Максим Кораблев - Плацдарм. Изгнание из рая

– Мы, – сказала Зимородок. – Мы все. И вы просто обязаны нас к нему пропустить. Мы не знаем, какие тут у вас порядки…

– Вот уж никому я ничего не обязан. – Сигурд сделал хмурое лицо, хотя ему хотелось улыбнуться всем четверым. – Вы, наверное, там уверены, что мы злобно пытаем вашего замечательного Ника, по крайней мере, лишаем еды и воды… Так вот, это не так. Но пока все не разъяснится, он отсюда не выйдет.

– Мы должны его видеть, – тон Зимородка был непреклонен. – И если вы нас сюда не пропустите, мы не уйдем.

– Ну ладно. Олаф, проводи народ. Пускай убедятся.

Ник был там, где чувствовал себя лучше всего, – он чистил лошадей на конюшне. И был он вполне живым и здоровым, если не считать изумления и растерянности – посторонние сюда никогда не заходили.

– Ник, ты в порядке? – Инга не нашла ничего лучшего, чем произнести знаменитую фразу из голливудских фильмов.

– Да. А что там происходит? И как вас сюда впустили?

Выяснилось – еще как происходит. По крайней мере, на уровне слухов. Например, от некоего Гэлнара Инга услыхала, что Сигурд допрашивает арестованного с пристрастием, после чего созвала своих, и они рванулись сюда.

– А что Ингвар? – спросил Ник.

– Да у себя он, жив и здоров. И Георгий ему чего-то внушал, только без меня… – Инга обиженно замолчала.

– Они выяснили, кто стрелял?

Оказалось, никто ничего не выяснил. Первое громкое преступление в земном поселении рисковало сделаться первым же в истории «глухарем».

– Вот что, когда тебя Сигурд выпустит – приходи к нам, – сказала на прощание Зимородок. – Думаю, скоро…

Нику бы и хотелось прийти как можно скорее, но свободного времени теперь оставалось все меньше и меньше. Во-первых, не за горами был турнир, и оруженосец должен к нему готовиться. Во-вторых, у Люты наконец появились щенки – первые рожденные здесь, на Плацдарме.

Ник уже выбрал себе самого любопытного щенка – круглолобого, черно-серого, которого он окрестил Чингисом. Но и за остальными животными был необходим присмотр, да и Рона, на правах хозяйской собаки, требовала особого к себе внимания.

Так что когда часа через два после прихода «адвокатов» к Сигурду явился Георгий, о чем-то с ним поговорил с глазу на глаз (причем Сигурд, плохо умевший скрывать свои эмоции, выглядел пораженным до глубины души) и ярл, зайдя на конюшню, торжественно объявил:

– Ник, тебя полностью оправдали! – юноша только улыбнулся в ответ.

Отдыхать, конечно, хорошо, но и дело простаивать не должно.

Ночь прошла вполне спокойно.

А наутро Ник проснулся от громкого голоса ярла:

– С «ингваровских» пример берем?! Такие же раздолбаи? Еще хоть один прокол с твоей стороны – и вылетишь из дружины! А сейчас – на кухню, вперед! Выспался в патруле – теперь поработаешь!

Голос Сигурда дрожал от едва сдерживаемого гнева.

Причина имелась, и это был отнюдь не провинившийся дружинник. Когда неяркий еще восход осветил лес перед дружинным «замком», неподалеку от входа в него стал хорошо заметен вбитый в землю кол.

На кол было насажено чучело, сделанное из обрывков обветшавших тряпок и листьев.

На «казненном» висела табличка: «Он оскорбил великого ярла!»

– Ну, и кто мне объяснит, что это означает? Может быть, вы, любезный сир?

Ингвар понуро молчал.

Вообще, все, что творилось в Эльсиноре в последние дни, выбило его из колеи окончательно.

Вначале выстрел, которого не было.

Может, и не было, конечно, вот только боль в груди оказалась вполне реальной.

Теперь – вот этот «памятник неизвестной жертве предводителя дружины викингов»…

И ведь отлично известно, кто именно это сотворил! Он и не думает скрываться. Вон он стоит на поляне, оборудованной для тренировки ополченцев. Стоит и улыбается…

«И вот так улыбался…» – некстати вспомнилась Ингвару строчка из песни Лебединского.

– Я вижу, вы сегодня немногословны, сир. Что ж, может быть, кто-то из ваших э-э… слуг… или гм… из вашей дворни попробует мне это объяснить? Может, кто-то из них провидит собственное будущее, не так ли?

Сигурд перевел взгляд на ополченцев.

Тяжелый взгляд. Гэлнар, стоявший чуть поодаль в ряду ополченцев, опустил глаза, но на круглом лице все равно осталась глупая улыбка.

– Так вот, поясняю для того, кто это чучело водрузил, – продолжал Сигурд. – Провидец из него очень и очень плохой. Я не стану сажать его на кол. Но, пожалуй, использую кол в качестве палки, чтобы отлупить мерзавца! А вы, любезный сир, в этом случае должны быть мне благодарны, – он повернулся к Ингвару, – хотя бы за то, что я научу ваших людей подобающим манерам.

Сейчас, видя эту безобразную сцену, Ник действительно хотел не то что спрятаться – провалиться сквозь землю.

Но Сигурд сказал, что визит к Ингвару будет «официальным», а стало быть, оруженосец тоже нужен – хотя бы «для протокола». А значит, надо при всем этом присутствовать.

Сигурд подошел поближе к продолжавшему молчать Ингвару. Кажется, гнев потихоньку рассеивался. Сигурд заговорил совершенно иначе – сбавив тон. Так обращаются пусть к бывшим, но все же друзьям.

– Ты посмотри, что творят твои люди! Что они болтают! Что вообще здесь происходит! Да на твоем месте я сгорел бы со стыда. Всего-то и надо приструнить тех, кто хочет разлада. И это можешь сделать ты! Так почему не делаешь?!

– Я разберусь, – досадливо проговорил наконец Ингвар. – Я приму меры, а ты бы успокоился пока…

– Успокоился? – Сигурд на секунду замолчал. – А я и так спокоен. Приличные люди от тебя потихоньку уходят. Остаются вот такие, – он показал рукой на потупившихся ополченцев. – От тебя ушел «Шемрок», а это не только военный отряд – это ремесленники. Прежде всего – талантливые ремесленники. Скоро тебя покинут и остальные. И что тогда ты будешь делать? Охранять Эльсинор вот с ними? Это веселый анекдот. Такой хохмочки я еще не слышал.

– Уходи, – проговорил Ингвар. – Уходи. Я во всем разберусь.

– Ладно. Я уйду. Но ты, «король без королевства», очень скоро будешь стыдиться сам себя. Хороших ты себе друзей и помощников нашел, Ингвар. С ними у тебя, не сомневаюсь, все получится. Идем, Ник. – Сигурд обернулся к оруженосцу. – Нас здесь видеть не хотят.

Фраза, обращенная к Нику, была совершенно неуставной, но ярл в эту минуту меньше всего думал о том, насколько он должен соответствовать положению командира дружины. Просто было горько. И обидно.

– Ну что, добились своего?!

Когда Сигурд и Ник удалились, Ингвар подошел к Гэлнару:

– Добились, шутники? Я-то тебе ничего не сделаю, хоть и надо бы. А вот они… Поймают – не взыщи. Олли тебя придется лечить. Месяц, а то и два.

– А я что? Ну, думал, смешно всем будет, прикольно. – Гэлнар поднял глаза и посмотрел невинным взглядом на Ингвара. – А они не поняли. Чувства юмора у него нет. Да и не один я там был…