертвым голосом. – Вы спасли жизнь моему единственному сыну. Какая нелепая случайность, что именно вы. В первую секунду, когда я узнал, кто вы, то подумал: вы сами и подстроили это покушение. Но нет. Вы ни при чем. Я знаю это наверняка. Я перепроверил все и нашел тех людей. Ну и тех, кто их послал. Невозможно даже вообразить: моего сына спас земной разведчик, просто проезжавший мимо. Случайность…

Он тяжело сел за стол, жестом показал мне на стул напротив.

– Мне жаль моего сына. Жаль, что он увлекся вами. Дурацкая жизнь.

Я молчала.

– Ваша квалификация – выше всяческих похвал. Я не распознал шпионку. Можете гордиться. Я десять лет отдал контрразведке – и не раскусил вас. Вы не то отребье без роду и племени, которое к нам забрасывают с Земли обычно. Я дважды видел разведчиков вашего уровня. У вас есть офицерское звание, вы получили блестящее образование. Но мы враги, сеньорита Кастро. Я должен ненавидеть вас. – Он помолчал, поворошил фотографии. – Вас раскрыли. Не я. Если бы вас разоблачила моя служба безопасности, я бы застрелил вас, не колеблясь. Потому что вы опытный, опасный враг. Но вас раскрыл не я. А я ваш должник. Я не возьму вашу жизнь по одной-единственной причине, и я хочу, чтобы вы это знали. Потому что мой сын жив только благодаря вам. Те два разведчика сумели бежать. И вы тоже сумеете. Я помогу вам. Но вы навсегда исчезнете из страны. Повторяю: навсегда. Это ваша последняя миссия здесь. Вас схватят и расстреляют без суда, если вы совершите такую глупость, как еще один рейд к нам. Вы очень умная женщина. А я хочу, чтобы вы жили.

Он собрал все фотографии и раздраженно бросил их в бак мусорного ящика, включил уничтожение. Ящик мелодично зажужжал.

– Вас арестуют не позднее завтрашнего утра. Вы не можете скрыться. Вас обложили. Я инсценирую ваше самоубийство. Скажу, что вы безответно любили женатого человека. К вашему имиджу очень подходит такая причина – неспроста же вы отвергли Энрике. И я отвезу вас на космодром. Через три часа уходит корабль. Завтра он пересадит вас на пиратский борт. Я немного знаю ваши трудности с переправой. Вас довезут до перевалочной базы в третьем округе. Вашу безопасность до перевалочной базы я гарантирую. Дальше вы справитесь сами. Думаю, с такой квалификацией вам и ваш дурноголовый командующий не страшен.

Он поднял голову, и я спокойно посмотрела ему в глаза.

– Молчите? – Взгляд его был полон такой боли, что мне сделалось жаль старика. – Что ж, молчите. Пойдемте, нельзя терять ни минуты.

– У меня одна просьба.

– О как?

– Я понимаю, чего вам стоил этот шаг. И не хочу нарушать ваши планы. Но в моей квартире остался котенок. Я могу забрать его?

– Нет. Понимаю, но времени не осталось.

– Хорошо. Тогда я прошу вас позаботиться о нем. Его документы лежат на кухне, в среднем шкафчике, на нижней полке. Все, пачкой. Пожалуйста, отдайте котенка… – Я на миг задумалась. – Амелии. Даже если она уйдет в монастырь, она сможет взять котенка с собой, ведь кошек пускают в любую церковь.

– Не беспокойтесь. Что-нибудь опасное в квартире есть?

– Нет.

– Пойдемте.

Мы спустились в гараж, сели в большую черную машину. Оба – на заднее сиденье. За рулем устроился капитан Лопес. Я с некоторым сожалением проводила взглядом мое оранжевое такси.

– Машину отгонят в Лощину, на берег реки. Там лучшее место, чтобы молодая девушка могла утопиться. Течение быстрое, глубина большая, и река вскоре уходит под землю. Труп искать бесполезно. Позвольте вашу обувь – ведь девушки не топятся обутыми, вы знаете?

Я разулась. Взамен кед мне выдали эластичные тапочки.

Мы выехали на пустынную трассу А1. Генерал поднял перегородку между сиденьями.

– Я проверил всю документацию, хранящуюся в доме. Вы не притронулись к ней. Вас она не интересовала?

– Нет.

Генерала мало волновал ответ на этот вопрос. И документы его тоже мало волновали. Ему нужна была фраза-переход, чтобы начать разговор.

– Значит, вам нужен был мой сын. Долорес, оставьте его в покое. Не вы конкретно. Я имею в виду разведку. Постарайтесь втолковать вашим командирам, что это дурная затея. Работайте с Арриньо, с ним получится.

– Мне нужны какие-то аргументы.

– Он не мой сын.

Я промолчала.

– Вижу, вы не удивились. Знали?

– И на вашем месте давно бы придумала, как избавиться от шантажиста.

– Я не наркобарон, чтобы убивать людей без суда и следствия. А суд может навредить моей жене и Энрике. – Генерал достал сигареты, предложил мне, закурил сам. – У меня не может быть детей. Я сделал вазэктомию в возрасте двадцати четырех лет. Наследственное заболевание. На моих глазах мой отец превратился в живой труп. Но решился я после того, как узнал, что болен мой младший брат и больны оба ребенка моей старшей сестры, которая сама не заболела. Как и я. Врачи говорили, что шанс родить здорового ребенка у меня есть, хоть и небольшой. Я отказался рисковать. Сейчас из всей семьи остались только я и сестра. Сестра в психиатрической клинике. Моя первая жена считала мое бесплодие достоинством. Я очень сильно любил ее. И люблю по-прежнему, хотя ее давно уже не стало. И я никогда не изменял ей даже в мыслях.

Я покосилась на него. Он кивнул:

– Пилар мне как дочь. Она знала, что будет так. Я понимал, что у нее будут любовники, но предупредил, что никаких слухов поползти не должно. По молодости она иногда ошибалась, но быстро приучилась соблюдать конспирацию. Мы старые, проверенные друзья. И Энрике. Я привязался к нему. Он и в самом деле в определенном смысле мой сын. Ни капельки не жалею, что дал ему свое имя. Он оправдал все мои надежды. Но именно мне прекрасно видны его недостатки. Он еще не сформировался до конца, но будет прекрасным лидером. Только вождем, а не менеджером. Я-то вижу. Это не та фигура, на которую следует делать ставки. На вашем месте я вообще постарался бы держать его от политики подальше.