Array Коллектив авторов - Классициум (сборник)

Американец в рычаги вцепился, лицо бледное, скалится, молчит.

Чуйков тоже замолчал, вперед смотрит. А что толку? Ни зги ж не видно. Стена воды. Свет фар дальше пяти метров ее не пробивает.

– Где мы? – снова спросил Генка.

Пол молча на монитор курсовода кивнул. Генка посмотрел. Они успели проехать километров двести. До Вонючей низины оставалось не больше тридцати.

– Может, переждем?

Американец помотал головой.

– Нельзя. Дождь очень сильный, может дорогу размыть. Или сель с гор пойдет.

– Так ведь лес кругом?

– Лес давно кончился. Мы в горной долине.

Вот это я проспал, подумал Генка.

– Надо успеть Вонючую низину проскочить до большой воды, – говорит Андерсон и прибавляет газу.

Краулер возмущенно взревывает, скорость возрастает. К шуму дождя и рокоту мотора отчетливо примешивается новый звук – клокотание быстро текущей воды.

Не успеем, думает Чуйков, как пить дать застрянем.

Липкие холодные пальцы страха, того самого детского страха перед грозой, мгновенно вцепились в желудок. Генка с усилием сделал несколько сухих глотков, глубоко вдохнул. Помогло. Пальцы разжались.

– Надо добраться до Лысого Черепа, – перекрикивает шум американец.

Генка вспомнил карту, висевшую в кабинете Боткина. Лысый Череп – холм почти в самом конце Вонючей низины. Каменный останец, вылизанный ветром и дождем. Дорога проходит мимо, но к Черепу есть сверток. Пилоты его накатали. На плоской макушке Черепа очень удобное место для перекура и перекуса.

…Рычит краулер, молотит мощными гусеницами щебенку пополам с водой, не сдается. У Пола костяшки пальцев на руках побелели. Очень трудно удерживать тяжелую машину на дороге. Видимости никакой, только радар и спасает.

У Генки сон совсем пропал. Приник к курсоводу, командует:

– Правее держи!.. Теперь влево, влево давай!..

Американец зубы сжал, оскалился. Бормочет что-то по-своему, Чуйкову не понять. Не до того парню. Одна дума теперь в голове: добраться бы самому да вакцину довезти. Сгинет товарищ Чуйков – хана Подгорному. Выкосит их «зеленая оспа» или инвалидами сделает.

– Слышь, Паш, а водка в Подгорном найдется?

– Там даже бренди есть! – весело орет Андерсон.

Под правой гусеницей оглушительно чпокает. Краулер ощутимо сносит влево.

– Тормози!

Американец не слушает, давит рычаги от себя. Краулер продолжает двигаться боком, всё больше садясь на корму. Генка пытается дотянуться до ближнего рычага, решил, что у Пола руки свело от неимоверного напряжения. Ремни безопасности не выпускают Чуйкова. Он зло рвет замки, но в этот момент стонущая машина наконец вцепляется гусеницами в твердый грунт. Рывок вперед швыряет Генку назад в глубокое кресло. Аж зубы клацнули.

– Ну, ты чудила! – Чуйков помотал головой. – А если б мы перевернулись?

– К черту, Джен! – Андерсон вытер лицо рукавом. – Я лучший пилот.

Напряжение схлынуло, и обоих тут же пробрала нервная дрожь.

– М может, остановимся, перекурим? – предлагает Генка.

– Нельзя, Джен. Краулер увязнет. Закури мне сигарету.

Некоторое время едут молча. Дорога ныряет под уклон. Теперь мутный поток несется вдоль нее, подталкивает огромную машину.

Чуйков покосился на курсовод, нажал кнопку масштабирования.

– Елки зеленые! Так мы уже по Вонючей низине плывем?!

Андерсон тоже посмотрел.

– Хорошо. Через час на Лысом Черепе будем.

Помолчали.

Генка повозился, решил поддержать разговор. Он где-то слышал, что с водителями-дальнобойщиками обязательно надо разговаривать, не то они могут за рулем заснуть. А пилот краулера – тот же дальнобойщик.

– Слушай, Пашк, а какой ты поступок совершить хочешь?

Андерсон глянул искоса.

– Я его совершаю каждый день.

– Это как?

– Я – пилот краулера. Здесь это одна из самых опасных и трудных профессий.

– Ага. А все-таки почему – Венера?

Американец задумался.

– Тут всё другое. Климат, воздух, животные, растения…

– Но ведь и на Земле полно опасностей?

– Там я знаю, что меня спасут, а здесь надо надеяться только на себя.

Теперь задумался Генка.

– А по-моему, главное, чтобы друг рядом был. Тогда ничего не страшно.

…Грохочет небо, содрогается земля. Льется с неба нескончаемый дождь. Дорога давно превратилась в реку – быструю, мутную, коварную. Одинокий краулер упорно пробирается в потоке на запад. Пока река помогает машине, толкает вперед. Но еще не знают люди, что возле каменного останца, похожего на лысый череп, поток резко сворачивает влево, в узкую каменную теснину.

Чуйков давно уже следил за курсоводом вполглаза. А чего там смотреть? Дорога прямая, ровная, по низине идет. А Лысый Череп не проскочишь – радар его за версту покажет. Поэтому, когда краулер вдруг снова пополз влево, заметно кренясь и скрежеща гусеницами по склону, Генка не сразу сообразил.

Андерсон тоже не ожидал подвоха и от неожиданности топнул ногой по тормозу.

Краулер клюнул носом и сильнее поехал вбок.

– Газу! – очнулся Чуйков. – Утонем!

Американец крепко выругался, мотор взвыл, и краулер медленно, с трудом развернулся вправо. Сползание прекратилось. Свет лобового фонаря уткнулся в бешено крутящийся поток бурой воды.

– Там горловина, – кивнул Андерсон.

Судорожными рывками краулер выкарабкался из ловушки.

– Чуть в унитаз не смыло! – рассмеялся Генка.

Американец секунду смотрит на него непонимающе, потом хохочет от души…

А вот и Лысый Череп.

Краулер выехал на самую середину его плоской макушки и остановился.

Чуйков достал сигареты.

– Покурим?

Андерсон вынул из кармана толстую коричневую сигару.

– Настоящие скауты курят только «Гавану», док!

Закурили. Генка включил вентилятор. Ливень снаружи ослабел, стало светлее. Пол выключил фары. Кабину заполнил странный сиреневый полумрак. По стенам запрыгали серые тени от водяных струй.

– Эх, сейчас бы чайку горяченького! С лимоном! – размечтался Генка.

– У нас есть термос с кофе, – сказал Пол.

– А в столовке у Ленки сегодня на обед котлеты.

– И фруктовый суп…

– Дурень. Это не суп, а компот!

– Компот. Вкусно!

Помолчали.

– Слушай, Пашка, давай я поведу, а то у тебя вон руки трясутся. Устал?

– Спасибо, Джен. Я сам. Дорога очень трудная.

– Ладно. Тогда давай поедим по-быстрому и – вперед.

Выпили по кружке кофе, съели по галете с сыром. Андерсон аккуратно собрал крошки, закинул в рот и взялся за рычаги.

В этот момент скала под машиной вздрогнула и словно вздохнула. Сквозь шум дождя накатился тяжелый сердитый гул.

Чуйков схватился за подлокотники кресла, вытаращился на американца.

– Эт-то чего такое?!

– Наверное, землетрясение, – пожал плечами Андерсон. – Они тут часто случаются.