Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

— Реши ты тогда возразить, — сказал он, выходя из ванной, — мне пришлось бы оформлять еще два договора с тобой, о полюбовном браке и о представительском. Причем уже на Ддайг. Ты представляешь себе все эти хлопоты?

— Это вы ссоритесь, или ты ей в любви признаешься? — миролюбиво осведомился Женька.

Марина не могла уже сказать ни слова, только мелко тряслась от смеха и утирала выступившие слезы. Дейвин, ошарашенный вопросом, пытался подобрать слова и не мог. Женька махнул рукой и взялся за комм.

— Роман, добрый день, — сказал он по громкой связи. — У меня в гостях мой друг из саалан. И он хочет десять уроков по польской сабельной школе. Разумеется, платно.

— Гм, — услышал удивленный Дейвин. — Именно польское крестовое фехтование? Может, все-таки лучше что-то более интересное? И что так мало?

— Да, именно «польский крест», — подтвердил Женька. — Он однажды его увидел, поразился технике, и вот, очень хочет.

Дейвин смущенно улыбнулся.

— Какая база у этого твоего героя? — донеслось из динамика комма. — И какое оружие? Прямое, изогнутое? Короткое, длинное, тяжелое, легкое?

— База у героя — верданда дестреза или что-то очень на нее похожее. А мало потому, что он тут в отпуске.

Собеседник Женьки задумчиво хмыкнул:

— Тогда ему бы лучше венгерскую саблю осваивать. На польской он заскучает — фехтование атлетичное, без особых изысков, зачастую на выносливость.

Дейвин замахал было руками, что нет, не заскучает, но Женька уже объяснялся со своим собеседником.

— Роман, у них там две техники работы и два типа оружия. Узкий прямой дуэльный меч, он только чуть длиннее и шире армейской шпаги семнадцатого века, и широкий короткий, рабочий. Второй не на людей, а на ящеров. Дуэли у них, как правило, не до смерти, но есть исключение: в случае, если человека обвиняют в том, что он свихнулся до полной недоговороспособности, бьются до смертельного исхода. А ящеров убивают, потому что они всех достали и мешают жить.

— Их меч похож на рейсшверт? — быстро спросили из динамика.

— Сааланский дуэльный меч? — уточнил Женька. — Да, очень похож.

— Ох, Евгений… — динамик издал тяжкий вздох. — Придется твоему товарищу ломать рефлексы с рубящих на режущие удары… Предстоит работа по войлочному доспеху или по ватнику.

— Ватников у них нет. Лучше сразу по войлочному доспеху или… э… короче, Роман, можно сразу брать кевлар.

— И я не понял, какая у них вообще система защиты? Тканый доспех, как и войлок, вымоченный в крови, кожу и прочее подобное проще разрезать, чем разрубить, в отличие от металла. Но ты говоришь, что у них тканые доспехи. Значит, оружие просто обязано быть изогнутым!

— Роман, в Аль Ас Саалан доспех ценится в основном за непрокусываемость! — засмеялся Ревский.

— Тогда он у них должен быть металлическим, — авторитетно заявили из динамика.

— Ну… ну не-ет, — протянул Женька со знакомой Дейвину интонацией. — Он же рассчитан на встречу с ящером. Критично защитить руки и ноги, а укус в плечо, как правило, значит уже проглоченную голову. Металл саалан экономят. Не потому даже, что его мало или способы обработки несовершенны. Просто без лишнего веса от рептилии уворачиваться проще. По жаре особенно. В их доспехе основная часть тканая, чтобы не заплевали и другими субстанциями не забрызгали. Металлические только поножи и наручи. А дуэль, сам понимаешь, проводится без доспеха, иначе какой смысл.

— Тогда дуэльное оружие должно быть сильно легче боевого, — донеслось из динамика. — Ну не идиоты же они… В идеале какие-нибудь аналоги эспадрона… Или оружие без режущих кромок, чисто колющее… Ну или дуэльная техника у них предполагает извраты типа итальянской мулинетной школы…

Собеседник Евгения мучительно пытался приложить известные реалии к неизвестным обстоятельствам. Но результаты были сомнительны и для него самого.

— Ты прав, — подтвердил Ревский, — дуэльное оружие у них сильно легче, только не боевого, а рабочего. Представь себе австралийскую гоану, только очень агрессивную. Или что-то похожего или большего размера. Такое «это убивать надо» берется только чем-то очень тяжелым. Но это не бой, а трудная и грязная работа.

— А бой как будто не работа, — хмыкнули из динамика. — Но я понял тебя. И при этом привычное им оружие прямое?

— Да, — подтвердил Евгений. — И им вполне хватало для дуэлей их версии дестрезы, пока у них не появился новый естественный враг.

— Какой?

— Другая раса, ддайг. Это самоназвание. У них оружие изогнутое. То, что я видел, похоже на карабелу, только шире.

— Хм… Тогда, может, и будет твоему товарищу интересно.

— Будет, уж поверь, — хмыкнул Женька. — Ддайг сражаются совсем не так, как сааланцы. Среди них нормальны усобицы с массовыми убийствами, пытки и истязания до смерти ради развлечения. Поэтому саалан их считают сумасшедшими.

— И поскольку изогнутое оружие подходит под их тип доспехов, видимо, они один на один красавчиков выносят, как деточек, — заключил некто из динамика.

Дейвин, поморщившись, кивнул.

— Да, — признал Евгений, — отряд, который вышел без мага и встретился с ддайг, можно считать потерянным. А еще саалан для сражения с людьми не надевают доспех. И когда мой друг увидел «польский крест», едва локти себе не грыз, думая, что его тут этому уже не научат. Ну что, возьмешься?

— Ну приводи.

— Через час ты свободен?

— Лучше через два. Приходите, — ответил неведомый человек из динамика и отключился.

— Пообедать успеваем, — заключил Ревский, задумчиво глядя на обомлевшего от счастья Дейвина. — Только без фанатизма, не плотно. А то Роман любит взять с места в карьер.

Те десять дней да Айгит запомнил довольно смутно и отрывочно. В памяти, на которую он до сих пор не жаловался, остался разговор, похожий на допрос, о том, во что одеты те, против кого он будет применять оружие, и еще рассказ про то, что тканые и другие мягкие доспехи проще разрезать, чем разрубить. А все остальное слилось в череду вспышек удивления, удивления и еще раз удивления. Незнакомый баланс оружия, незнакомый удар, после отработки которого с непривычки ныли предплечья, мешок с репой, обернутый в тонкий войлок, и другой мешок, упакованный в непривычный тонкий материал, похожий на абаевую парусину, только черный. Понимание, что узкий изогнутый клинок объединяет возможности дуэльного и рабочего меча. Незнакомая стойка, в которой да Айгит кажется сам себе плоским, как лист бумаги, повернутый к противнику краем. Замечание Романа «не прыгай» — он недоволен, что Дейвин выпрямил ноги и движением макушки вверх показал начало атаки. Гудящие бедра и икры. Команда «Атакуй! Сокращай дистанцию сразу, не жди!». Почему-то похвала за пропущенный удар — «молодец, нашел дыру в защите». Непонятная защита, как будто вывернутая наизнанку от привычного Дейвину — та самая, с запрокинутой кистью. Потом еще одна, настолько же непредставимая, с вывешенным вдоль спины клинком. Постоянно повторяющееся замечание «руку за спину» и настолько же частое «не блокируй запястье». Длинный, длинный, нереально длинный учебный бой. Потом еще один такой же. Окрик «не стой на месте», потом еще и еще раз. Постоянное чередование атак — верх, низ, лево, право… Узор, который плетет кончик клинка Романа, чем-то напоминает нить заклятия, Дейвин почти разгадывает его — и снова ловит укол, на этот раз в кисть вооруженной руки. И сразу же получает совет не беречь клинок: зазубренное оружие наносит рваные, болючие раны, а война — не олимпийские игры. Крик Романа «стоп!» и объяснение, что не надо пытаться разрубить противника пополам одним ударом, задача другая: сперва отвлекающий рипост, а потом ремиз или реприз — второй, добивающий, удар. Попытка выполнить задание и новое замечание: «Не коли, режь! Оттягивай удар, оттягивай!»