Александр Афанасьев - Огонь с небес

– Видишь курильщика?

– Так точно.

– Три минуты! С него и начнешь. Дальше – свободная охота.

– Понял…

Их преследователи вели себя достаточно странно. Их было много, у них была техника – вооруженные пулеметами полицейские пикапы и грузовики. Даже с учетом того, что человек сорок убиты или выведены из строя, их остается еще три, если не четыре, раза по столько. Сейчас они осторожно, не рискуя лишний раз, создавали кольцо оцепления вокруг зданий, держась в пределах километра – километра двухсот от зданий. Огромная, почти немыслимая для пехотного боя дистанция, потому и вели они себя нагло. Одновременно человек пятьдесят группировались у пикапов, вероятно, готовя штурм. Все правильно – трехкратное превосходство по численности перед ними.

Им сильно повезло. Разменять троих легкораненых на сорок человек – это надо уметь. Тем более что это не банда, есть там умельцы – каждый раз, когда они оставляли за собой арьергардный дозор, чтобы конкретно тормознуть бандитов и попытаться оторваться – эти шутники вступали в игру. Последний раз Аскер сам остался, чтобы проверить.

Аскер откатился назад – это была широкая крыша с низким парапетом. Скатился вниз по лестнице. Он поступил рискованно, сконцентрировав две трети имеющихся у него стрелков на одном направлении, оставив на три оставшихся только треть – чтобы точным, сосредоточенным огнем попытаться нанести противнику максимальное поражение даже на такой запредельной дистанции и хотя бы деморализовать и заставить заботиться о раненых.

– Что со связью?

Связист виновато пожал плечами.

– Что, и спутника до сих пор нет?

– Никак нет. Все как вымерли.

В голову полезло – господи, уж не в аду ли мы. Связи нет, ни спутниковой и никакой – и где?! На русской территории.

Чтобы убедиться – он достал сотовый, посмотрел на указатель сигнала. Ноль.

– Так, внимание! Групповая цель, тысяча сто. Одиночными в высоком темпе, по центру мишени. Работаем по сигналу снайпера. Готовность!

Сам он тоже присел на колено на какой-то стальной верхотуре у выбитого окна, которое вполне сходило за бойницу. Тысяча сто – далеко и для него, но все-таки все они – афганцы, там семьсот-восемьсот метров – вполне рабочая дистанция. С семь и шестьдесят два – поэтому он перешел на шесть и пять с тяжелой пулей… как раз для таких дистанций. И опыта хватает…

На крыше отработал снайпер – и одновременно открыли огонь они. Закашлялись автоматы, фокус был в том, чтобы стрелять не по отдельным целям, а как бы окатить градом пуль небольшое пространство, накрыть его огнем.

Человек семь или восемь упали – то ли убитыми, то ли ранеными. Явно не ожидали… вдобавок, кажется, у них нет единого командования.

Один из пикапов развернул пулемет. Засверкали вспышки…

– Уходим!

Второй раз команду повторять не пришлось – все бросились по пути отхода. Судя по вспышкам, авиационный крупнокалиберный пулемет, переделанный в пехотный. Отнюдь не рядовое оружие, и в рядовые части не поступающее. Так кто же это такие?

У пролома в стене Аскер остановился, считая своих по головам. Шестой… последний. В этот момент пули ударили по стене, настоящим градом. Били уже не один, а несколько пулеметов.

– Сойка, как ты там?

– Укрылся на крыше. Сильно мы их выбесили…

– Сильно. Топаз, что у тебя?

Топаз был их козырем. Второй снайпер группы, притом что в разведывательно-диверсионной группе специального назначения по штату один снайпер – и все это знают. Первый снайпер – сам Аскер, он учился у настоящего мастера своего дела – моряка-владивостокца по кличке Воля. В свое время Аскер вытащил его из серьезной передряги, и моряк отдал таким образом долг, научив тому, что обычно оставляют при себе.

– Активное движение. Пулеметы работают, автоматы молчат. Дисциплина есть какая-никакая…

– Хоть одного пулеметчика достать сможешь?

– Никак нет, штатная броня…

– Тогда сиди тихо. Поможешь Сойке по необходимости.

– Есть…

– Фарид, обозначилось движение!

Так… решили зайти сзади, раз спереди не получается.

– Ясно… идем к тебе…

– Эй, русский!

Аскер прислушался.

– Эй, русский! Выходи, поговорим! Немного поговорим!

Человек, который кричал, явно учился в нашей школе, но постановка предложений у него была все же местная.

– Что думаешь?

Лежащий рядом снайпер пожал плечами.

– Думаю, прикрыть сумею…

– Сумеешь… – Аскер по-старчески пожевал губами, – тогда слушай приказ, братан. Слушаешь?

– Так точно.

– Я буду вести переговоры. Но ты не будешь меня прикрывать. Ясно?

– Так точно.

– Да ни хрена тебе не ясно. Ты пойдешь назад. Но тихо-тихо, понял? Как только вы умеете…

– Не понял. Вы хотите вывести заложников, пока идут переговоры?

– Не получится. Ты должен пойти один. Только так ты сможешь пройти.

– Эй, русский! – снова заорали от дороги, от машин, – выйди, чего тебе стоит?! Может, жив останешься.

– Слушай и запоминай приказ, брат. Ты пройдешь через окружение. Но и дальше – иди тихо-тихо. Настолько тихо, чтобы тебя не заметил беспилотник. Тот самый, который сейчас над нами. Только ты это сумеешь. Только когда найдешь транспорт или выйдешь к дороге – только тогда демаскируйся… а впрочем, и тогда решай сам.

– Что-то я вас не понимаю, господин штабс-капитан.

– Все ты понимаешь. Это приказ, солдат. Ты спецназ, а это значит – ты никогда не говоришь «нет». Кто-то играет против нас… кто-то, у кого есть беспилотник… ударный беспилотник, не разведывательный. Если не это – мы бы сейчас все в Ташкенте в «Голубых куполах» сидели и музыку слушали. Потому – я отправляю тебя. Одного. Найдешь Араба… полковника Тимофеева или адмирала Воронцова. Расскажешь им все, что было. Вопросы?

– Вам нужен снайпер. Вам нужен, черт возьми, каждый.

– Снайпером буду я. Не один ты стрелять умеешь. Винтовку, считаешь нужным, оставь. Нет – забери…

– Эй, русский… – Очевидно, местным все же сильно не хотелось идти в атаку снова…

– Все, я пошел. Помни, только ты сможешь обмануть беспилотник. Потому и отправляю тебя. Даст бог, справимся без тебя. Не даст… отомсти за нас. Ну, все, друг… давай. Выберемся, еще на марала сходим…

Переговорщик оказался типичной «подставой». Толстый молодой парень в форме полицейского, сильно вспотевший – вон как разит. Настоящий бай скрывается где-то в темноте, у машин… тот, кто долго жил на Востоке, хорошо понимает, где власть, а где так… дерьмо.

– Салам алейкум, уважаемый…

– Я что, по-твоему, правоверный? – поинтересовался Аскер.

– Нет, уважаемый…

– А если так, зачем ты так ко мне обращаешься, оскорбляя и свою веру, и мою? [31]Или ты не знаешь моего языка, на котором только что кричал, как голодный осел?