Юрий Никитин - Рассветники

Хотя, с другой стороны, чего стыдиться? Не стыжусь же я, что пачкал пеленки, что пару раз навалил кучу мимо горшка, что разбил мамину чашку и соврал, что это кошка свалила ее на пол…

Сегодня я сперва не врубился, почему меня в лаборатории встретили странными ухмылочками. Я раскрыл рот, чтобы привычно подержимордить, но Корнилов повел взглядом в глубь комнаты, я посмотрел в ту сторону и поперхнулся.

В глубоком кресле сидит, закинув нога на ногу и позволяя любоваться ослепительно белыми бедрами и фантазировать, что же там дальше, ослепительно красивая женщина в красно-багровом облегающем платье, настолько элегантная, что любая светская львица покажется с нею рядом неряшливой служанкой.

Донельзя стильная, с безумно сексапильно выточенной фигурой, где ни отнять, ни прибавить, она поднялась неспешно и пошла в нашу сторону, чуть-чуть покачивая бедрами, именно чуть-чуть, самую малость, как строгая элегантная женщина, а не какая-то. Удлиненное лицо со стильно приподнятыми углами скул выглядит фантастически, спокойные и очень светло-зеленые глаза смотрят в упор, прекрасно очерченный рот с выпуклыми губами и задорно приподнятыми уголками готов к улыбке, но пока не улыбается, волосы длинные, настоящие, что-то в них дикое, лесное…

Мы стояли, как вбитые в землю столбы, а она царственно приблизилась и произнесла так, словно делает мне громадное, просто невероятное одолжение:

– Шеф, я просто вынуждена перейти к вам. Такой бардак в связях с общественностью…

Вертиков проворчал обиженно:

– Я ученый, а не этот…

Она повернулась, окинула его царственно-снисходительным взглядом.

– Вам повезло, – сказала с сочувствием, – я как раз этот самый. Вы можете теперь заниматься наукой, а эту грязную работу я беру на себя.

Я пробормотал:

– Эльвира, погоди-погоди! У нас такая единица в штате не предусмотрена. Да и денег на оплату…

Она пренебрежительно отмахнулась:

– Перестань! Те двести миллионов долларов, что лежат на моем счету, уж как-то не дадут мне умереть с голоду. Я пришла, как Мисс Благотворительность, когда увидела, что вы несколько подзашились. Но не волнуйтесь, шеф, я все улажу быстро.

Она второй раз назвала меня шефом, подчеркивая, что командир здесь я, жестокий и властный, а она будет исполнять послушно и ревностно. Все молчали и смотрели на меня заинтересованно, до этого дня обходились без женщин, и будь мы чуть покрупнее и позаметнее, уже затаскали бы по судам за дискриминацию женщин. Так что, возможно, это и неплохо, что одна все-таки будет для отмазки…

По их лицам я видел жадное нетерпение, еще бы, с такой одной не надо и тысячи, это же королева, принцесса Фомальгаута, императрица Галактики, шеф, ты что-то тупишь, хватай ее поскорее, пока не передумала…

– Ладно, – пробормотал я. – Берем с испытательным сроком. Если что не так, то…

– К шефу на ковер, – закончила она. – Может, начнем сразу с этой процедуры?

– Размечталась, – сказал я с рыком в голосе. – У нас тут не так, как где-то. У нас все и всегда, понятно?

– Все-все, – сказала она послушно, – приступаю к работе. Какие-то особые приказы будут?

По мордам Корнилова, Люцифера и остальных видел, что советуют, морды хитрые, насмотрелись всякого, потому я сделал лицо и сказал холодновато:

– Пока знакомься с нашей спецификой. Пойми, чем занимаемся. А также как и зачем. Если сумеешь.

Она заверила победно:

– Уже весь мир знает, чем вы занимаетесь. Вернее, считает, что знает. Но я им мозги вправлю, шеф! Понимать перестанут. С завтрашнего дня все входящие звонки переключаю на себя, не волнуйся.

Когда она удалилась, все молчали и жадно смотрели вслед. Люцифер прошептал почти благоговейно:

– Ну почему шефу так везет? Пришла, напросилась… На ковре готова… И вообще работать обещает не за деньги. Ночевать тоже останется?

– Спроси, – подсказал Урланис.

– Сам спрашивай, – огрызнулся Люцифер. – У такой разве спросишь!

Уже на следующий день Эльвира без стука вошла в мой кабинет, я сразу же ощетинился, она наверняка просчитала мою реакцию и знала, что немножко взбешусь, что-то в ней есть такое, что понимает других, в то время как, к примеру, Энн понимает именно проблему, задачу, что нас и роднит…

– Прости, – сказала она с порога, – но нам нужно срочно менять офис.

– А что с этим не так? – спросил я зло. – Кстати, это не офис, а лаборатория.

– У вас уже есть имя, – объяснила она, – репутация, вес. Понимаю, настоящим ученым, а вы настоящие, все равно, хоть в сарае, лишь бы работа двигалась, но люди в массе своей просты, они все так же судят по одежке, потому банки строят такие гигантские здания из дорогого мрамора, чтобы впечатлить. Раньше так строили церкви, теперь же возводят дома солидных трастов и страховых кампаний…

– Мы ни те, ни другие, – отрезал я.

Она покачала головой.

– Ты лучше знаешь свое дело, а я… людей. Увидишь, отношение к вам сразу изменится на уважительное, когда из этих комнатушек переберетесь в более… соответствующее. Если хочешь, давай закажем исследование.

Я помолчал, она права, она вообще права в таких вопросах, я уже понял, что у нее некое чутье на людей, на их взгляды и вкусы.

– Нам нельзя прерывать исследования, – сказал я наконец.

Победная улыбка скользнула по ее губам, я уже отступаю, хорошо, теперь надо не дожать, а как раз подстелить соломку и заверить, что работа не прервется…

– Работа не прервется, – сказала она, будто прочла мои мысли. – Я все сделаю.

– Как?

– Присмотрю здание, – объяснила она, – потом размещу оборудование. Вам останется только перебросить файлы на новые сервера, а затем переехать на новое место. Уверяю, это займет не больше часа!..

– Нам и минута дорога, – ответил я. – Но… ладно, если уверена, что это повысит нашу неприкосновенность для всяких…

Она сказала быстро:

– Будут отсеиваться как ненужные звонки, так и посетители! Я сама продумаю систему.

Я вздохнул тяжело:

– Но деньги… мне стыдно будет признаваться Фонду, если истрачу что-то не на оборудование и зарплату!

– Об этом тоже не беспокойся, – заверила она. – Во-первых, тебя ценят очень высоко. Ты даже не представляешь, как высоко. Не знаешь? А я знаю. Во-вторых… а почему бы мне пару миллионов из личных средств не потратить на это дело?.. Нет-нет, не вскидывайся, не сверкай глазами. Я на булавки, как говорится, трачу больше. Могу же подготовить свое рабочее место? Ах да, я твою мужскую гордость задела?

Я сказал сердито:

– Да, задела.

Она спросила с любопытством:

– Сильно?

– Очень, – ответил я с вызовом. – И я не приму.

– Примешь, – пообещала она зловеще. – Я настойчивая, я тебя дожму, дорогой. Никуда не денешься, влюбишься и женишься, как говорили в старину… Нет-нет, насчет влюбиться и жениться – это шуточка, нам как раз с тобой противопоказано даже приближаться друг к другу ближе, чем на шаг, но в остальном создадим идеальную команду.