Олег Дивов - Война миров

У меня же все по-прежнему. Редко бываю в обществе и, пожалуй, даже обрадовалась, когда по соседству поселился знакомый вам Энрике Вальдес с женой, детьми и матерью. Я слыхала, будто Мария Санчес пользовалась вашим уважением и была близкой подругой вашей дочери. Спешу сообщить, что она прекрасно адаптировалась, кажется, полюбила Шотландию, несмотря на непривычный климат. Я вижусь с нею каждый день. Поначалу она держалась отчужденно, но сейчас, надеюсь, лед между нами сломан навсегда, и в ее лице я приобрету себе подругу. Со своей стороны я готова быть подругой ей. Конечно, такие потрясения, как бегство во время мятежа, переезд в страну, которая всегда считалась врагом, забудутся не скоро. Но я готова приложить все усилия, чтобы помочь Марии и детям встроиться в местное общество.

Ваша Делла Берг».

Теперь посмотрим, с кем диктатор общается, а с кем нет.

Я уселась поудобней, дотянулась до стола и взяла бокал. Гости восприняли это как знак – до того они только курили да Фатима выпила кофе. Впрочем, Фатима заказала вторую чашку. Рудольф Хайнц, от которого стоило бы ждать умения грамотно пить водку, в крайнем случае пиво, захотел воды, чтобы разбавить вино: он пил только разведенное. Мирра отдал должное шотландским традициям, взяв бокал с виски, засыпанным льдом. Кид Тернер решил, что не зря хозяева в эту грозовую ночь пьют коньяк, и последовал нашему примеру. Вальдес остался верен себе: он всегда пил только красное вино. Джимми Рассел предпочел чай. А Крис налил себе виски без льда и воды.

Кид Тернер перехватил мой взгляд. Он понял, что я не зря интересовалась Арриньо. Я ответила ему – тоже взглядом, – мол, сейчас узнаем.

– Ваш план, доктор Вальдес, имеет серьезнейшие недостатки, – сказал Крис. – Во-первых, скажу как офицер, который штурмовал укрепленные базы. При штурме невозможно исключить случайные жертвы. Их можно только минимизировать. Поэтому, к примеру, разгром жилой пиратской базы происходит не одномоментно и занимает порой до месяца. Потому что на базе могут быть не только преступники, но и их жертвы. Здесь еще хуже. Насколько я понимаю, таких сугубо военизированных баз, как на Тору-2, очень мало. Остальные – это община, укрепившаяся и вооруженная. Кроме боеспособного населения, там старики, дети, беременные женщины, больные. Базу – любую базу! – проще всего уничтожить с воздуха, если не с орбиты. Но гибель нон комбатантов будет неизбежна. И потери среди них будут выше, чем среди боеспособных. И чем, простите, это не гражданская война? Только начатая уже нами? Во-вторых, не забывайте, что приказа на уничтожение у нас нет. Мы занимаемся самодеятельностью. Да еще и при участии иностранцев. Сказать, как это классифицируется? Классическая государственная измена, попытка захватить власть, геноцид.

– Я бы еще напомнила, – негромко сказала Фатима, – что в распоряжении заговорщиков находится часть федеральных военных баз. И нельзя исключить, что на те базы поступит приказ о подавлении мятежа. Люди – офицеры и рядовые – будут уверены, что выполняют совершенно законный приказ действующего правительства.

– Для этого у заговорщиков должны быть способы влиять на решения правительства, – сказал Джимми Рассел.

– Сенат. – Фатима красиво пожала плечами. – Часть сенаторов участвует в заговоре. Малая часть. Но у них есть сторонники, которых используют втемную. Собственно говоря, эта модель была отрепетирована на базе «Саттанг». Комендант базы получил приказ на уничтожение мятежников, внедрившихся в контингент.

– Фатима, при всем уважении, – поправил Август. – Схема проще и циничнее. Одна часть офицеров получила приказ на арест другой части, а другая часть получила «самые достоверные данные» об измене первой части. Это то, что мне известно из допросов выживших. Мне удалось подавить мятеж, пусть и с внешней помощью. Но в масштабах галактики эта схема сработает безотказно. И подавить волнения мы не сможем.

На чип пришел ответ от Арриньо:

«Дорогая Делла!

Очень рад тому, что мой подарок вам по душе. Гуеррида заискивает передо мной, поэтому сам предложил одного из двоих самых перспективных своих жеребят. Было бы странно, если бы не предложил: отца этих жеребят я сам с превеликими трудностями купил на Земле через посредника в Куашнаре. Вашего парня зовут банально – Розовый Жемчуг Альказара, но тут уж ничего не поделаешь: Гуерриду всегда подводила фантазия. Все документы на него оформлены по стандартам Куашнары, которые принимаются у вас, соответственно, вы легко зарегистрируете жеребца и сможете использовать в разведении. От себя добавлю: поскольку очень тщательно выбирал его отца, он должен превосходно сочетаться с матками из потомства Белого Грома.

И я надеюсь, что когда-нибудь получу ролик с записью вашего выезда. Мне он нужен, пожалуй, для тщеславия. Я бы хотел любоваться вами, скачущей на одном из самых красивых коней мира.

Я чрезвычайно доволен тем, что вы подружились с Марией. Признаться, Энрике категорически недостоин этого сокровища. Какая жалость, что мой сын рохля. Он был влюблен в нее, но возомнил, что Мария никогда не ответит ему взаимностью, и уступил Вальдесу. Мне думается, Мария даже не подозревала о том, что в нее влюблен мой сын. Но у меня нет привычки решать за своих детей их личные проблемы.

Однако я хотел бы предупредить вас от излишней близости с Вальдесами – что с Энрике, что с его матерью. К сожалению, нынешние обстоятельства таковы, что я обязан считать их низкими и подлыми людьми. Постарайтесь устроить так, чтобы общаться с одной лишь Марией, без ее мужа и свекрови. Это довольно легко: Мария осталась единственной подлинно верующей в семье. Ни Энрике, ни его мать не посещают церковь. Я помню, вы достаточно серьезно относились к религиозным вопросам, настолько серьезно, что я забыл уточнить: католичка ли вы на самом деле или ваша осведомленность – результат обучения и подготовки? Не беспокойтесь задеть меня ответом, если вы вдруг не католичка: я атеист.

Берегите себя.

Ваш Алехандро».

В кабинете тем временем разгорелось обсуждение. Фатима объяснила, что именно и как произошло с Орденом Евы, Рудольф Хайнц уточнил, что новые адамиты даже отдаленного отношения к Ордену не имеют, это креатуры Хораса Грея и Тима Клодана… Я уже не могла слушать про Греев и Клодана. И у меня было куда более полезное занятие: переписка с Арриньо.

Судя по всему, в Мехико сейчас был день, потому что Арриньо отвечал быстро. Мне вообще казалось, что он не особенно размышляет над ответом, пишет так же естественно, как и говорит. Фактически задержки давала только связь. По моим расчетам, первое письмо шло долго, но когда Мирра настроил автоматическую пересылку, на ожидание уходило не более семи-восьми минут.