Василий Колташов - Торжествующий разум

- Я тоже все помню Марко. Это было трудное и великое время, - негромко рассказывал Павел, вдруг вспоминая и потоки москитов, и вой грозы, и сибирский снег, и проливные дожди, и сырую надоедливую жару, и добрую искренность погибших в боях и тюрьмах товарищей, и горячую безумную от робкого и грубоватого героизма любовь Вик. - Но наше дело еще далеко от своего завершения. И даже если мы думаем, что он вот-вот закончит свой исторический бег, мы ошибаемся. Потому, что дело разума, дело прогресса - вечность. И разум, всесильный и могучий дарит нам в этой бесконечности свой высший дар - бессмертие. Никто не погиб и никто не исчез. И ответ тому, кто усомнится в этом, будет такой: "Есть грань, переходя через которую мы уже не можем умереть. И мы, и наши павшие товарищи прошли эту грань".

Эти слова согрели и без того горячие сердца друзей, и игривое пламя в очаге показалось им в эти минуты еще ярче и еще горячее, наполняя дыхание темной, звездной, безлунной ночи чувством вечной, живой памяти воплощенным в немеркнущее пламя огня. Огня истины и справедливости.

Ярко горели звезды и в потоки их света и странных далеких фиолетовых облаков со стороны, уплывающей вдали неразличимой голубой точки, шел, становясь, все больше и больше таинственный белый объект. Он был невероятно мал в этой бесконечности громад, и он был невероятно смел, раз решился покинуть свою ничтожную капельку жизни в огромном черном мире. Но чем было это мчащееся с огромной скоростью ничтожное пятно света? Кто находился в нем и зачем этот кто-то так неуклонно стремился к Сатурну? Это был космический корабль, его вели люди, и кольца Сатурна ждали его. Он приближался к ним, как могло показаться, медленно и только спустя продолжительное время смог подойти к одному из них, а вернее к чему-то обретающемуся в них своей жизнью. Шло время, и маленькая звездная соринка корабля нашла то, что искала. Она устремилась туда, сбрасывая скорость, и спустя час земного времени соединилась с большим серым шаром.

Зал наполнился светом, и одновременно с двух сторон проходя сквозь прямые стены, в него вошли две группы людей. С одной стороны это были обитатели станции, с другой ее гости с маленького белого корабля, что так проворно отыскал этот космический дом в потоке кружащегося вещества.

Они стояли, друг напротив друга храня молчание несколько секунд пока из каждого ряда не вышло по одному человеку. Со стороны землян это был уже не молодой, но крепко и уверенно сложенный человек с открытым лицом и добрым мягким взглядом. С противоположной стороны вышел высокий немного худощавый человек лет тридцати. У него были светлые коротко остриженные волосы, голубые глаза и тонкий слегка великоватый нос. Оба человека улыбнулись друг другу и протянули руки. Потом, влекомые какой-то непостижимой остальным природой, обнялись.

- Ты хорошо выглядишь Павел, - сказал голубоглазый блондин в легкой просторной одежде желтого цвета. - Вот только есть немного морщин и должны быть седые волосы, но вижу, ваша медицина шагает вперед стремительно, и ты в свои шестьдесят выглядишь едва на сорок.

- А вот ты старый проказник несколько не изменился.

- А чего ради мне меняться? - лукаво щурясь, спросил Эвил.

- Ну, просто из приличия, - шутливым тоном заметил Павел.

- Милый мальчик, - иронично произнес голубоглазый, - разве не я учил тебя плевать на все эти ваши консервативные приличия? Кстати тебе привет от Нота, он был жутко рад, когда узнал что вы собираетесь к нам в гости, да еще не дожидаясь приглашения.

- К черту приглашения, а за привет спасибо. Они, синхронно, не сговариваясь, подали знак своим товарищам. И те, идя, друг другу на встречу услышали слегка ироничный, но добрый и приветливый голос Эвила: - Меня зовут Эвил Эви, и от лица всего разумного содружества вселенной я рад приветствовать наших братьев с Земли…

[1]Разновидность шлема, удобная для стрельбы из мушкета.

[2]Вид шлема у пехотинцев.

[3]Разновидность наемной тяжелой кавалерии, сменившей недисциплинированное рыцарское ополчение на полях сражений.

[4]Подставки для стрельбы из ручного огнестрельного оружия - мушкетов.

[5]Разновидность тяжелой, бронированной кавалерии.

[6]Вид дополнительного к шпаге короткого колюще-режущего оружия.

[7]Разновидности шлемов.

[8]Матерчатое покрывало на корпусе лошади.

[9]Название по типу униформы.

Интервью с автором фантастического романа "Торжествующий разум" Василием Колташовым

О книге: "XXI век уже наступил. Вместе с тем начался и новый период в жизни людей. Однако старое, традиционное, материально ограниченное общество по-прежнему существует, ожидая тех, кто остановит отсчет его часов. Герой романа Павел Калугин отправляется в будущее и прошлое других миров, чтобы найти ключ к проникновению человечества в завтра. Затем, возвращаясь на Землю, он становится участником невообразимых событий. По сути, он и его друзья должны разбудить спящее будущее человечества. Побывавший на других планетах и видевший грядущее Калугин, как никто другой, осознает это. Невероятный шквал ждет его, готовясь, навалится свежей волной увлекательных приключений. Пират средневековой планеты Перуло и прогрессор, он должен стать одним из вождей Земной Революции, но смерть угрожает ему…"

- Расскажи, как ты начинал свою книгу и что ты хотел этим достичь?

- В тот момент, когда я приступал к созданию книги, у меня еще не было четких представлений о том, что должно получиться в итоге. Я не представлял себе конечный продукт целиком. Более того - первые главы книги поначалу были другими. Сосем не такими, какими они стали потом. Я люблю творчество Ефремова и Стругацких. Они являются важнейшими столпами советской фантастики, ее наиболее талантливым воплощением, без угодных руководству излишеств. Поэтому моим желанием было написать книгу, способную по форме соответствовать этой традиции. В то же время я понимал, что братья Стругацкие и Ефремов писали в определенной исторической реальности.

Происходило "построение социализма в одной отдельно взятой стране". Люди искренне верили, что социалистическая революция в СССР победила, что основы социализма построены, что все и дальше должно складываться хорошо, что общество под мудрым руководством КПСС и дальше будет уверенно идти по направлению к светлому коммунистическому будущему. Тогда горизонты грядущего казались еще безоблачными. С таким настроением начинали свое творчество классики советской фантастики. Но постепенно к ним приходило ощущение, что в обществе "что-то не так". Это хорошо чувствуется в творчестве поздних Стругацких и - особенно - в "Часе Быка" Ефремова, ставшим объектом яростной официозной травли, но нашедшем понимание и отклик у читателя.