Аусиньш Эгерт - Дети серого ветра [СИ]

— Ну, во-первых, Георгий, речь не о человеке, а о сайхе, — заметила Марина с улыбкой.

— А сайхи что, не люди, что ли? — удивился байкер.

— Пока детей в смешанных браках нет, а главное — пока у этих детей нет детей, мы не можем этого уверенно утверждать, — заявила Марина.

— Ну, это уже расизм… — неделикатно парировал Белый. — Только ты с темы-то не съезжай. Рассказывай.

— Да ты же уже в курсе, наверное, — пожала плечами Лейшина. — Я вчера замуж вышла. В четвертый раз.

— Не-ет… — растерянно протянул ее собеседник. — А что, должен быть в курсе?

— Я думала, уже по всему городу разнесли, — вздохнула замужняя женщина. — Он сааланец. Тоже юрист.

Белый смерил Марину взглядом и присвистнул.

— Ну, Лев довыпендривался, чего. Долго он на тебя давил?

Марина судорожно затянулась и тихонько всхлипнула.

— А, — отреагировал байкер. — А замуж-то ты надолго?

— Как пойдет, — ответила она сипловато и сдавленно. — А чего безопасники за сайха просят?

— А Ведьмак синекуру стукачей в пресс-службе наместника разогнал нахрен, — с удовольствием рассказал Белый.

— О как, — настроение Лейшиной резко поднялось. — Неужели за работу на двух заказчиков?

— Нет, конечно. Халатное отношение к служебным обязанностям, злословие за спиной у работодателя и сливы некоторых частностей в Москву. Причем больше всего его возмутило, что они на этом даже не заработали, а сдали секретную инфу просто по дури.

— Не то чтобы я удивлена, — усмехнулась Марина. — В смысле, их поведение для меня не странно.

— Да? — хмыкнул Белый. — А я думал, там дураков не держат, только ссученных.

— Тебе бы, Георгий, об этом с Полей поговорить, но она теперь далековато, — вздохнула Марина. — Так что придется довольствоваться моим пересказом ее мнения. А говорила она, что ссученный хуже дурака, так как тупость дурака — это величина постоянная, а ссученный тупеет с непредсказуемой скоростью и скачками, поскольку его тупость и подлость — это такой путь развития, и как любое развитие, они вариативны и уникальны. У кого-то прогрессирует быстрее, у кого-то медленнее. У кого-то в одной области раньше, в другой позже, у кого-то наоборот. У группы примерно одновременно.

— А, — понимающе кивнул Белый. — Развились, значит. До полной потери ума вслед за совестью. Тогда выходит, своим основным нанимателям они тоже уже не пригодятся.

— Ну да, — подтвердила вывод Марина. — И следовательно, основным нанимателям нужен другой неофициальный прямой контакт с наместником. Мимо Ведьмака, который не будет договариваться полюбовно, потому что он от этих договоренностей аж к вам вот пришел. А тут им такой подарок: прямо лично знакомый с наместником сайх, да еще с аргентинским гражданством и официальной бессрочной рабочей визой. Знакомство у них правда вышло так себе, но это уже не слишком важно, потому что Исиан Асани теперь не сам по себе сайх, а гражданин Аргентины, и его присутствие в крае оправдано, то есть обусловлено…

— Я понял, — перебил Белый. — Типа, не сам приехал, а по делу прислали. А Поля тут каким боком?

— Да там такой блудняк, Георгий, ты бы только знал… — вздохнула Лейшина.

— Как расскажешь, так и узнаю, — невозмутимо сказал Белый. — И вообще, давай-ка я тебя домой отвезу, заодно и на мужа твоего посмотрю. Надо же что-то мужикам говорить. А уже в нормальной обстановке, за чаем, все и расскажешь.

Домой, то есть в помещение клуба, байкер вернулся заполночь, порядком загруженный всей историей отношений Исиана с Алисой, Полиной, Димитри, Дейвином, Максом и домом Утренней Звезды. Заместитель наместника уже спал в одной из комнат хостела. Пьяный и благостный Перец, все еще сидящий в лофте, сосредоточил взгляд на друге.

— Как скатался?

— Марину домой отвез. Прикинь, первый благовредный так ее задолбал, что она аж за сааланца замуж выскочила.

— О как, — хмыкнул Перец. — Давно?

— Через шесть часов будет двое суток, — глянув на часы, ответил Белый.

— И как муж? — поинтересовался Перец.

— Знаешь, на удивление нормальный. И кажется, ее любит. Только она этого еще ни хрена не поняла.

— Поймет еще, — кивнул Перец. — Торопить ее с этим, пожалуй, даже вредно.

В Исюрмере все было очень быстро. Я не успела разложить вещи, как меня вызвали сдавать первые тесты. По окончании, правда, покормили, но стоило мне отложить ложку, как началась вторая часть, теоретические вопросы. Примерно посередине процесса, когда происходящее стало совсем конкретно напоминать допрос, появился князь, и я начала догадываться, почему досточтимые так торопились. Окончательно все стало ясно, когда в аудитории, или шалле, как говорили сааланцы, появился маркиз да Шайни. Он пришел следом за магистром Академии, небрежно выразил надежду, что не помешает, и магистр нехотя кивнул. Меня продолжили допрашивать и издевались до самого перерыва на полдник.

После полдника дела у саалан принято откладывать, так что мне предложили светское общение в неповторимом стиле Академии — то есть тот же допрос, только на другие темы. Димитри едва не шипел, но сделать мог очень немного. Следующий день был официально моим, предполагалось, что я потрачу его на конфиденцию и подготовку к практической части экзамена, но доверять свои секреты кому попало я не была готова, о чем и сказала магистру. На «кого попало» он конечно попробовал обидеться, но я сразу сказала, что его вижу пятый раз и первый из них не издали, а досточтимая Хайшен меня наставляла больше года. И досточтимый Нуаль столько же, только он сейчас с отрядом, и ребятам всяко нужнее. А вот так запросто попросить прибыть настоятельницу крупного монастыря я тем более не могу, у нее и без меня дел выше макушки. Магистр кивнул и почти отстал от меня, когда заговорил Вейен да Шайни.

— А кого бы ты сейчас хотела видеть, если не этих двух?

Я пожала плечами.

— Не знаю даже. Полину Бауэр, наверное. Но это тоже невозможно.

Маркиз безразлично кивнул.

— Хорошо. Иди отдыхай.

Следующий день я бездарно протупила. Сидела на краю обрыва и смотрела в залив и на золотые солнечные блики на крышах Исаниса. За этим занятием выкурила всю начатую вчера пачку сигарет. Послушно ходила есть, когда звали, молча возвращалась обратно и снова смотрела на воду и город за ней. Удивительно, но меня не трогали. Мыслей в голове не было никаких, только ощущение, похожее на то, что преследовало меня на вокзале в день, когда я так и не успела уехать в Хельсинки. Только в этот раз прийти и выдернуть меня из кафешки, чтобы я не села на поезд, было некому, сколько ни жди. Дождаться удалось только наступления ночи.

А утром мой поезд отправился по расписанию. Подъем, гигиена, завтрак, лаборатория. Группа товарищей в сером. Молчаливый серьезный князь. Магистр Академии с очень сложной миной. Маркиз да Шайни с непроницаемым лицом. И я с альбомом. Первый час прошел довольно удачно: я объясняла досточтимым суть идеи дипломной работы, они задавали вопросы. Потом меня выставили отдышаться, а они остались спорить, разрешать мне представить свою работу или пойти стандартным путем. И конечно, решили взять два. Но любопытство победило, и они решили начать с моей работы, а стандартные задания дать потом. Я попросила, для удобства демонстрации, выйти из здания, а там были другие жители Исюрмера, решившие понаблюдать процесс, так что зрителей получилось чуть больше, чем планировалось изначально. Дальше все было просто. Записки у меня были заготовлены заранее — небольшие цветные листочки с фразами нейтрально-позитивного содержания, типа «хорошо, что погода хорошая» или «приятного дня», ими и были заложены рисунки конкретных птиц. Оставалось только задействовать заклятие и пустить письмо махать крыльями, добираясь к адресату, а потом дождаться, пока члены экзаменационной комиссии соберутся вокруг меня снова. Альбом у меня из рук забрали, едва подойдя. Кто из досточтимых это был, я не запомнила. Кто-то в светло-сером. Я отвлеклась на другое. По площади от закрывающегося портала шла Хайшен.