Мария Гинзбург - Не пролететь мимо Земли

– Да, – сказал Гарик.

– Ты неправильно понял, – сказал Рикошет.

Гарик уже окончательно пришел в себя.

– Правильно или нет, – сказал он. – Ты добился, чего хотел. Я тебе разрешаю. Мало того, я требую. Даю тебе две недели сроку. Но если ты не соблазнишь ее, я сам ей все расскажу.

Эмиль вздрогнул.

– Нет, – сказал он.

– Да, – сказал Гарик. – Да, черт подери! Хватит!

– Гарик, – сказал Рикошет мягко. – Тебе будет очень тяжело…

– А тебе, – сказал Гарик. – Было легко все это время?

– Ну, – усмехнулся Эмиль. – В серной кислоте трудно плыть только первые сто метров, пока кости не обуглятся. Хорошо. Если я… Ты поедешь с нами в Питер?

– Не знаю, – сказал Гарик.

Рикошет удивленно приподнял бровь, но решил не углубляться в эту тему.

– Я останусь ночевать здесь, – глядя в сторону, сказал Гарик.

– Ну, пойдем, – сказал Рикошет. – Я чертовски устал сегодня… Покурю вот только.

Он достал сигареты. Гарик отрицательно покачал головой:

– Сегодня я хочу спать один.

Эмиль усмехнулся.

– Гарик, – сказал он. – Ты еще не заметил, что блицкриг для меня не характерен как способ действий? Ну что ты? Успею я, ты же мне пол-месяца дал…

Гарик отошел от Рикошета и внезапно с такой силой ударил по переборке, что та хрустнула. Рикошет вздрогнул.

– Я знаю, где ты был, Эмиль, – тихо сказал Гарик. – И как ты достал денег.

Эмиль на миг закрыл глаза, на скулах у него перекатились желваки. Сигарета упала на бетонный пол гаража – он так сильно сжал пальцы, что сломал ее. Рикошет открыл глаза, старательно раздавил окурок и только потом медленно произнес:

– Но ты их взял.

– Хочешь, не поедем никуда? – порывисто воскликнул Гарик.

Эмиль отрицательно покачал головой и сказал мрачно:

– Это что же, я зря задницу-то собственную рвал?

Гарик подошел к нему и поцеловал в шею.

– Ты поэтому и в Питер не хочешь ехать со мной? – сказал Рикошет. – Не из-за Риты? Из-за…

– Да, – глухо сказал Гарик. – Да! Насчет Риты… К этой мысли я привык, я жил с этим ожиданием, как живут люди с диабетом или ишемией… Но… Куда бы я не устроился, столько денег, сколько ты стоишь, мне не заработать. А тот жирный мудак все время будет рядом!

– Гарик…

– Я двадцать шесть лет Гарик, – ответил Бабай. – Если бы это хотя был человек, которого я не знаю… Но я его видел, я могу представить вас… И меня это бесит! Я привыкну, я забуду, но сейчас уходи, прошу тебя…

Когда огромная темная фигура двинулась ей навстречу от развалин на вершине холма, пользовавшихся в Хиришах дурной славой, Рита так резко шарахнулась в сторону, что чуть не сшибла ограждение моста. Она больно ударилась коленкой о перила, и это вернуло ей присутствие духа. Рита вытащила баллончик из сумочки. Недавно объявившийся маньяк специализировался на девочках-школьницах, старшеклассницах, но росту Рита была невысокого, а паспорт маньяк вряд ли спрашивал у своих будущих жертв.

Рикошет вошел в круг света от фонаря. Девушка только сейчас толком разглядела его и поняла, как он сильно изменился во время своего отсутствия. Парень нашел в гараже банку с шампунем и вымыл голову, пока купался. Волосы Рикошета почти высохли, и теперь лежали светлой волной. «А ведь ему так гораздо больше идет», неожиданно подумала Рита. – «И чего Рикошет все время под ноль стрижется…». Да и в обтягивающей футболке стало видно, что парень заметно похудел. А в глазах Риты любе снижение массы всегда расценивалось как плюс.

– Разрешите вас проводить, девушка? – сказал Эмиль. – Я тебе платье принес, оно высохло…

Рита глубоко вздохнула. Теперь она заметила в его руках увесистый сверток.

– Ты с ума сошел, Рикошет… Я чуть не описалась, – сказала она жалобно, подходя к нему. – Пойдем в развалины, я переоденусь.

Они поднялись на холм, стараясь не задевать мокрые после дождя кусты. Рита в нерешительности замялась у входа в дом.

– Не волнуйся,– сказал Рикошет. – Я там все фекалии утоптал, пока ждал тебя, по крайней мере, не поскользнешься…

Рита хмыкнула и вошла внутрь. Раздался звук расстегиваемой молнии – девушка снимала юбку.

– Как ты здесь оказался? – спросила она через стену.

– Гарик сказал, что хочет остаться один и все обдумать, – ответил Рикошет. – Вот я и подумал, что тебе не стоит идти по ночному городу одной, особенно в таком виде. А через карьеры ты вряд ли пошла бы. Я надеялся нагнать тебя здесь, и, как видишь, не ошибся…

Из проема появилась рука Риты. Он подал платье.

– Гарик согласился? – спросила она.

– Да, – сказал Рикошет. В конце концов, не сильно он и соврал. Рита ведь не спрашивала, на чтосогласился Гарик. – У меня вообще всегда получалось уговаривать людей.

Рита появилась из развалин. В руках у нее был мятый ком с одеждой.

– Куда теперь это деть, не знаю, – сказала девушка озабоченно.

– Оставь здесь, – предложил Рикошет. – Вот повезет кому-то…

Рита метнула тряпье в проем. Они спустились с холма. Парень подал ей свернутую калачиком руку. Девушка взяла его под локоть, и они двинулись вперед.

– Это точно, – сказала Рита с отчетливым уважением в голосе. – Причем ты умеешь заставить говорить на темы, которые и в кошмарном сне не приснятся, без соплей и ругани.

– Ну, – сказал парень. – Я долго жил с одним питерским авторитетом…

Рита поперхнулась, а Рикошет продолжал как ни в чем не бывало:

– Бандиты вовсе ведь не такие тупые отморозки, которые чуть что хватаются за волыны. Случаются, конечно, кровавые безобразия, но обычно стараются до этого не доводить. Стараются найти человека, авторитетного, которого уважали бы обе стороны, и просят его быть кем-то вроде арбитра в переговорах. Алик как раз и был таким… Он часто брал меня с собой, не специально, получалось так. А я молчал, смотрел и слушал.

– Ты оказался способным учеником, – сказала Рита.

Эмиль не ожидал, что девушка удержится от следующего вопроса. Но она молчала, и парень был благодарен ей за это молчание. Рита и сама догадалась о возможной причине разрыва. Век бандитов, даже самых авторитетных, обычно недолог…

– Ты на меня сердишься? – спросил Рикошет, когда они уже подходили к горбатому домику остановки. Они еще успевали на последний автобус. Добираться пешком Эмилю не хотелось. В отличие от Гарика, он с местной шпаной знаком не был, а до улицы Героев идти надо было через весь город. – Можешь и меня ударить, если хочешь…

Он остановился и чуть наклонился, чтобы Рита могла достать до лица. Девушка вздохнула.

– Нет, – сказала она. – Тебя я бить не буду.

– Почему?

– Я же знала, – Рита замялась, но наконец нашла определение, лишенное оскорбительного оттенка: – Кто ты… Я поверила в сказки Гарика потому, что хотела верить, и наказывать тебя за мою трусость было бы нечестно.