Стивен Кинг - Бегущий человек

Донахью ушел.

Ричардс устало закрыл глаза. Фотография десять на восемь вернулась. Открыл. Закрыл. Никаких фотографий. Подождал, дабы убедиться, что она не вернется (прямо сейчас), открыл глаза, включил фри-ви.

Вспыхнул экран, на нем возникло лицо Киллияна.

— Ричардс. — Киллиян наклонился вперед, не пытаясь скрывать, что с нетерпением ждет ответа.

— Я решил принять ваше предложение.

Киллиян откинулся на спинку кресла, улыбнулся одними глазами.

— Я очень рад.

— Господи… — Ричардс стоял на пороге кабины пилотов.

Холлоуэй обернулся.

— Привет. — Он разговаривал с детройтским диспетчерским центром. Данинджер пил кофе.

На пульты управления ни один из пилотов даже не смотрел. Однако они жили своей жизнью. Бежали цифры, вспыхивали огоньки, поворачивались рычажки. Громадные информационные потоки приходили и уходили… сами по себе.

— А кто же рулит? — изумленно спросил Ричардс.

— Отто, — ответил Данинджер.

— Отто?

— Это наш автопилот. Отто. Понимаешь? Так мы его прозвали. — Данинджер неожиданно улыбнулся. — Рад, что ты теперь в нашей команде, парень. Ты, возможно, этому не поверишь, но некоторые из нас прониклись к тебе.

Ричардс безразлично кивнул.

— Отто и меня удивляет, — нарушил затягивающуюся паузу капитан Холлоуэй. — Хотя я летаю с ним уже двадцать лет. Он абсолютно надежен. Чертовски сложная машина. В сравнении с ним прежние модели выглядят… ну, как ящик из-под апельсинов рядом с антикварным бюро.

— Волноваться не о чем?

— Абсолютно. Вводишь в компьютер ПН, пункт назначения, и Отто берет управление на себя, благо ему помогают наземные радарные установки. Пилоты теперь нужны лишь для того, чтобы поднять и посадить самолет. Ну и на случай чрезвычайной ситуации.

— А что вы можете сделать, если такая ситуация возникнет? — спросил Ричардс.

— Мы можем молиться, — ответил Холлоуэй.

Возможно, он намеревался пошутить, но прозвучала эта фраза так, словно говорил он чистую правду.

— А эти штурвалы действительно изменяют направление движения самолета? — спросил Ричардс.

— Только вверх-вниз, — пояснил Данинджер. — А вот эти педали обеспечивают разворот вправо-влево.

— Похоже на детский гоночный автомобиль.

— Нет, чуть посложнее, — отозвался Холлоуэй. — Скажем так, тут надо нажать побольше кнопок.

— А что произойдет, если у Отто поедет крыша?

— Ничего, — улыбнулся Данинджер. — Если это случится, пилот просто отменит его решение и примет свое. Но компьютеры с ума не сходят, приятель.

Ричардс хотел уйти, но магия поворачивающихся штурвалов, поднимающихся и опускающихся педалей, перемигивающихся лампочек не отпускала его. Холлоуэй и Данинджер вернулись к своим занятиям. Один диктовал какие-то цифры диспетчеру, второй наслаждался черным кофе.

Холлоуэй лишь однажды обернулся, удивился, увидев, что Ричардс все еще стоит на пороге. Ткнул пальцем в черноту за окном:

— Скоро появится Хардинг.

— Когда?

— Через пять или шесть минут вы сможете увидеть его отсвет над горизонтом.

Когда Холлоуэй обернулся в следующий раз, Ричардс уже ушел.

— Хочется поскорее спустить этого парня на землю, — признался он Данинджеру. — У меня от него мурашки бегут по коже.

Данинджер долго смотрел на светящийся зеленым пульт управления.

— Ему не понравился Отто. Ты это знаешь?

— Я это знаю, — кивнул Холлоуэй.

Ричардс брел по узкому коридору. Фрайдмен, радист, не поднял головы. Как и Донахью. Ричардс вышел на камбуз и застыл.

Пахло хорошим, крепким кофе. Он налил себе чашку, добавил сухих сливок, сел на одно из кресел для стюардесс. Кофеварка «Сайлекс» булькала и пускала пар.

Сквозь прозрачные двери холодильника он видел упаковки с замороженным обедом. В баре стояли ряды миниатюрных бутылочек, какие обычно предлагают пассажирам перед едой.

Тут можно здорово набраться, подумал он.

Он пил кофе. Ароматный и крепкий. «Сайлекс» булькал.

Я здесь, думал он и пил кофе. Маленькими глоточками. Да, какие уж тут сомнения. Он здесь, сидит и маленькими глоточками пьет кофе.

Все кастрюли и сковороды аккуратно убрали. Раковина из нержавеющей стали блестела. Хромированный драгоценный камень в оправе из пластика. И, разумеется, «Сайлекс» с его раскаленной конфоркой, булькающий, пускающий пар. Шейла всегда хотела купить «Сайлекс». Сработан на века, утверждала она.

Он плакал.

К камбузу примыкал крохотный туалет, где могли уместиться только миниатюрные попки стюардесс. В полуоткрытую дверь он видел синюю отдезинфицированную воду на дне унитаза. Приятно, знаете ли, справлять естественную нужду в таком великолепии на высоте пятьдесят тысяч футов.

Он пил кофе и наблюдал, как булькает и пускает пар «Сайлекс». Плакал спокойно, без единого звука. Слезы и кофе в чашке закончились одновременно.

Он поднялся, поставил чашку в раковину из нержавеющей стали. Взялся за коричневую пластмассовую рукоятку «Сайлекса», осторожно вылил кофе в ту же раковину. Крошечные капельки сконденсировавшейся воды прилипли к толстому стеклу. Он вытер глаза рукавом пиджака и вернулся в узкий коридор. Шагнул в каморку Донахью, держа «Сайлекс» в одной руке.

— Хочешь кофе? — спросил Ричардс.

— Нет, — коротко ответил Донахью, не посмотрев на него.

— Конечно же, хочешь. — И Ричардс со всей оставшейся у него силой обрушил тяжелый стеклянный кофейник на склоненную голову Донахью.

От резкого движения в третий раз открылась рана в боку, но кофейник не разбился. Наверное, стекло чем-то армировано, подумал Ричардс (может, витамином В 12?), чтобы не разбиться, упав со стола при сильной болтанке. Голова Донахью упала на закатанные в пластик карты. Теперь по ним растекалось огромное кровяное пятно. Ручеек достиг края стола и закапал на пол.

— Си-один-девять-восемь-четыре, ваше последнее сообщение принял, — возвестил радиоголос.

Ричардс все держал «Сайлекс» в руке. К нему прилипли волосы Донахью.

Пальцы разжались, но «Сайлекс» упал без стука: ковер заглушил удар. Стеклянная колба подмигнула ему, как налитый кровью глаз. Вновь перед его мысленным взором возникла фотография десять на восемь дюймов: Кэти в колыбельке. Ричардса передернуло.

Схватив Донахью за волосы, он приподнял голову, вторую руку сунул за пазуху летного кителя. Достал «магнум», собрался было вернуть голову Донахью на стол, но в последний момент передумал и откинул тело на спинку стула. Челюсть Донахью отвисла, как у идиота.

Ричардс вытер кровь с ноздрей, заглянул в одну.