Александр Афанасьев - Огонь с небес

– Твою мать! Зверь! Зверь!

– Слева чисто!

– Справа чисто!

– По фронту чисто!

– Их нет, нет! Чисто!

Борецков с ненавистью посмотрел на небо. Он уже все понял… осознал. Это не засада с гранатометами, с какими им не раз и не два приходилось сталкиваться в Афганистане. Это то, с чем раньше имел дело только их противник.

– Надо уходить!

С противоположной стороны дороги появились несколько машин, с круговертью огня на крыше, означающей принадлежность к каким-то государственным службам. Это были пикапы «Интернэшнл», четырехдверные, с длинной базой и пулеметными турелями в кузовах. За турелями стояли пулеметчики.

– Полиция!

– Это…

Машины резко развернулись, перекрывая дорогу стеной – и град пуль ударил по спецназовцам…

– Контакт!

Ответный огонь сбил одного пулеметчика из четырех, возможно, ранил еще одного – пулемет замолк. Но попасть было сложно – это были специально подготовленные машины, которые использовались и в полиции, и в жандармерии. Пулеметчик был прикрыт плоским большим щитом со стеклоблоками, который не брали пули.

Вспыхнула еще одна машина. Полицейские занимали оборону за машинами, стреляли в ответ…

– Рассредоточиться! Группы по три человека! Продвигаемся на север, пешком! Сила, прикрываешь отход!

– Это же свои!

– Твою мать, выполнять!

Не все еще поняли, что происходит. Это не так уж и плохо – как поймут, возможно, будет паника. Они никогда не отрабатывали действия против противника, вооруженного беспилотником с ракетами, они отрабатывали сигналы опознания для того, чтобы операторы не ошиблись при определении цели. Беспилотники – всегда были на их стороне…

И полицейские – тоже были на их стороне. До сегодняшнего дня.

Здание уже горело – полностью, дым и пламя рвались изо всех окон, противопожарная система где-то срабатывала, но к цели летели новые заряды «Шмелей», и новое пламя растекалось по комнатам и коридорам Дворца слез. Просто удивительно – но сопротивление обороняющихся до сих пор не было до конца подавлено.

Командующий группой офицер держался в тылу у отрывисто бухающих пулеметами бронированных машин. Нервно посматривая то на часы, то на небо, он ждал, пока можно будет ворваться в дом. Он знал порядок действий в таком случае – нужных ему людей должны были свести вниз и запереть в капитальной, не поддающейся огню комнате безопасности, откуда их надо извлечь. Он знал это потому, что дворец строили люди Эмира, рассказавшие все о дворце своему правителю. Аллах ведает – возможно, будущему правителю Всея Руси. Эмир дал понять, что даже если все обитатели этого дома погибнут, он не будет скорбеть об этом.

Хотя лучше все же будет, если они будут живы. По крайней мере, пока…

В штабной машине, на которой он прибыл сюда – зазвонил «мобильно-спутниковый» телефон, водитель высунулся из кабины, сделал знак. Полковник подошел, взял трубку.

– Сокол два, на приеме.

– Где Лидер?

– Лидер погиб. Я принял командование на себя, проводим поиск.

– Ты ничего не найдешь. Птица вылетела из гнезда.

– Ты уверен, брат?

– Уверен. Местные остановили их на сорок пятом километре дороги на Хатаму [30], местные полицейские силы и нелегальные формирования преследуют их. Они идут на север, мы ведем их с воздуха.

– Я немедленно выезжаю.

– Не торопись. Прибери за собой как следует. Когда местные доделают работу, ты встретишь их на дороге, как понял?

Приказ был понятен. Живым никого не брать. Местные погибнут и останутся в памяти как бунтовщики.

– Все понял.

– Удачи, брат.

Этот завод так и стоял в предгорьях памятником прежнему миру. Миру, где литр бензина когда-то стоил дешевле, чем литр воды. Миру, где деревья рубили без счета, не думая ни о чем. Тогда был построен и этот завод, впоследствии признанный экологически столь разрушительным, что его предпочли закрыть. Он производил строительные материалы из местных минералов, извлекаемых из карьеров – основой служил асбест. Теперь то, что смогли демонтировать и сдать в металлолом, демонтировали и вывезли, остальное осталось на месте – доживать свой век под палящим солнцем. Конечно же… никаких строительных материалов не было, а были урансодержащие породы, но об этом предпочитали не говорить…

Термооптические и ночные прицелы превращали почти безлунную ночь в день, и в ночи были видны машины, продвигающиеся по дороге, и фигурки перебегающих по полю солдат…

Дождавшись метки, Аскер сдавил прибор подрывной машинки – и две мины жахнули разом, одна на дороге, другая – в поле. Моментально поднялась пыль, послышались крики – боли и ярости…

В термооптический прицел автомата было видно, как кто-то пытается поднять солдат. Аскер нажал на спуск – и смельчак свалился.

В следующее мгновение ответные пули прошли так близко, что одну он прямо почувствовал. С ходу!

– Валим!

Не стреляя – смысла нет, а неуловимый, стреляющий редко, но метко враг намного опаснее шумного, палящего на подавление, – двое спецназовцев, пригнувшись и петляя, как зайцы, – побежали догонять остальных…

Дорога, по которой они отступали, привела их в какую-то странную местность. Мертвая земля, какие-то невысокие холмы, явно, что когда-то бывшие отвалами пустой породы, открытые участки местности, сильно похожие на готовые к вскрытию месторождения каких-то полезных ископаемых. Но не похоже, чтобы был какой-то карьер. Тогда откуда – пустая порода? Из-под земли? Здесь какие-то шахты? И почему этого нет у них на карте, они искали места для тренировок, пустынные и подходящие по рельефу – а этого почему нет?

На одном из таких холмов лежал видимый лишь в очках ночного видения мартак. Они взобрались туда. Свистнула пуля, снова в опасной близости – но не попали. Странное впечатление… за все время погони получалось так, как будто самую современную технику и вооружение дали людям, которые и стрелять-то толком не умеют. Но есть в числе преследователей и приличные стрелки.

Инструкторы? Если да, то кто? Англичане? Или… русские?

– Смотри!

Какие-то корпуса. На вид – похожие на заводские, очень большие. Сильно похоже на какую-то фабрику по переработке минерального сырья, на заброшенное машиностроительное предприятие не слишком похоже. Объект слишком велик – раз в пять больше того, что они реально могут удержать. С другой стороны, там достаточно места, чтобы поиграть с преследователями в кошки-мышки.

– Двинули?

– Стой…

Аскер достал фонарь, переключил в инфракрасный режим, отсигналил – я свой. Не раз и не два в Афганистане и других местах он видел, как попадали под огонь своих. В ответ откуда-то с корпусов ударил лазерный луч, он коснулся сначала их. Потом – пробежался по земле. Ага, все понятно. В Афганистане они научились пользоваться лазерными прицелами, чтобы показать, как пройти, указать товарищам на опасность или, наоборот – на возможность, или передать короткое сообщение не через эфир. Все правильно – они давно бы оторвались, если бы не женщина с двумя детьми. И занять оборону в капитальных, каменных зданиях – тоже правильное решение…