Рик Янси - Бесконечное море

– Не позволит, – ответил он.

– Что ж, Дамбо, – сказала я, – против реальных ран твои медицинские заклинания бессильны.

Он услышал первым. (Может, благодаря большим ушам?) Посмотрел мне за спину, в лес. Хруст шагов по промерзшей земле и палым листьям. Я встала и направила винтовку на звук. В темноте между деревьями двигался более светлый силуэт. За нами следом идет кто-то выживший? Еще какой-нибудь Эван или Грейс? Или глушитель обнаружил нас на своей территории? Нет, исключено. Глушитель ни за что не попрет через лес с грацией слона. Иначе он не был бы глушителем.

Силуэт поднял руки над головой, и я узнала – узнала еще до того, как услышала свое имя, что он снова меня нашел. Тот, кто сдерживает обещания, которые не может сдержать. Тот, на ком осталась моя кровь и кто оставил на мне свои слезы. Он глушитель, это верно, но это мой глушитель. Спотыкаясь, он шел ко мне в невероятно прозрачном свете восходящего солнца. Этот рассвет на закате зимы обещает скорый приход весны.

Я передала винтовку Дамбо. Золотистый свет и темные, блестящие под коркой льда стволы деревьев. То, чем пахнет воздух холодным утром. То, что мы оставили позади, и то, что никогда нас не покидало. Мир однажды закончился. Он закончится снова. Мир заканчивается, и мир возвращается. Мир всегда возвращается.

Я останавливаюсь в нескольких шагах от него. Он тоже останавливается. Мы смотрим друг на друга, и разделяющее нас пространство шире, чем Вселенная, и у́же, чем лезвие бритвы.

– У меня сломан нос, – говорю я.

Черт бы побрал этого Дамбо. Из-за него мне неловко.

– А у меня лодыжка, – слышу в ответ.

– Тогда лучше я подойду к тебе.

Принимаясь за работу, я до конца не осознавал, чего мне будет стоить этот проект. Один из моих писательских недостатков (видит Бог, один из многих) заключается в том, что я склонен слишком глубоко погружаться во внутренний мир моих героев. Я не следую мудрому совету оставаться над схваткой и с равнодушием богов взирать на страсти, кипящие внутри моего творения. Когда пишешь длинную историю в трех томах о конце света, лучше не принимать ее слишком близко к сердцу. В противном случае есть риск погрузиться в темные недра своей души, что чревато переутомлением, нервным истощением, граничащими с неприличием перепадами настроения, ипохондрией и детскими капризами. Ты говоришь себе (и людям, которые тебя окружают), что уподобляться четырехлетнему ребенку, получившему на Рождество не тот подарок, которого ждал, – это абсолютно нормально, но в глубине души ты понимаешь, что лицемеришь. В глубине души ты знаешь: настанет срок, когда надо будет не только благодарить, но и просить прощения.

Добрые люди из «Putnam», в особенности Дон Вайсберг, Дженнифер Биссер и Эйри Левин, простите меня. Я блуждал в дебрях сюжета, слишком серьезно относился к себе и к своим книгам, винил других в собственных недостатках, увязал в неразрешимых дилеммах, которые сам же и сотворил. Вы были великодушны и терпеливы, ваша поддержка – неоценима.

Прошу прощения у моего агента Брайана Дефьоре. Десять лет назад ты и понятия не имел, во что ввязываешься. Если честно, я тоже, но спасибо за то, что ты был рядом. Приятно сознавать, что есть человек, которому всегда можно позвонить и наорать ни за что ни про что.

Прошу прощения у сына Джейка. Спасибо, что всегда отвечал на мои сообщения и не срывался, когда срывался я. Спасибо, что угадывал мое настроение и прощал, даже когда не понимал. Ты воодушевлял меня, подталкивал к действию и всегда защищал от злых людей. Спасибо тебе за это. И спасибо, что не слишком злишься на отца за его привычку присыпать свою речь невразумительными цитатами из книг, которые ты не читал, и фильмов, которые ты не смотрел.

И наконец, Сэнди, моя жена уже почти двадцать лет. Она разглядела в своем муже несбывшуюся мечту и лучше его самого поняла, как воплотить ее в жизнь. Дорогая, ты научила меня сохранять мужество перед лицом превосходящих сил противника и неисчислимых потерь. Ты научила меня не падать духом в часы смятения, научила сохранять спокойствие, когда накатывала паника из-за потерянного времени и напрасных усилий. Прости меня за часы молчания, за беспричинную злость и необъяснимые перепады от эйфории («Я гений!») до страха («Я ничто!»). Единственный придурок, которого ты соглашалась терпеть, – это я. Испорченные выходные, забытые обещания, неуслышанные вопросы. Что может быть больнее одиночества с человеком, который мысленно всегда где-то еще! Я в долгу перед тобой и вряд ли смогу рассчитаться, но обещаю, что постараюсь. Потому что в итоге, если нет любви, все наши усилия тщетны и все, что мы делаем, – пустая трата времени.

Vincit qui partitur.

Реггеди Энн – традиционная американская тряпичная кукла с волосами из красной или рыжей пряжи.

Никель – американская монета в пять центов.

AGM-114 Hellfire (англ.) – буквально «адское пламя», ракета класса «воздух—земля» с полуактивным лазерным наведением.

Defiance (англ.) – открытый протест, неповиновение.

Квотербек – нападающий в американском и канадском футболе.

Фаннел-кейк – популярный в США десерт, похожий на хворост.

Искаженная цитата из Ветхого Завета (Быт. 6: 3).

Элмер Фадд, Муфаса – персонажи мультфильмов.

Pinhead (англ.) – булавочная головка, дурак, тупица.

Речь идет о христианском гимне «Amazing Grace» («О благодать»).

«Saying Grace» (англ.) – застольная молитва.

Базз Лайтер – герой мультфильма «Базз Лайтер из звездной команды».

Модус операнди – способ совершения преступления, «почерк» преступника.

Банши – фигура ирландского фольклора, дух в виде женщины, оплакивающей скорую кончину человека.

Песенка из фильма «Волшебник страны Оз» (США, 1939).

Hi (англ.) – привет.

Wolverine (англ.) – росомаха, прозвище жителя штата Мичиган.

Немедикаментозное лечение.

Имеется в виду Александр Эммануэль Родригес – профессиональный американский бейсболист доминиканского происхождения.

Джамбо – распространенная кличка слона в зоопарке или цирке.

Йетзи – покер на костях.