Олег Дивов - Война миров

– Вот это неправда. Школу я к тому моменту успешно закончила.

– Простите. Так или иначе, но Кэрол упоминала, что вы произвели неизгладимое впечатление на ее деда. А он единственный человек, которого она уважает. И таким образом, ее уважение к деду перенеслось и на вас.

– Очень приятно, но никакого отношения к делу не имеет.

– Да, безусловно. Просто я хотела сказать, что женщина, способная впечатлить Дика Монро, – Ясмин Фора нервно усмехнулась, показав в улыбке разом не менее двадцати восьми зубов, – заслуживает и первого места в орденском рейтинге.

– Дик счел бы ваши слова комлиментом в его адрес.

– Догадываюсь. Кэрол… Она была прекрасна. Но потом она излишне увлеклась некоторыми… э-э… экспериментальными направлениями нашей веры и изменилась. Измененная, она перестала быть мне интересна. И я была рада, когда она попросила прекратить наши отношения. Не знаю, какую роль в этом сыграла Нина Осси… скорей всего, никакую. Катализатор, не более того. Она ведь по своей природе существо, более близкое мне, чем Кэрол.

– Смелое заявление.

– Нет-нет, вы неверно истолковали мои слова. Мы обе не принадлежим стандартному миру. Мы обе – исключение из правил. Нина – гений. Я думаю, что да, она не просто талант, а все-таки гений, но раскроется она лишь после того, как потеряет голос. Сейчас голос кормит ее, и ей нет нужды развиваться как композитору. А я… я – человек-случай. Знаете, меня ни один психолог, ни один психиатр не смог признать нормальной. Но и определить, чем же я больна, они тоже не сумели. Потому что я здорова. Просто все в моей жизни происходит само собой. Я никогда ничего не добивалась. Вы заметили, что я похожа на мартышку?

– Есть немного, – хладнокровно ответила я.

– Однажды я сама охарактеризовала свою личность так: если меня оставить в покое, то я залезу обратно на пальму и проведу остаток жизни в размышлениях, с какого конца лучше есть банан. У меня нет ни амбиций, ни призвания, ни цели в жизни. Я могу чем-то заниматься, но только если мне это в данный момент интересно. Я не прошла ни одного теста на интеллект. Но я не аутист, нет. Просто никто не догадался привлечь моих друзей. Если бы они попросили меня, я бы прошла. И неплохо. Как ни странно, все, что я делаю по просьбе интересных мне людей, я делаю хорошо.

– Намек на то, что Орден Евы вас тоже попросили возглавить?

– Да, конечно. Мне нечего скрывать. Все шепчутся за моей спиной, что я чья-то ставленница, марионетка. Почему-то считается, что меня может оскорбить такое предположение. Да нет же, ведь это правда. К тому же я не вижу в том ничего плохого. Ведь это не означает, что я буду плохо справляться с порученным мне делом. Если так посмотреть, то все хорошие менеджеры чьи-то ставленники и даже в определенном смысле марионетки. Даже вы. Ведь вы не сами создали княжество, титул которого носите. Но при этом, когда мне случалось говорить о вас с влиятельными людьми, многие отмечали, что из вас получилась на удивление хорошая княгиня. Большинство ждали, что вы станете плясать под чью-то дудку – хотя бы потому, что не имеете достаточного опыта управления. Допустим, вы будете марионеткой Маккинби, и это отнюдь не самое плохое, что может случиться с княжеством. С таким же успехом вы могли подпасть под влияние своих родных – Слоников, или вашей безответственной свекрови, или вашего первого мужа-авантюриста. Вами, в конце концов, могут манипулировать даже старые служащие княжеского офиса. А теперь прошло совсем немного времени, и у вас уже намечается собственный управленческий почерк. И кое-кто говорит, что, возможно, было бы даже интересно посмотреть на вас в роли герцогини Кларийской.

Я пропустила завуалированный намек мимо ушей. Девочку попросили выяснить, намечается ли слияние владений Бергов и Маккинби. Слияние, естественно, намечалось, причем не притворное, как на вчерашнем ужине, а настоящее. Но произойдет это не при мне, а при моем сыне, которому лет с десяти начнут советовать присмотреть себе невесту из юных девиц Маккинби. Поскольку девчонки в этом клане получались одна другой лучше, полагаю, мой сын даже не сочтет это давлением или вмешательством в личную жизнь. Ручаюсь, он расценит такой намек как приглашение порезвиться в цветнике. Потом какая-нибудь из его подружек догадается забеременеть, Огги поступит как порядочный человек – нет никаких оснований ждать от него другого поведения, – и сделка века совершится…

– Так и я. Вовсе не обязательно, что я окажусь худшим генералом за всю историю Ордена. Сейчас я обвыкаюсь с новой ролью, разбираюсь с задачами, которые Орден передо мной поставил. Надеюсь, что пройдет время, и я буду выглядеть вполне достойно рядом со своими предшественницами.

– Желаю удачи.

– Я обратила внимание: вы не спросили, кто меня поставил во главе Ордена.

– Разве эти люди не попросили вас молчать об их подлинной роли?

– Спасибо вам, леди Берг. Вы правы, они просили. И мне было бы очень неприятно отказывать вам в ответе на этот вопрос.

Тир остановился перед входом в ресторан.

– Это здесь, великая колдунья. Я выйду вместе с тобой и скажу хозяину, кто ты. Он много знает об индейцах и чтит наши обычаи. Потом я поеду на парковку и буду тебя ждать.

– Хорошо, Тир.

Нас встретил сам хозяин – тяжелый, кряжистый мужчина лет шестидесяти, выраженного латиноамериканского фенотипа. Мою спутницу он окинул звероватым взглядом, но от комментариев воздержался. Индеец быстро сказал ему обо мне; он кивнул:

– Леди Берг, в городе миллион разных заведений. Я счастлив, что вы выбрали мое. Пойдемте. Ручаюсь, вам понравится и вы не раз еще зайдете ко мне.

Он проводил нас в самый дальний и самый уютный угол веранды, усадил за круглый стол из синтетического дерева. Пришла его жена, поставила пепельницы, выдала нам меню на пластиковой бумаге, выпрямилась:

– Леди Берг, осмелюсь посоветовать. Вы указали, что хотели бы мясные блюда, но суп из молодых овощей, хотя и вегетарианский, недавно сварен и через четверть часа будет иметь наиболее богатый вкус. По нынешней жаре – лучшего и придумать нельзя.

– Спасибо, – я улыбнулась. – Пожалуй, последую вашему совету, а мясное можно и в качестве второго блюда.

Она чуть поклонилась.

– Обслуживать вас будет мой младший, Френк.

Она удалилась. Я определилась с заказом аккурат к тому моменту, когда указанный Френк возник из ниоткуда у нашего стола. Я продиктовала ему свой заказ, а Ясмин Фора ограничилась коротким:

– То же самое, пожалуйста.

Она не вызывала у меня ни симпатии, ни антипатии. Как не вызывает каких-либо чувств старое темное зеркало. Но притом я помнила, как ее охарактеризовала Нина Осси: у нее нет ничего своего. Она всегда кого-то копирует. Сейчас скопировала меня, повторив мой выбор блюд.