Марк-Уве Клинг - Страна Качества 2.0 [litres]

– Что это такое? – спрашивает Петер.

– Надежное место.

Петер помогает Кики пройти в дверь и усаживает ее на стул. Из соседней комнаты доносятся звуки, напоминающие ее имя: кикикики.

Петер удивленно оборачивается. В комнату медленно, чуть прихрамывая, входит очень старая электронная няня. Когда она видит Кики, вспыхивает ее монитор на животе и разыгрывается сцена из фильма. Какая-то старая женщина сидит в кресле-качалке, в руках – бутылка колы. Петер мгновенно узнает это место. Это знаменитая финальная сцена из первого фильма о кока-коле. Маленькая девочка подбегает к старой женщине, и та говорит ей:

– Я так рада снова видеть тебя, малышка. Это словно глоток ледяной кока-колы.

Кики улыбается женщине-андроиду и отвечает:

– Я тоже рада снова видеть тебя, мама.

– Привет! Я – Дэн, и он – Дэн!

– Дэн и Дэн!

– Так точно.

– Как дела?

– Я вчера посмотрел на TODO весь первый сезон «Отморозков» .

– Что?!? Это документальный сериал? Крутой?

– Э, я не знаю. «Крутой» – возможно, неверное слово. Речь идет о «низкоуровневых».

– То есть о людях, которые намеренно понижают уровень.

– Да. Дэн и я, например. У нас достаточно высокий уровень, Особенно для клонов из Квана 4, так как мы звезды.

– Жизнь в мечте!

– Ну да, но эти фрики, которые хотят иметь самый низкий уровень.

– Они восприняли слово «субкультура» слишком буквально.

– Полная глупость.

– Ну, они теперь не все глупые.

– Но отвратительные.

– Да, действительно. «Низкоуровневые» совершенно отвратительны. Потому что у них на лицах сплошные шрамы и ожоги, и они это делают совершенно намеренно, т. е. наносят себе травмы сами, чтобы испортить свою внешность.

– Жесть!

– И потом у них всегда совершенно жуткие шмотки, размера XS, из 80-х годов. То есть – экстрадерьмо.

– Чушь какая-то.

– Н-да, когда видишь «низкоуровнего» на улице, то в голову приходят слова вроде: фи, фу, совершенно омерзительный, отморозок, но самое интересное, если ты смотришь сериал… то где-то можешь их понять. Они говорят, что система – это ловушка, понимаешь? Стоит тебе сделать одну ошибку, и ты в дерьме на всю жизнь, так как система ничего не забывает. Плевать на все. Мы не будем даже и пытаться. К черту это дерьмо самосовершенствования. Пусть они бунтуют и беснуются сколько угодно. Они дружелюбны только тогда, когда рядом никого нет.

– И это ты находишь классным? Ты сейчас не лучше, чем один из них.

– Ты сошел с ума! Они совершенно отвратительны. Я никогда не смог бы стать «низкоуровневым». У меня уже уровень 1000, потому что я классно выгляжу.

– Я правильно понял, – говорит Петер, – что ты была воспитана машиной?

– Да, – отвечает Кики. – И что?

– Это кое-что объясняет.

– Что ты имеешь в виду?

– И ты называешь ее мамой?

– Она так называется. Это наименование продукта: М.А.М.А. Multipurpose Artifical Mother Alternative ( англ . – Многоцелевая альтернатива искусственной матери).

– Подожди, подожди, – говорит Петер неожиданно весело. – Иными словами, великая, непонятная, таинственная, не отвечающая ни перед кем в мире, кроме самой себя, Кики Неизвестная, человек-загадка – до сих пор живет со своей мамой?

– Ты все превращаешь в шутку.

– На самом деле.

– Я здесь уже не живу, – отвечает Кики. – Это всего лишь для меня надежное место. Убежище.

– Я понимаю, – говорит Петер, ухмыляясь. – Это что-то наподобие пещеры? Твоя крепость уединения?

Электронная няня опять входит в комнату. Она, похоже, все еще вне себя от радости и подает изысканную еду – равиоли из банки. Н-да. Изысканная еда – это уж слишком.

– Кикикики, – произносит няня, и на ее мониторе, расположенном на животе, воспроизводится сцена из мультфильма. Микки-Маус, Дональд Дак и Гуфи сидят в жилом автоприцепе перед накрытым столом, и Микки говорит: «Дерзайте, люди!»

После этого M.A.M.A. опять исчезает в кухне. Для Кики все это кажется совершенно нормальным, но для Петера – довольно странным.

– У мамы дефект речевого аппарата, – говорит Кики. – Поэтому она нашла этот обходной прием. Она воспроизводит на своем мониторе фрагменты из фильмов, в которых герои говорят именно то, что она сама хочет сказать. Если она показала мне Даффи Дака с ярко-красной, выпускающей пар головой, который кричит: «На этом закончим!», я знаю, что я опять зашла слишком далеко.

– Когда у нее возник дефект речевого аппарата?

– Он был у нее всегда. Во всяком случае, сколько я себя помню.

– А ты родилась здесь? – спрашивает Петер. – В Машинном квартале?

– Нет, родилась я, вероятно, не здесь.

– Но твои самые ранние воспоминания связаны с этим местом?

– Да.

Петер смотрит на Кики.

– Так ты?.. – пытается спросить Петер.

Кики закатывает глаза.

– Я не андроид, дурачок.

– Но как это возможно, что ребенка-человека вырастила машина?

– Знаешь, – признается Кики, – ты будешь смеяться, но я тоже задаюсь таким же вопросом.

– И что?

– Не имею понятия.

– Не имеешь понятия? Но это не ответ.

– Это на твой взгляд.

– Значит, ты выросла здесь совершенно без людей?

– Спасибо за вопрос. Теперь я чувствую себя помешанной.

– Извини, – говорит Петер. – Если тебе от этого станет легче, то мои родители тоже довольно странные. Билли, мой отец, собирает, например, фильмы в древнем формате, который называется Ultra-HD-Blu-ray. Якобы качество должно быть лучше, чем при прямой трансляции, но я не вижу никакой разницы. У него для каждого фильма есть небольшой голубой диск в пластиковом боксе, для которого предназначена собственная полка. Полка по какой-то причине даже именуется так же, как и мой отец. Это все – полный абсурд.

Кики улыбается:

– Ты – прелесть!

Петер замечает, что он забыл снять шляпу. Он ее снимает и бросает на комод.

– Зачем тебе шляпа? – спрашивает Кики.

Петер вздыхает.

– Она предохраняет от слежки.

– В ней алюминий или что-то еще?

– Нет, просто от любых камер.

– Гм.

– Ты в это не веришь?

– Нет. Но она тебе идет.

– Спасибо.

Петер почесывает подбородок.

– Когда ты познакомилась со Стариком? – спрашивает он.

– Мне было года четыре или пять, когда я начала исследовать местность. При этом я часто встречала этого чудного старого мужчину – он уже тогда был старым, который занимался тем, что каждой машине, которая попадалась ему, рассказывал очень странные анекдоты. Я в основном их не понимала, но и машины зачастую не многим меня превосходили. Старик стоял рядом с наклоненной головой и бормотал что-то наподобие «Очаровательно!».