Владимир Венгловский - Хардкор

Но на мгновение мне самому почудилось, что в снежных вихрях растаяла чья-то белая фигура. Илва фыркнула, укусила меня за ухо и прошептала:

– Мне не показалось.

От ее дыхания по спине прокатилась теплая волна.

– Надо переждать буран! – прокричал Олег. – Нас совсем занесет!

– Где переждать?!

Мой гасторнис заскрипел, неуклюже прошел несколько шагов и остановился с поднятой ногой. Искры между металлическими пластинами на его теле начали затихать.

– Н-но! Давай, пернатый!

Этого еще не хватало! Илва соскочила на землю и черным волком исчезла в буране. Гасторнис закашлялся и дернулся в тщетной попытке пойти дальше. На сколько хватает электричества, заставляющего передвигаться мертвую птицу? Остаться без скакуна в буране меня не прельщало.

– Н-но!

Где-то раздался приглушенный снегопадом рык Волчицы.

– Игорь, что у тебя? – закричал Олег.

Мой гасторнис пошатнулся и начал заваливаться вперед, я едва успел выпрыгнуть из седла. Скакун рухнул, подняв кучу снега. Последняя искра проскочила на его шее, и гасторнис затих.

– Иго-о-орь!

Я стоял и смотрел на неподвижное тело давно мертвой птицы. Снежинки все падали и падали, оседая на металле и торчащих перьях, опускались на мою куртку, оставались на ладонях ледяными кристалликами, не желая таять. Некоторые из них блестели, словно принесли с собой капельку дыхания морозных великанов. Накатило чувство нереального, захлестнуло с головой, превратив окружающее в нагромождение спрайтов и 3D-объектов. В воздухе кружились однообразные снежинки, как на старом скринсейвере. Олег и Ежик сидели на нарисованном гасторнисе и выглядели плоским задним фоном. На еще одном фоне виднелся занесенный снегом сруб.

– Там! – пролаяла Волчица, выныривая из снегопада. – Дом!

Ее объемная шерсть шевелилась от ветра, словно настоящая. Чувство нереальности происходящего схлынуло. Видимость снова перекрыл снегопад.

– Я видел, – сказал я. – Мы идем к дому.

Илва вернула свой человеческий облик.

– В снегу есть следы, – произнесла она. – Я говорила – мне не могло показаться.

Мы пошли следом за гасторнисом Олега в сторону, где увидели дом.

Сруб оказался достаточно большим, невзирая на то, что бревна привезли издалека. Забор-частокол окружал его со всех сторон, над открытыми воротами висела деревянная табличка «Постоялый двор», без названия или изображения, которыми обычно украшают подобные заведения. На воротах сидел ворон с желтыми глазами. Увидев нас, он закаркал, сорвался с места и скрылся среди бурана.

Мы оставили гасторниса под навесом у входа и вошли в дом. Теплый, с запахом прокисшего молока, по-своему уютный, он обещал передышку уставшему путнику. В сенях стоял хмурый бородатый хозяин в полушубке, сжимая взведенный арбалет. На его волосах таяли снежинки, значит, именно он открыл ворота.

– Цены у нас высокие, – не церемонясь, заявил он вместо приветствия. – Не можете заплатить – убирайтесь откудова пришли.

Олег усмехнулся, вынул золотую монету и щелчком отправил хозяину. Тот ловко поймал вознаграждение и проверил монету на зуб.

– Ольха! – прокричал он в глубь дома. – Готовь обед для гостей! Поживее, а то ворочаешься, как сонный шестиног. Давайте-ка к столу, – обратился он уже к нам.

Длинный стол с лавками по обеим сторонам стоял в центре большой комнаты. Деревянная лестница вела на второй этаж. У очага возилась Ольха – упитанная хозяйка со шрамом на правой щеке.

– Они люди или NPC? – шепотом спросил у меня Олег.

– Не знаю, – ответил я. – С некоторых пор я утратил возможность понимать, кто есть кто. Игра затягивает, не позволяет увидеть разницу между живым и придуманным.

– Можете звать меня Гвеном, – сообщил хозяин, ставя на стол бочонок. – Медовуха обойдется вам еще в один золотой. Ольха вскоре жрать подаст, а мы выпьем. Выпьем за то, чтобы быстрее прошел снегопад. Выпьем, чтобы согреть ваши кости.

Олег оставил на столе монету, и Гвен накрыл ее ладонью. После чего наполнил деревянные кружки пенящимся напитком. Хорошо, что Вот щедро снабдил нас деньгами, прежде чем мы расстались.

– Свежая медовуха, вчера варил, будто ведал, что появитесь.

– Ты знал, – подала голос Ольха.

Лестница скрипнула – по ней медленно, ступая по холодной древесине босыми ногами, спускалась тощая девчонка лет семнадцати с большими голубыми глазами. Белое помятое платье с зашнурованным вырезом доходило ей до пят.

– Она, – сказала Илва.

– Юрха! Марш в свою комнату! – закричал хозяин.

– Пусть останется, – Илва мягко опустила ладонь на большую лапу Гвена, и тот почему-то смутился, отдернул руку. – Твоя дочка?

– Да… Доча.

Юрха молча подошла к столу и села возле отца напротив нас. Голубые глаза немигающе смотрели на меня.

– Выпускаете дочку гулять в такой буран? – спросил я.

Гвен прищурился.

– Нет, с чего вы взяли? – сказал он и перевел тему разговора: – Вы в Грьедт? Опасно нынче. Говорят, в Вормс тролли каждую ночь приходят.

– А у вас? – поинтересовался Олег. – Как вы тут живете одни? Не боитесь троллей?

– Нет. Мы туточки тихо живем, ни с кем не ссоримся.

Вот только хозяин встречает гостей с арбалетом. И не задает лишних вопросов – кто мы и откуда.

– Гости к нам нечасто теперича заходят, – будто прочитав мои мысли, сказал Гвен. – Любой посетитель сейчас на цену золота, – усмехнулся он.

– Ешьте! – Ольха опустила на стол казанок с едой и расставила тарелки.

Открыла крышку, и на нас повеяло ароматом тушеного мяса с капустой.

– Это дело, – наконец улыбнулся Гвен, вытирая руки о полушубок.

Ольха разложила еду по тарелкам, и Гвен принялся есть, громко чавкая. В моей порции оказалось что-то длинное, напоминающее суставчатую ногу огромного насекомого.

– Что это? – спросил я.

– Мясо, – ответил Гвен. – Вчера подстрелил одного йорма. Всадил ему болт прямо между глаз.

Ольха улыбнулась. От шрама, задевающего губы, улыбка получилась кривой. Юрха не притрагивалась к еде, сидела и глазела на меня, отчего становилось не по себе.

– Присаживайся, – обратился хозяин к жене, и та, насыпав себе еды, села за дальний конец стола.

Потом поставила рядом свечу и достала огниво. Прежде чем она успела выбить искры, Олег взмахнул рукой, и над свечой заплясал огонек. Ольха замерла, непонимающе глядя на него. В свете дрожащего пламени показалось, что черная лапа, лежащая в ее тарелке, шевелится, но это была всего лишь иллюзия.

– Ты волшебник? – спросил Гвен.

Вместо ответа Олег положил на стол руки, и над его раскрытыми ладонями в воздухе зависли огненные руны. Их свет отражался в голубых глазах Юрхи.

Илва сидела возле меня, исподтишка наблюдая за хозяевами. Я попытался ухватить ложкой лапу йорма, но она выскользнула и шлепнулась обратно на тарелку. В это время Гвен ловко расправлялся со своей порцией с помощью большого ножа. Раскроил черный панцирь йорма и теперь сосредоточенно выуживал розовое мясо.