И. Хо - 666. Рождение зверя

– Я собрал вас, господа, чтобы сообщить пренеприятное известие. Я от вас ухожу. Надоели.

Все охнули. Лукина схватила ртом воздух, а правой рукой – левую грудь. Эта реакция была совершенно искренней. Вероятно, так же выглядели бы пассажиры самолета при виде командира воздушного судна, покидающего борт с парашютом за плечами. Потемкин улыбнулся:

– На недельку.

Все радостно замычали. Лукина выдохнула и положила руку на стол.

– Но впервые за время нашего сотрудничества, – продолжил Кирилл, – связи со мной никакой не будет, и надо работать своей головой, которая у каждого из вас, не сомневаюсь, светлая. Каждый ведет тот проект, который ведет. Сроки и графики должны соблюдаться железно. Если на горизонте появляются новые объекты для атаки – милости прошу к Марии Матвеевне. – Он кивнул в сторону Лукиной. – Но есть одна вещь, которую вы все вместе должны будете сделать к моему приезду. У нас ведь впереди июль и август. Вероятно, отечество опять будет в опасности, и его ждет геенна огненная. А даже если и не ждет, после того как в прошлом году кое-кому головы поотрывали, у всех местных начальников в пожароопасных регионах очень сильно играет то место, о котором не говорят при дамах. Мы должны использовать этот страх в наших интересах. Так и назовем этот проект – «Подушка безопасности». То есть надо предложить главам местных администраций и начальникам МЧС превентивный пиар в федеральных СМИ и в Интернете, где будет рассказываться о том, как они офигительно готовятся к борьбе со стихией. А если беда придет – как они офигительно с ней борются. Можно даже постановочные сюжеты заранее заготовить, чтобы сразу пускать в эфир. Короче, Маша, ваша задача – выявить круг потенциальных клиентов, составить базу с их контактами, чтобы наше предложение обязательно легло на стол. Все остальные дружно готовят презентацию из двух частей. Первая – пугалка. Туда собрать все факты репрессий в отношении местной бюрократии за сгоревшие поселки. Увольнения, уголовные дела и прочие ужасы. Вывод – ребята плохо пиарились, а надо пиариться хорошо. Поэтому вторая часть – спасительная солома. Есть такая партия, которая готова ее заранее подстелить. Эта партия – не большевики, а мы. Понятное дело, надуть щеки, развернуть, какие мы крутые и незаменимые. Здесь вас учить не надо. Третья часть – коммерческое предложение. Ее пока в презентацию вставлять не будем – такие вопросы решаются индивидуально, – в этот момент Потемкин подумал, конечно же, об Арсентьеве, – но базовые пакеты Мише с Валей надо готовить заранее. Всем все понятно?

Все согласно покивали.

– Тогда по коням. Если хотя бы пять клиентов найдем, это нам бюджет на полгода обеспечит, со всеми дополнительными премиями.

Народ двинулся к выходу, последней из-за стола встала Лукина. Она подошла к двери, закрыла ее, потом вернулась и села рядом с Кириллом, который по привычке чертил карандашом на листке бумаги разные причудливые фигурки.

– Ты куда летишь-то, Кирилл?

Маше было позволено обращаться к нему на «ты». Не потому, что у него с ней что-то было – своим правилам Потемкин не изменял, – просто как-то так получилось. Может, потому, что в последнее время она была ему самым близким человеком, с которым можно просто поговорить по душам.

– Индийский океан, Машенька. А что такое?

– Да что-то тревожно мне. Особенно когда ты сказал, что связи не будет никакой. Это что, какая-то опасная экспедиция?

– Да брось ты, Маш! Ничего такого. Хотя…

Вспоминая последние события, Кирилл вдруг подумал, что он ведь в любой момент может перестать быть. И что тогда делать всем этим людям? Впрочем, кроме Маши и Евы, судьба других его не особенно трогала. Главный вопрос: что станет с его имуществом, которое было весьма приличным, – одни только две квартиры тянули на несколько миллионов долларов, не считая ценных бумаг. Фирма, конечно, без него рано или поздно развалится, но у нее приличный оборот и денежные остатки. Кто всем этим будет распоряжаться? Никаких родственников – ни близких, ни дальних у Потемкина не было. А если они и существуют в природе, то у Кирилла не было никакого желания, чтобы неизвестные ему личности обогащались за его счет. Не государству же все оставлять… Идея родилась неожиданно.

– Маш, у нас нотариус сейчас работает? Чтоб по-быстрому один документ заверить, а то у меня времени мало.

Лукина слегка растерялась:

– Могу позвонить… А что?

– Набери-ка.

Финдиректор отыскала в памяти мобильного нужный номер и нажала «вызов».

– Алле, Наум Семенович? Добрый день… То есть вечер. Это Маша Лукина, ага. И я очень рада. Спасибо, все хорошо, а у вас? Вы сейчас работаете? Отлично. Знаете, Кирилл Ханович хотел бы документ у вас заверить по-быстрому. Какой документ?

Она вопросительно посмотрела на Кирилла. Тот протянул руку и взял у нее трубку:

– Наум Семенович?

– Кирилл Ханович, – услышал он скрипучий голос, – как ваше драгоценное здоровьечко?

– Спасибо, Наум Семенович, в полном порядке. И вам не хворать.

– Вашими молитвами, Кирилл Ханович, вашими молитвами. Так какой там у вас срочный документ?

– Речь идет о завещании. Так сказать, последняя воля героя.

В трубке раздался смешок:

– Откуда такие мысли? Вы же совсем молодой человек!

– Да какой там молодой! Пора место на кладбище занимать…

– Шутите?

– Шучу, шучу, конечно. Видите ли, родственников у меня не осталось, а имущество кое-какое имеется. Времена нынче, сами знаете…

– Да, это мудро, – согласился нотариус. – А почему такая спешка?

– Улетаю завтра, Наум Семенович.

– Понимаю, да. Ну так заезжайте с вашим завещанием, я его заверю.

Кирилл замялся:

– У меня к вам еще одна небольшая просьба есть.

– Какая?

– Можно я его напишу, а Маша без меня подъедет, как обычно, и заверит.

– Да вы что! – возмутился нотариус. – Об этом не может быть и речи! Откуда же я знаю, что вы – это вы? Такие вещи только лично, с паспортом.

– Да, логично. – Потемкин посмотрел на часы. Было ровно пять. – Хорошо, ждите.

– Жду. – Наум Семенович отключился.

Лукина смотрела на Кирилла широко раскрытыми глазами. От этого разговора ей явно стало не по себе. Вероятно, она окончательно утвердилась в мысли, что Потемкин попал в какую-то очень плохую историю.

– Маш, ручку дай, пожалуйста.

– Зачем? – испуганно спросила Лукина и протянула ему руку.

– Да не эту ручку! – рассмеялся Кирилл. – Не карандашом же я буду завещание писать.

– А-а-а… – Маша достала ручку и протянула ее начальнику.

Потемкин не знал, как точно надо составлять завещания, но у него в голове были примеры из литературы. «Вероятно, должно быть написано так, чтобы воля покойного не оставляла никаких сомнений», – решил он, взял листок бумаги и написал: