Мария Гинзбург - Не пролететь мимо Земли

– Ну вот, – сказал Эмиль. – Я все же сделал тебе больно. Ну прости меня…

Он провел ладонью по его лицу. Гарик схватил ее, прижал к губам, словно пытаясь заглушить свой плач. Но это не помогло

– По крайней мере ты никому из нас не изменял, – сказал Рикошет.

Гарик резко сел, в отблеске вывески глаза его сверкнули.

– Я поеду с вами в Питер, – сказал он. – Поеду!

Рикошет молча отвернулся.

– Это был наш последний раз, – глухо сказал Гарик.

– Как скажешь, – помолчав, ответил Эмиль.

И это действительно был их последний раз, хотя ни один из них еще не знал об этом.

Гарик сменил мелодию на мобильнике – вместо «Армии жизни» он подобрал вступление из «Чистого беса». Парень был настолько погружен в свои мысли, что даже не сразу услышал звонок. Гарик поднес мобильник к уху.

– Это Игорь Бабаев? – спросила женщина. Она явно стеснялась, и волновалась, и вообще, как показалось Гарику, чуть не плакала. Но Гарик узнал этот голос, несмотря ни на что.

– Марта Эмильевна? – спросил он удивленно.

Потом парень долго слушал не перебивая.

– Хорошо, я понял, – сказал Гарик медленно. – Я постараюсь его разыскать. А вы не волнуйтесь, это явно какая-то ошибка.

Парень нажал на красную трубочку и взглянул на часы. До прихода Орешка, его сменщика, оставалось еще минут десять. Оператор же не мог уйти до конца смены ни при каких обстоятельствах, даже в случае вселенского потопа. Это требование было, конечно, профанацией – даже если бы вдруг уровень колонны начал падать или стремительно расти, автоматика открыла бы клапаны и без участия человека. Но покинув приборы, штрафом и выговором Гарик бы не отделался. Его бы с треском вышибли с завода.

Гарик начал сдирать с себя спецодежду, синюю куртку с белыми полосками на рукавах и такие же штаны. В ту ночь они все же сыграли для Риты «Чистого беса», чего-чего, а запасных струн у Вани хватало. Слушатели были в восторге. Все, кроме одного. Андрей стоял у самого окна, под форточкой, и с Ваниного разрешения курил. Он неотрывно смотрел на Гарика с Рикошетом. У Андрея были глаза загнанного хорька.

Гарик столкнулся с Орешком в дверях.

– А я сегодня пораньше, – начал Орешек, но увидел его безумное лицо. – Что случилось?

Ответить Гарик не успел. Орешек услышал хорошо узнаваемый проигрыш из «Чистого беса». Гарик схватился за телефон, выслушал, ни сказав ни слова, отключился.

– Рикошета арестовали и увезли в гаражи, – сказал Гарик и выбежал из операторской. Когда он спускался по лестнице, его настиг крик Орешка:

– Иди через центральную проходную, там Марк и девчонки из лаборатории! Он подкинет тебя до города!

Орешек прислушался к торопливому топоту ног. Потом вернулся в операторскую. Мельком взглянул на валяющиеся на полу куртку и штаны Гарика, наклонился, чтобы поднять, но передумал. Парень подошел к телефону и набрал номер. «Господи, только бы Рита была дома», думал он, слушая длинные гудки. – «Пожалуйста, Господи, ведь на мобильник мне ей не позвонить отсюда… Даже рядом больше никогда не буду стоять с теми, кто курит план…».

– Але? – весело спросила Рита.

– Это Дима, – сказал Орешек. – Ты только не волнуйся, но…

Андрей бросил окурок на бетонный пол.

– Спасибо вам, ребята, – сказал он.

Валера, кряхтя, защелкнул браслет на второй руке Рикошета. Между поднятыми руками парня теперь была железная скоба, очень удачно приваренная кем-то к потолку гаража.

– Не за что, – улыбаясь, сказал Миша, и менты ушли.

Свист и Эмиль остались одни.

– И как таких мразей земля носит, – задумчиво сказал Андрей, глядя на разбитую дорогу через открытую дверь гаража. Он не стал ее закрывать, да и Рикошет понимал, что здесь, в гаражах, случайный свидетель такая же редкость, как птица марабу на дрейфующей антарктической станции.

Эмиль осторожно попробовал пошатнуть скобу. Он совсем не собирался дешево отдать свою жизнь, несмотря на все свои видения и пророчества малолетних шлюх. Скоба легко подалась под руками музыканта, словно не в бетон была воткнута, а в мягкое тесто. На голову парню посыпалась крошка. Рикошет понял, что у него есть шанс. Маленький, но есть.

– А себя ты считаешь, как я понимаю, огненным мечом Господним? Призванным очистить землю от мразей вроде меня? – спросил Эмиль.

Надо было подманить Андрея поближе, вывести его из себя. Не дать ему вытащить пистолет из уже расстегнутой кобуры.

Свист вскочил, ноздри его раздувались,

– А хотя бы и так, – сказал он.

– Валяй, – небрежно сказал Рикошет.

И вдруг показалось Андрею, что не в гараже они вовсе, и не последний теплый день бабьего лета вокруг них, а стынущая в объятиях пурги черная степь, и даже лицо он чье-то увидел, с такими же бешеными зелеными глазами, только в каске.

Forwertz, schweine! –прогрохотало в голове музыканта.

Андрей бросился вперед, замахиваясь, но ударить Рикошета не успел. На голову музыканта с гулким грохотом обрушилась скоба. Свист рухнул, как подкошенный. Эмиль отбросил железяку, присел рядом с бесчувственным телом на корточки, похлопал по карманам. Он уже нашел ключи от наручников, когда Андрей пришел в себя. Свист ударил Рикошета ногами в живот, опрокинув парня на спину, и набросился на него сверху. Но Эмиль, несмотря на боль, успел схватить мента за горло. Андрей захрипел. Если бы он только успел прижаться к Рикошету, навалиться на него всем телом, парень уже не смог бы воспользоваться руками из-за наручников, мент прижал бы ему руки к груди. Свист попытался разжать руки Рикошета. С тем же успехом он мог бы пытаться разжать стальные тиски. В глазах Андрея замерцали разноцветные искры.

Свист протянул руку к кобуре.

Гарик услышал выстрел, когда уже подходил к гаражу. На миг он оцепенел, ноги у парня стали как ватные. А потом он бросился бегом.

Гарик влетел в гараж, где воняло порохом и паленым мясом. Андрей, кряхтя, ощупывал свое горло, сидя на корточках. А рядом с ним…

– Мудак сраный! – заорал Гарик. – Что же ты сделал!

Андрей встал и попятился к стене под его взглядом, хотя был выше солиста на полголовы.

– Гарик, – сказал он растерянно. – Но он же… Он испортил всю твою жизнь… Он же тебя пидорасом сделал, заставил даже бабу отдать…

На глазах Андрея выступили слезы.

Гарик попытался нащупать пульс, но его не было. Увидев лужу крови с другой стороны тела Рикошета, Гарик понял, куда ушла кровь. А ведь входное отверстие он даже не заметил бы, если бы не опаленная по краям маленькой дырочки рубашка Эмиля.

Бабай поднялся, сжал кулаки.

– Он меня сделал пидорасом? – повторил он, жутко усмехаясь. – Ты ошибся. У меня были мужчины и до него и еще будут, ясно тебе? Идиот! Лучше бы ты умер вместо него!