Сьюзен Янг - Идентификация

– Где вы были? – спросила Келл.

– Я показывал ей корпус, – ответил Релм, обнимая меня за плечи, будто лучшего друга. Я вдруг поняла, что он и есть мой лучший друг, по крайней мере, здесь. Секунду медсестра Келл сверлила нас взглядом, после чего кивнула на комнату досуга.

– Ну, ладно. Майкл, мальчики тебя искали, они собираются играть в карты.

Релм поблагодарил, и мы двинулись дальше, но Келл меня остановила.

– Это тебе, – сказала она, протягивая мне картонную чашку с ярко-желтой таблеткой.

– Зачем? Я прекрасно себя чувствую.

– Доктор велел, дорогая, – она подала мне чашку с водой, и я приняла таблетку, чувствуя, как во мне поднимается возмущение.

– Мне казалось, он уменьшит дозу лекарств, – резко сказала я. – Значит, я ошиблась?

– Возвращайся к друзьям, Слоун, – улыбнулась медсестра Келл и поправила мне волосы, небрежно упавшие на плечо. Оттолкнув ее руку, я пошла в комнату досуга.

– Куда тебя водили? – спросил Релм, когда я присела за стол. Карты на меня уже раздали, оставалось взять и посмотреть.

– Медсестра Келл подстраховалась, чтобы я оставалась послушной, – ответила я.

– Мне это нравится, – сказал Дерек, и они с Шепом захохотали. Релм озабоченно взглянул на меня.

– Эй! – раздался пронзительный голос. Сзади незаметно подошла Табита. Волосы были скручены в небрежный узел на макушке. – Релм, ты же сказал, что не принимаешь в игру четвертого!

Он вздохнул, но посмотрел на нее приветливо.

– Привет, Табита. Извини, но мест за столом не осталось.

– А почему вы ее взяли? Это нечестно! Релм, ты же обещал!

– В другой раз, ладно? – улыбнулся он. Табита с ненавистью посмотрела на меня, нехотя кивнула и неуверенной походкой отошла от стола.

На этот раз игроки обошлись без шуток: парни начали игру. Только вчера Табита уже заводила этот разговор и вот подошла снова. Значит, ее мозг действительно частично поврежден. Она выпила «Быструю смерть». Если бы Миллер выжил, то…

Глубокое горе, сковывающее горло, охватило меня при мысли о бедняге Миллере, одиноком и отчаявшемся, хоть мы и были рядом. Я его никогда не увижу.

Я ощутила легкое прикосновение к запястью.

– Ты плачешь, – прошептал Релм. Вздрогнув, я посмотрела на него. Он незаметно поглядывал вокруг, проверяя, не видят ли медсестры. Рукавом рубашки он вытер мне щеку и громко сказал «жулик!», ни к кому в особенности не обращаясь. Парни захохотали, перебирая карты, а я с благодарностью посмотрела на Релма. Мы вернулись к игре, но с каждой минутой реакция у меня замедлялась, и скоро они уже орали на меня, что я сбросила не ту карту. Сказав, что я пас, я поднялась.

Релм тоже встал.

– Ты неважно выглядишь.

– Я устала. Медсестра Келл дала мне таблетку, и…

– Погоди, это что, сейчас, в холле? Почему сейчас?

– Я не знаю.

Релм схватил меня за локоть и прижал к себе, пока меня не перестало шатать. Я не возражала. На меня накатила странная растерянность. Предстоящее возвращение в палату показалось невозможным.

– Пацаны, я сейчас, – сказал Релм, бросив карты. Ребята проворчали что-то неразборчивое. Релм осторожно убрал руки. – Можно проводить тебя домой? – в шутку спросил он.

Я не ответила, цепляясь за его локоть. В коридоре Релм обнял меня за плечи.

– Все нормально, – шепнул он. – Я доведу тебя до палаты.

Коридор передо мной кренился, но далеко впереди я вроде бы разглядела Роджера. Я попятилась, вцепившись в рубашку Релма.

– Не оставляй меня с ним, – умоляюще прошептала я.

– Ты о чем? – Релм посмотрел туда, где стоял Роджер, и замер. – Так. Было что-нибудь?

Роджер смотрел на нас, и вдруг я испугалась, что он придет, пока я слабая и не могу сопротивляться. Ноги подгибались.

– Просто уведи меня отсюда, – попросила я.

Релм быстро повел меня в обратную сторону, глянув на Роджера через плечо потемневшими глазами.

Когда я наконец оказалась в комнате, у меня целая минута ушла на то, чтобы понять – это чужая палата. Все было как в тумане.

– Где я? – спросила я.

– В моей комнате, – сказал Релм. – Надеюсь, ты не против. – Он то и дело выглядывал в дверь, будто стоял на стреме. Я поплелась к кровати. – Проснешься – я тебя в твою палату отведу. А то ты вот-вот отключишься.

Я не спорила. Улегшись на кровать, я со вздохом опустила голову на подушку. Глаза закрылись сами. Релм накрыл меня одеялом, заботливо подоткнув.

– Я вернусь попозже, – сказал он.

– М-м-м…

Он тихо засмеялся, и я ощутила легкое прикосновение ко лбу – должно быть, поцелуй. Он оставил меня отсыпаться после лекарства, и меня не беспокоило, что или кто будет меня ждать, когда я проснусь.

Я проснулась от криков в коридоре и резко села, сразу же пожалев об этом: мозг, по ощущениям, едва не вывалился из головы. В висках пульсировала боль. Я соображала, где я, оглядывая незнакомую палату.

– Майкл! – раздался крик медсестры Келл. – Отойди от него!

– Держись от нее подальше, или, клянусь богом, я тебе шею сверну!

Я ахнула – это был голос Релма. Я быстро слезла с кровати и пошла к двери, приоткрыв ее буквально на сантиметр. Релм прижал Роджера к стене, локтем под горло. Роджер молчал, но глядел задиристо.

– Майкл, – снова сказала Келл, на этот раз мягче. Она тронула Релма, и он неожиданно опустил руку, отчего Роджер сполз на пол. Несколько секунд я думала, что Релм его пнет, но он отступил, явно сдерживаясь.

Я приоткрыла дверь шире, и она скрипнула. Все трое посмотрели на меня. Медсестра Келл немедленно ощетинилась.

– Слоун, вернись в свою палату. – Она без церемоний взяла Релма за локоть. – А ты немедленно к доктору Уоррен.

Релм пожал плечами, глядя на меня почти виновато, и позволил себя увести. Сердце забилось, распираемое беспокойством. Что, если его переведут или накажут? Релм мой единственный друг, неужели и его у меня отнимут?

Я перевела глаза на Роджера, по-прежнему сидевшего на полу. Он подмигнул мне и, кое-как поднявшись, поковылял прочь.

Я ждала в столовой, не прикасаясь к еде. Релма все не приводили, и я уже паниковала. Я никому не сказала о случившемся, но Дерек и другие парни говорили, что Релм врезал хендлеру и теперь его переводят в другой корпус. Дрожащими пальцами я поднесла ко рту ложку виноградного желе.

– Можно к тебе? – спросила Табита, показывая на свободный стол напротив.

– Конечно.

У меня впервые появилась возможность ее разглядеть. Волосы у нее выкрашены в красный цвет, но корни темные. Кожа бледная, глаза светло-карие. Даже красива, если вам нравится стиль эмо. Немного напоминает Лейси – прежнюю Лейси.

– У тебя повязка, – заметила она, орудуя ложкой. – Ты что, вены резала?

– Типа того. Но я не пыталась покончить с собой, просто разозлилась.