Рик Янси - Бесконечное море

– И уничтожить тех, кому не промыли, – закончила я. – Как только Пятая волна откатит, им останется только расслабиться и наблюдать, как глупые людишки делают за них грязную работу.

Рингер, как безмолвная тень, сидела возле окна.

– Но зачем им вообще понадобилось нас использовать? – не мог понять Бен. – Почему не «загрузить» достаточное количество своих солдат в человеческие тела и добить нас всех?

– Может, их не так много, – предположила я. – Или устроить Пятую волну менее рискованно.

– А в чем тут риск? – подала голос тень-Рингер.

Я решила не реагировать. Причин для этого было много, но главная: не хотелось с ней связываться. Она способна одним словом унизить человека.

– Ты был там, – напомнила я Бену. – Ты слышал, что говорил Вош. Они веками наблюдали за нами. Но Эван доказал: сколько тысячелетий ни разрабатывай план, все равно что-то может пойти не так. Вряд ли их беспокоило предположение, что, вселившись в нас, они могут реально стать нами.

– Верно, – согласился Бен. – И как мы можем это использовать?

– Никак, – ответила за меня Рингер. – Ничего из того, что тут рассказала Салливан, нам не поможет. Ситуацию сумеет прояснить только этот Эван, если он уцелел после взрыва.

Бен покачал головой:

– После такого никому не выжить.

– Там были спасательные капсулы. – Я снова схватилась за соломинку, за которую цеплялась с тех пор, как он со мной попрощался.

– Правда? – По интонации Рингер было ясно, что она мне не верит. – Тогда почему он не посадил тебя в одну из них?

Я повернулась к ней:

– Слушай, может, мне не следует говорить это тому, кто держит в руках мощную полуавтоматическую винтовку, но ты реально начинаешь действовать мне на нервы.

Она вроде как удивилась:

– Это почему?

– Мы должны с этим разобраться, – решительно сказал Бен.

Хорошо, что он не дал мне ответить Рингер. У нее в руках была М-16, а Бен говорил мне, что она была лучшим стрелком в лагере.

– И каков наш план? Ждем, когда появится Эван, или бежим? Если бежим, то куда? Какие еще сведения, переданные Эваном, могут нам помочь? Что пришельцы планируют делать с городами?

Его щеки раскраснелись от лихорадки, глаза блестели.

– Они не собираются их взрывать, – пробурчала, не дожидаясь моего ответа, Рингер.

И ждать, когда я спрошу, откуда, черт возьми, она это знает, Рингер тоже не стала.

– Если бы в этом состоял их план, они бы уничтожили их первым делом. Больше половины населения Земли живет в городских районах.

– Значит, города нужны иным, – сказал Бен, – из-за того что они используют тела людей?

– Мы не можем прятаться в городах, Зомби, – изрекла Рингер. – Вообще ни в одном городе.

– Почему?

– Потому что там небезопасно. Пожары, нечистоты, угроза трупного заражения, другие выжившие, которые могут знать о том, что иные внедряются в человеческие тела. Если мы хотим оставаться в живых, надо продолжать двигаться. Двигаться и держаться в одиночку настолько долго, насколько это возможно.

Господи. Где я слышала это правило? У меня закружилась голова. Боль в ноге просто убивала. Ломило колено, в которое меня ранил глушитель. Мой глушитель.

«Я разыщу тебя, Кэсси. Я ведь всегда тебя нахожу».

Не в этот раз, Эван. Я села на кровать рядом с Беном.

– Она права, оставаться в одном месте дольше чем на несколько дней – плохая идея.

– Или – держаться вместе.

Слова Рингер повисли в ледяной тишине. Бен рядом со мной напрягся. Я закрыла глаза. Это правило я тоже уже слышала: «Никому не доверяй».

– Так не пойдет, Рингер, – сказал Бен.

– Я возьму Кекса и Чашку. Ты – остальных. Наши шансы удвоятся.

– Зачем на этом останавливаться? – спросила я. – Почему бы нам всем не разойтись по одному? Наши шансы учетверятся.

– Усемерятся, – поправила меня Рингер.

– Ладно, я не силен в математике, – проговорил Бен. – Но мне кажется, если мы разбежимся, это будет им на руку. Их стратегия – разделить и уничтожить. – Он пристально посмотрел на Рингер. – Лично мне бы хотелось, чтобы кто-нибудь прикрывал мою спину.

Бен рывком встал с кровати и покачнулся. Рингер сказала ему, чтобы он лег обратно. Он не послушал.

– Мы не можем здесь оставаться, но нам некуда идти. Нельзя двигаться наугад, в каком же направлении мы пойдем? – спросил Бен.

– На юг, – ответила Рингер. – Как можно дальше на юг.

Она выглянула в окно. Я понимала, о чем она. Хороший снегопад, и мы застрянем здесь до оттепели. Следовательно, надо идти туда, где не бывает снега.

– Техас? – предложил Бен.

– Мексика, – произнесла Рингер. – Или Центральная Америка, когда вода уйдет. В тропических лесах можно прятаться годами.

– Мне это нравится, – сказал Бен. – Назад к природе. Только одна маленькая проблемка. – Он развел руками. – У нас нет паспортов.

Зомби замер в этой позе и воззрился на Рингер, словно ждал от нее чего-то. Она без всякого выражения смотрела на него. Бен опустил руки и пожал плечами.

– Ты серьезно? – спросила я, потому что это было глупо. – Центральная Америка? Посреди зимы, пешком, с раненым Беном и двумя детьми на руках. Нам повезет, если мы доберемся до Кентукки.

– Лучше, конечно, болтаться тут и ждать, когда появится твой инопланетный принц.

Это было последней каплей. Плевать, что у нее М-16. Я вцепилась в ее гладкие как шелк волосы и стянула Рингер с подоконника. Бен вовремя понял, чем это может закончиться, и встал между нами:

– Салливан, мы все – одна команда. Давай будем держаться вместе, ладно? – Он повернулся к Рингер. – Ты права. Возможно, Эван ничего не обещал, но мы должны дать ему шанс сдержать слово. В любом случае я не готов к пешему походу.

– Зомби, я вернулась за тобой и Наггетсом не для того, чтобы мы стали легкой мишенью, – заявила Рингер. – Поступай так, как считаешь нужным, но, если запахнет жареным, я ухожу.

– Командный игрок, – сказала я, обращаясь к Бену.

– Ты, наверное, забыла, кто спас тебе жизнь, – проговорила Рингер.

– О, поцелуй меня в задницу.

– Хватит! – громко скомандовал Бен в своем фирменном стиле квотербека. [5]– Я не знаю, как мы выберемся из этого дерьма, но уверен, что так дело не пойдет. Осадите назад, вы обе. Это приказ.

Зомби прижал руку к боку и повалился на кровать. Он задыхался. Рингер ушла искать Дамбо, и мы с Беном впервые после нашего воссоединения в подземелье лагеря «Приют» остались одни.

– Странно это, – сказал он. – Казалось бы, после того как девяносто девять процентов людей были уничтожены, оставшиеся два должны лучше относиться друг к другу.

«Хм, сто минус девяносто девять – один, Пэриш».

Я уже хотела сказать это вслух, но тут заметила, что он улыбается и ждет моего замечания. Бен прекрасно понимал, что мне будет очень трудно удержаться и не указать ему на ошибку. Его простые и не всегда уместные шутки напоминали мне надписи мелом на тротуаре, которые мог сделать какой-нибудь ровесник Сэмми.