Ким Робинсон - Черный воздух. Лучшие рассказы [сборник litres]

– Но он должен был идти только через две недели! – возмутился Натан.

– Может быть, он решил сначала побродить в одиночку, – сказал я. – Или с друзьями.

Все. Для Натана это стало последней каплей. Паника, отчаяние. Ноги уже не держали его, пришлось сесть в кресло. Я поразмыслил еще немного.

– Если он собирался лететь, то я слышал, что все рейсы непальской авиакомпании в горы сегодня отменены. Возможно, ваш друг вернулся и отправился обедать. Он хорошо знает Катманду?

– Не хуже других, – мрачно кивнул Натан.

– Тогда попробуем «Старый Венский Двор».

В голубизне раннего вечера Тамель бурлил как обычно. Вспыхивали огни витрин, открывавшихся прямо на мостовую, и кругом мельтешили люди. Большие «Лендроверы» и маленькие такси марки «Тойота» пробирались сквозь толпы, сигналя почти непрерывно; коровы на улицах пережевывали жвачку и удивленно разглядывали это столпотворение, словно их каким-то волшебным образом перенесли сюда прямо с пастбища всего несколько секунд назад.

Мы с Натаном двигались друг за другом вдоль витрин, уворачиваясь от велосипедов и перескакивая через частые лужи. Мимо проплывали магазины ковров и альпинистского снаряжения, рестораны, букинистические лавки, туристические агентства, отели, сувенирные киоски, и, пробираясь к своей цели, мы на каждом шагу отвергали многочисленные предложения снующих на улицах молодых людей: «Деньги меняем?» – «Нет». – «Хотите покурить?» – «Нет». – «Ковры не нужны?» – «Нет». – «Отличный гашиш!» – «Нет». – «Деньги меняем?» – «Нет». Давным-давно уже я довел процедуру передвижения по улицам Катманду до совершенства и просто говорил «Нет» практически каждому встречному: «Нет-нет-нет-нет-нет-нет». У Натана был другой метод, который срабатывал ничуть не хуже, а может быть, даже и лучше, так как некоторые уличные торговцы, похоже, считали, что я отказываюсь недостаточно убедительно. Натан вежливо кивал, глядя человеку прямо в глаза, а затем говорил: «Нет, спасибо» и оставлял оторопевших торговцев позади.

Мы миновали ресторан «К.С.», просочились через Таймс-сквер – кривой перекресток, постоянно забитый машинами, – и двинулись вниз по улице, что вела из Тамеля в собственно Катманду. В дверях одного из магазинчиков стояли двое торговцев и подпевали за кассетой «Пинк Флойд»: «Нам не нужно образование, и над мыслью не нужен контроль». Я засмотрелся и чуть не попал под велосипед. Потом улица стала шире, и появился асфальт. Я оттолкнул в сторону черного козла, и, перепрыгнув через огромную лужу, мы свернули под арку в одном из ветхих строений. Затем еще поворот и вверх по стертым каменным ступеням.

– Ты здесь уже бывал раньше? – спросил я.

– Нет, я всегда хожу в «К.С.» или в «Ред-сквер». – Судя по выражению лица Натана, место, куда я его вел, восторга у него не вызывало.

Поднявшись по ступеням, мы открыли дверь и оказались в Австро-Венгерской Империи: белые скатерти, зал, поделенный на секции перегородками из полированного дерева, красные обои с орнаментом из лилий, мебель с плюшевой обивкой, изящные вычурные лампы над каждым столом и сам воздух, насыщенный густыми запахами квашеной капусты и гуляша. Все, как положено, – за исключением, может быть, звуков автомобильных гудков, проникавших с улицы.

– Боже! – произнес Натан. – Как они все это сделали? Здесь?..

– Это в основном ее заслуга…

К нам подошла крупная полноватая женщина с дружелюбной улыбкой – хозяйка ресторана и местный кулинарный гений – и поздоровалась со мной на английском, хотя и с жестким немецким акцентом.

– Здравствуй, Ева. Мы ищем друга… – Тут Натан пронесся мимо нас и бросился к небольшой секции в дальнем конце зала.

– Похоже, мы уже найти, – сказала Ева, улыбаясь.

Когда я подошел к столику, Натан все еще тряс за руку невысокого длинноволосого человека лет под сорок возрастом, то и дело хлопал его по спине и что-то облегченно лепетал – словно у него камень с души свалился.

– Слава богу, Фредс, что я тебя нашел!

– Я тоже рад тебя видеть, дружище. Очень, кстати, удачно, что ты меня отыскал: я уже собирался махнуть сегодня утром в горы с британской группой, но Самая-Ненадежная-В-Мире-Авиакомпания опять облажалась. – У Фредса был чуть заметный южный (или попросту говоря, деревенский) акцент, и говорил он, пожалуй, быстрее, чем все, кого я когда-либо встречал.

– Я уже знаю, – сказал Натан, потом поднял взгляд и заметил меня. – Вообще-то, тебя вычислил мой новый друг. Джордж Фергюссон. А это Джордж Фредерикс.

Мы пожали друг другу руки.

– Отличное имя! – сказал Джордж. – Можешь звать меня Фредс. Меня все так зовут.

Мы уселись за его столик, и Фредс объяснил, что друзья, с которыми он собирался в горы, отправились искать себе комнаты.

– Что ты собираешься делать, Натан? Я даже не знал, что ты в Непале. Думал, ты где-нибудь там, в Штатах, спасаешь диких животных в заказниках или еще что-нибудь в таком же духе.

– Было дело, – ответил Натан, и на лице его появилось суровое непреклонное выражение. – Но мне пришлось вернуться. Послушай, ты что, не получил мое письмо?

– Нет. А ты мне писал?

Натан остановил взгляд на мне, и я постарался принять как можно более невинный вид.

– Я думаю, тебе можно довериться, – сказал он наконец. – Мы не очень хорошо знакомы, но ты здорово помог мне сегодня, и так складываются обстоятельства, что…

– Выбирать не приходится?

– Нет, я не это имею в виду. Обстоятельства таковы, что я не могу сейчас слишком осторожничать. Но мне нужна помощь – и прямо сейчас. – Он снова был предельно серьезен.

– Шучу, – заверил его я, стараясь выглядеть достойным доверия, преданным и так далее, что было довольно сложно, потому что с лица Фредса не сходила широкая улыбка.

– Ну, в общем так, – начал Натан, обращаясь к нам обоим. – Я должен рассказать вам, что случилось со мной во время экспедиции, в которой я участвовал весной. Мне все еще не легко говорить об этом, но…

И наклонив голову вперед, пригнувшись к столу и понизив голос, он рассказал нам ту историю, о которой я уже знал из его «потерявшегося» письма. Мы с Фредсом тоже наклонились вперед, и наши головы почти сошлись над столом. Я как мог изображал удивление и недоверие в нужных местах, но особенно беспокоиться на этот счет не приходилось – Фредс удивлялся за двоих.

– Не может быть, – шептал он. – Нет. Невероятно! Даже поверить трудно. Он просто стоял там? Не может быть! Черт побери! С ума можно сойти! Бесподобно! Что? Боже, нет! Ты рехнулся!

Потом Натан рассказал, как йети подарил ему ожерелье, и, как предсказывало письмо, Фредс вскочил из-за столика, потом наклонился и заорал:

– НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!

– Ш-ш-ш! – зашипел Натан и, чуть не лежа на скатерти, добавил: – Успокойся, Фредс! Сядь, пожалуйста!