Игорь Денисенко - Проект Повелитель

Вооружены они были неплохо. Помимо ружья, два пистолета Джокер им выделил. Да и бугаев выбрал соответствующих, раз хватило у них силенок по внешней стене до крыши добраться.

– Так-так, – сказал Федя, осматривая трупы, – а они знали, куда шли и зачем. Инструмент соответствующий прихватили. Ломик, кувалду.

– Давай их в полет отправим, нечего тут на крыше свалку разводить, – предложил Мишка.

– Раз, два, взяли!

– Хорошо пошел…

– Ага, орел, наверное.

Мишка не удержался и прыснул от этих слов в кулак. Федя морщился. Повязку с дощечками Хаймович уже снял, но травма еще давала о себе знать. А может, задел нечаянно? Поэтому второго клиента оттащили мы с Ангелом вдвоем. Третий еще дышал. Его мы зацепили первым. Потому что, когда двери открылись, он уже отдыхал. Теперь он часто и неровно дышал.

– Кто навел? – спросил Косой, наклонившись к нему.

– Дюбель. Он… Толстого с пацаном видел…

– Когда? – нахмурился я.

– Третьего дня, когда ты за бабой приходил и наших пострелял…

– Проследил?

– А…

Он затих и больше ничего не скажет, а нам больше ничего и не нужно. Вот же гад, подумал я про Дюбеля. Два раза, выходит, его помиловал? Значит, был шестой! Он был шестым и в суматохе смылся. Ну повезло, выжил, так нет же, надо проследить и доложить. Преданный пес Джокера! «Тьфу!» – сплюнул я в сердцах. Нельзя! Никогда нельзя проявлять к врагу милосердие, если не хочешь удара в спину. Добить, чтоб не мучился, единственное добро, на которое враг может рассчитывать.

Прибравшись на крыше, мы вернулись к своим. Нельзя сказать, что аппетит испортился, но на еду не тянуло, слишком взбудоражены были, однако Хаймович потащил всех в столовую, чтобы продолжить прерванный разговор.

– Я долго готовился к этому разговору, – Хаймович окинул всех орлиным оком, – долго собирал все за и против, подбирал аргументы. А сегодня вы увидели главный аргумент. Джокер никогда не оставит нас в покое. И если мы хотим выжить, мы должны уйти…

– Куда? – с тоской в голосе спросила Лена. Хаймович потупил взор, пошевелил губами и наконец брякнул:

– В лес!

– Ой, мама! – поочередно воскликнули женщины. Затаив дыхание, я ждал именно такого расклада. Хаймович скорее умрет, но на объект № 7844 обязательно попадет. Любопытство глодало его, как собака кость. А женщины подняли вой, перебивая друг друга, засыпали деда вопросами:

– Там же мутанты?

– Куда в холод? Под открытым небом спать?

– Да мы по дороге помрем!

– Зверье нас в лесу съест!

Косой остановил их, подняв руку, он хотел что-то сказать, но его опередила Луиза:

– С малым ребенком я никуда не пойду. Развернулась, давая понять, что другого решения не будет, и молча вышла.

Косой, словно переняв манеру Хаймовича, предварительно пошамкал губами и сказал:

– Я считаю, уходить сейчас действительно не время, постараемся продержаться до весны.

Посчитав в уме, я выразил свое мнение:

– А весной у меня ребенок будет…

Косой странно посмотрел на меня, но, на свое счастье, не только не сказал, но даже не подумал, что ребенок Розы может быть совсем не моим. Кулаки чесаться перестали, и я расслабился. Хаймович заговорщически подмигнул и пожал плечами, мол, еще не всё потеряно, и к разговору мы еще вернемся.

– Я вот что подумал, Хаймович, – продолжил Федор, – ты как-то говорил, что «Кордом» на крыше машина управляет?

– Конечно.

– А не мог бы ты ее переделать, чтоб он не только по крупной дичи стрелял, а и по той, что поменьше, по человеку например?

– Мысль неплохая, стоит попробовать разобраться. Пожалуй, этим я сейчас и займусь.

И Хаймович, окрыленный новой идеей, поспешил в комнату охраны. Население мужского пола поплелось за ним. Хотя, чем мы ему могли помочь, совершенно не представляю.

Так и оказалось. Стоять и смотреть, как Хаймович стучит пальцами по доске с кнопками, ругаясь неизвестными словами, оказалось не таким уж и интересным занятием. Федор откровенно зевал, Мишка уныло шарился по полкам в поисках еще не найденного оружия. Нашел за кем проверять! После Косого мышь крошки не найдет и с тоски повесится. Дверь в тамбуре мы закрыли при помощи кнопки «закр.», которую Федор обнаружил в первый раз. О чем он уже всем поведал, и не раз, намекая, что, может, проще испытать кнопки по одной и найти нужную, чтоб на людей пулемет реагировал, чем так долго и бестолково стучать по всем. На что Хаймович обиделся и обозвал Федю профаном, а еще предложил ему сбегать на крышу и помахать руками перед пулеметом, а мы тут кнопки понажимаем, авось сработает. Федор от заманчивого предложения отказался и поспешил за детьми присматривать, словно у него их там куча. А я очень кстати вспомнил о том, что меня ждет Роза. Один Мишка никуда не торопился и завалился спать на кожаном диване в углу.

Хорошо. Как все-таки хорошо!.. Несмотря на скрипучий и холодный диван, кафельные, совсем не спальные стены. Лежать вот так, болтать ни о чем. Предаваться мечтаниям и воспоминаниям. Моя голова покоилась на ее коленях, и она запустила пальцы, расчесывая мои непокорные волосы. Оброс я. Вроде совсем недавно дед прошелся ножницами и ручной машинкой, скашивая густые волосы по привычке, во избежание появления насекомых, ан нет – уже оброс. Да и щетинистый подбородок исколол Розу. От чего кожа у нее покраснела и теперь чесалась.

– Ты знаешь, Толстый, ты ведь теперь легенда.

– Да ну?

– После того как ты украл женщин у Джокера, стали поговаривать, что ты, как Муха, научился летать.

– Знаю, откуда ветер дует. Я ведь там познакомился с одной.

– С кем это?

Пальцы слегка вцепились в волосы.

– Как же ее… дай бог памяти… А! Юля, дочь Джокера. Я ей как Муха представился, когда в окно влез.

– Бедный Джокер.

– Чего это он бедный?

– А ты не знаешь? У него ведь пять дочерей и ни одного сына.

– А…

– А я тебе сына рожу, такого же маленького, толстого карапуза. И буду его сильно-сильно любить.

– Я тоже, – сказал я после паузы, – только у нас дочь будет.

Пальцы в волосах замерли.

– ?..

– Да пошутил я, пол еще не определить.

– Скажи, Максим, а как давно ты мысли людей чувствуешь?

– Не так чтобы очень… и не всегда.

– А ты всех видишь?

– Нет, иногда человек закроется, и ничего не вижу – так, общий эмоциональный фон.

– А о чем я сейчас думаю?

– Сейчас нос откушу, чтоб фигню всякую не думала!

– Только не нос! Нос у меня больное место!

– А это мы сейчас проверим. Так мы время и скоротали.

Разбудил нас какой-то посторонний звук. Я спросонья сразу и не понял, подумал, собака воет, как-то заунывно и на одном дыхании. Это ж какая у нее дыхалка? Но выла не собака, а нечто механическое, бездушное и весьма тревожное. Сирена, мать ее! Впопыхах надеваю штаны и бегу к комнате охраны. Вижу, что опоздал, сирена уже заткнулась, перед дверью маячат Хаймович, Мишка, Федор и Шустрик. Ёк-макарёк! В кои-то веки пропустил событие! Но я и живу дальше остальных.