Марина Ясинская - Настоящая фантастика – 2014 (сборник)

На протяжении всей серии «Института», от книги к книге, легко заметить перемены. Но перемены не в большем или меньшем внимании автора к какой-либо исторической эпохе, а, скорее, в направленности авторского взгляда, смене ракурса, иной подаче материала. Все больше, все глубже автора интересуют не сами изменения, точки невозврата: войны, революции, становление или падение империй – а внутренние процессы, движущие этими процессами тайные механизмы и законы, которым эти механизмы подчиняются. Если сначала в центре повествования оказывалась та или иная исторически значимая личность, ее влияние на ход событий, то в дальнейшем внимание переключается на взаимодействие – союзы или соперничество – ряда равнозначных фигур, действовавших в одно и то же время, добивавшихся каждая своей цели. А затем, в следующих книгах, автора начинают интересовать не столько сами фигуры, сколько объективные условия, в которых они вынуждены были действовать. Взгляд становится шире, игра серьезнее, ставки выше.

Хронологически и географически диапазон исторических интересов Владимира Свержина очень широк. Но о чем бы ни шла речь: о Смутном времени или Наполеоновских войнах, о Ричарде Львиное Сердце или Генрихе Наваррском, о первой четверти XI или же XX веков – автора будет интересовать один вопрос. И этот вопрос вовсе не сослагательное понятие в истории. Каждый раз автор предлагает читателю на первый взгляд невероятные, фантастические исходные условия той или иной исторической задачи. И, разбираясь в хитросплетениях мировой политики, распутывая клубок причин и следствий, разнонаправленных процессов и взаимных влияний, часто идя от обратного, Владимир Свержин пытается понять и показать, почему в каждой конкретной ситуации случилось именно так, а не иначе. Почему исторический процесс развивался известным нам образом, а не так, как мог бы, если бы…

Пожалуй, здесь и кроется ответ на вопрос, в какой благодатной почве прорастают семена читательского интереса. Чем привлекают вдумчивого читателя произведения Владимира Свержина. Любопытными политическими, философскими, историософскими выкладками наравне с глубокой проработкой исторического материала, красотой и увлекательностью повествования. И художественностью, образностью слога, которым подаются и эти выкладки, и этот материал, и фон к ним.

Литературная сказка в русской литературе имеет давние традиции. Речь идет не только о сказке для ребенка, сказка для взрослых возникла в России значительно раньше. Пока няни по старинке рассказывали своим маленьким подопечным устные народные сказки, родители этих самых подопечных читали первые русские сказки, написанные, казалось, лишь для забавы. Не стоит удивляться, двести лет назад, когда в русской литературе только зарождалась сказочность, книга или журнал являлись полными властителями дум грамотного и просвещенного человека начала ХІХ века.

Сказка… В ней миф опускался на землю, надевал одежды рядового обывателя, совершал невиданное и уходил в неизвестность, оставляя необыкновенное, острое впечатление. Сказка – это картины Питера Брейгеля, изображающие сцены из Библии так, будто мы их видим из окна голландского дома XVI века: Пресвятая Дева в одеждах католической монахини, римские стражники, одетые ландскнехтами и вооруженные баграми и арбалетами, города Иудеи, удивительно сходные с голландскими городами (поразительно наблюдать новозаветные сцены на фоне заснеженного, тщательно выписанного европейского города). Это вовсе не анахронизм. Это – сказка, и приобщающийся к ней понимает, что не всему в ней надо верить. Что необходимо глубже вглядываться в суть вещей. Сказка – способ сделать суть этих вещей ближе.

Да-да, сказка стала увеличительным стеклом, приблизившим к нам тайну вещей и явлений, сделавшим ее отчетливее и понятнее. Великий русский мыслитель прошлого века Алексей Лосев в одной из бесед, записанных В. Ерофеевым, предлагает такую последовательность вопросов и ответов: Что такое тайна одного? Это есть личность. Что такое тайна двух? Это есть любовь… Культура же, цивилизация – это тайна всего человечества. Если при восприятии личности, любви, цивилизации тайна исчезает, то вместо личности мы видим функционера, любящие представляются нам сожительствующими, ну а цивилизация – не что иное, как процесс борьбы государств и идеологий.

Важнейший прием сказки – сближение обыденного и фантастического (невероятного) – стал плотью многих видов искусств еще в глубокой древности. Ну, а современное искусство максимально использует этот прием, порой даже чрезмерно, вопреки реалистичности. К характерным чертам стиля сказки можно отнести упрощение языка, высокую метафоричность событийности, условность художественной реальности описываемого мира.

В современной русскоязычной литературе достаточно много примеров литературной сказки – и в чистом виде, и в качестве составной части других жанров. В 2011 году в луганском издательстве «Шико» увидела свет книга Анны и Олега Семиролей «Одуванчиковое лето у бетонной стены», позиционируемая в издательской аннотации как литературная сказка. Книга А. и О. Семиролей, прекрасно иллюстрированная Алвеной Рекк, примечательна прежде всего стремлением не соответствовать канонам литературной сказки (многие произведения сборника не являются литературными сказками), а передать глубинную суть описываемого.

«Одуванчиковое лето у бетонной стены» – первая книга дуэта Семиролей, на несколько месяцев опередившая фэнтезийный роман писателей «Полшага до неба» (увидел свет в издательстве «АСТ/Астрель»). Увы, прекрасный авторский дуэт прервался, Олег Семироль ушел из жизни в марте 2011 года, так и не увидев выхода книг. Анна Семироль, молодая писательница из Тулы, продолжает писать, остановив свой выбор на малой форме. Из последних произведений – викторианская сказка «Седые травы» выходила в сборнике «Антология мифа» издательства «Шико».

В книге «Одуванчиковое лето у бетонной стены» собраны сказки и рассказы, написанные Анной и Олегом как в соавторстве (цикл «Сказки лиски и медведика»), так и по отдельности (Олег Семироль – цикл рассказов «Человечность»; Анна Семироль – циклы «Живет одна девушка…» и «Сказки россыпью»).

Цикл «Сказки лиски и медведика», открывающий сборник, состоит из шести композиционно и сюжетно взаимосвязанных сказок-историй, лишенных навязчивой претензии к притче. Сказки цикла характеризуются нарочно упрощенным стилем изложения. Описываемый мир, происходящие события, душевный мир персонажей (включая главных героев) также утрирован, что соответствует «сказочному» антуражу жанра. Вместе с тем авторы мягко акцентируют внимание читателей на главных героях цикла, разворачивая эволюцию их взаимоотношений.